Рози Томас - Дверь в никуда

Они еще немного проехали и оказались в северной части Кэмпетеда, Энни заметила, что Стив хорошо ориентируется в этом фешенебельном районе среди дорогих домов, окружающих этот лондонский район. В этом фешенебельном районе Лондона, его тихих улицах, застроенных дорогими домами с зелеными лужайками и площадками для гольфа. Он вопросительно посмотрел на Энни, как бы спрашивая ее, довольна ли она местом для прогулки. Энни кивнула в знак согласия. Тогда Стив взял трость, они вышли из автомобиля и медленно побрели по траве, плечом к плечу.

Энни оглянулась на огромные особняки, полу скрытые за высокими оградами.

– Ты часто бываешь в подобных местах? – Стив пожал плечами, потом засмеялся.

– Здесь? В этом царстве магнатов кино бизнеса? Нет, не особенно.

– Приглашали меня как-то на пару неофициальных приемов, которые устраивались тут поблизости, где-то в одном из этих роскошных домов. Смею тебя заверить, это были такие скучные, нудные вечера. Помню, на них было полно этаких чопорных господ и молодящихся старух с бриллиантами на сморщенных шеях и тонкими поджатыми губами. Это было где-то вон там, за теми раскидистыми деревьями, если не ошибаюсь.

Стив продолжал вспоминать.

– Было так тихо, как будто мы очутились где-то на острове или далеко в поле. Совсем не похоже на Лондон.

Энни подумала, с кем он мог быть в тот раз с Кэсс, Викки или кем-то еще. Она знала, что ее давняя ревность была беспочвенной, она до конца еще не изжила – слишком дорог ей был Стив. Энни поглубже засунула руки в карманы джинсов, отгоняя от себя видение Стива, медленно прогуливающегося с какой-нибудь кино девой в роскошном туалете, она постаралась сосредоточить внимание на тропинке, по которой они шли, потом спросила:

– А для твоей ноги наша прогулка не будет чрезмерной?

– Нормально, если только не очень далеко и не очень быстро. Но если что, мне придется опереться на твою руку.

– Мне будет приятно, – прошептала Энни, и они улыбнулись друг другу, согреваясь от счастья, более яркого, чем солнечное сияние, и Энни забыла о своей ревности.

– А зачем ты ходишь на приемы к акулам шоу-бизнеса, – спросила она. – И вообще я совсем ничего не знаю о том, чем ты занимаешься, разве не так?

Открытое пространство, расстилавшееся перед ними, было пустынным, если не считать нескольких случайных прохожих в спортивных костюмах да двух-трех собаководов, вышедших на прогулку со своими питомцами. Собаки обнюхивали прошлогодние листья, все еще лежавшие в канавах, и никому не было никакого дела до молодой женщины и ее спутника. И им было удивительно хорошо от того, что они совершенно одни в этом пустынном месте под высоким голубым небом.

– Если хочешь, я расскажу тебе о своей работе.

– Ну, конечно хочу, мне интересно все, что касается тебя.

Они шли по тропинке поглощенные друг другом, Стив, не сводя с Энни влюбленного взгляда, говорил о своем бизнесе, о создании рекламных роликов, о партнере и коллегах, стараясь рассказывать так, чтобы ей было интересно, вспоминая самые увлекательные и забавные эпизоды из своей деятельности. В его рассказе было столько добродушного юмора, столько точных, чуть ироничных наблюдений и парадоксальных выводов, что она с увлечением слушала, открывая в любимом новые привлекательные черты. В какой-то момент ей показалось, что рассказы Стива возвращают ее в забытый мир той жизни, которую она вела, когда Мартин работал в Италии. В той жизни были витрины маленьких магазинчиков женской одежды, в оформлении которых она старалась вложить как можно больше фантазии и вкуса; и ее акварели, пронизанные романтикой и жаждой любви. И впервые за многие годы Энни подумала, что пожалуй, надо поискать эти картины на чердаке родительского дома, потому что она могла бы подарить их Стиву.

Стив первым посмотрел на часы и напомнил Энни, что пора возвращаться назад к машине. Они порядком утомились, но им так не хотелось уезжать отсюда, так страшно было даже подумать о новой разлуке. За две минуты до садика Энни отрывисто сказала:

– Ты не мог бы высадить меня здесь?

– Вот еще, конечно нет, – не задумываясь, ответил Стив. Я подвезу тебя прямо к дверям…

– Нет! – резко воскликнула она. – Я…

Она представила себе любопытные лица мамаш у входа в садик, разглядывающих их. Стив заметил ее состояние и в ту же секунду резко свернул на обочину. Он сидел молча, его руки напряженно сжимали рулевое колесо.

– Прости меня, – тихо сказала Энни.

Стив продолжал молчать, глядя на улицу. Ей хотелось прошептать его имя, положить голову ему на плечо, но она заставила себя сидеть неподвижно.

– Когда я снова тебя увижу? – спросил он.

– Не знаю, как только у меня будет возможность. Может… как-нибудь днем. Хорошо?

– Я буду ждать тебя в любое время, дорогая.

– Я… приду к тебе… в это же время, – Энни произнесла эти слова очень тихо, почти неприязненно. Она подумала: «Мы обречены на то, чтобы лгать. О, Стив! Не уходи, не оставляй меня! Нет, лучше уйди! Почему ты не оставишь нас в покое?»

У нее было такое ощущение, будто ее разорвали на тысячи кусков, и она чувствует, как болит каждый из них.

– Ну ладно. Пока? – слабо сказала она. Стив достал из бумажника визитку и подал ей.

– Тут мой адрес и телефон. Ты всегда сможешь меня найти по этому номеру.

– Спасибо… – прошептала Энни, открыла сумочку и опустила туда маленький картонный прямоугольник, надежно скрыв его среди всяких мелочей.

Она посмотрела на Стива. Его лицо было спокойным, а глаза светились любовью. «Он ничего не требует от меня. Как я могла о нем так подумать?». Энни медленно склонилась к нему и прикоснулась губами к уголку его рта. Через секунду она неохотно откинулась на спинку сиденья.

– До свидания, – сказала Энни.

Он кивнул, его глаза с нежностью и ожиданием смотрели на нее. Энни открыла дверцу автомобиля и вышла на тротуар, торопливо махнула ему на прощание и быстро пошла к детскому садику. Стив смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, но Энни так ни разу и не оглянулась.

– Мам, можно поиграть с мозаикой!

Бенджи сидел за кухонным столом, уже достав разноцветные кусочки из коробки. Энни быстро оглянулась. В этот момент она стояла у раковины и чистила картошку.

– Хорошо, только не забудь – скоро в кровать.

– Ну, я хочу-у-у-у.

– Я ведь разрешила, Бен, только не скандаль, если вдруг не закончишь и придется идти спать.

Энни говорила спокойно, почти автоматически, даже не вникая особенно в смысл слов, потому что мысли ее были далеко. Бенджи разбросал мозаику по столу и сердито посмотрел на дело своих рук.

– Я хочу, чтобы ты мне помогла.

– Я не могу, деточка. Я занята. Сделай сам. – Бенджи потянулся ручонками через весь стол и ленивым движением двинул разноцветные кусочки на край. Они стали с приятным шелестом падать на пол. Энни бросила картофелечистку. Снова шелест падающей мозаики.