Айрис Джоансен - Авантюристка

— Делайте что хотите. Она меня не привлекает. Мне никогда не нравились женщины с таким цветом волос.

— Боже мой! — разочарованно воскликнула Мэнди, глядя на уходящий вдаль джип. — С ним будет трудно.

— Может, ты скажешь мне, почему оказалась в центре пустыни? — Деннис отвел ее в сторону. Караван грузовиков тронулся вслед за головным джипом. — Ты случайно не занимаешься здесь изысканиями?

— Нет. — Мэнди поспешила сменить тему — А ты почему сидишь в грузовике? Где твоя «Сессна»?

— Нужно было перебрать двигатель. Через несколько дней состоится испытательный полет сюда, к месту съемок.

— Ты все еще профессиональный летчик? — Не дожидаясь ответа, она предостерегающе подняла руку. — Ну конечно, да. Что за глупый вопрос! Я знаю, что ты никогда не бросишь это дело. Давно ты работаешь на Романа Галлахера?

— На этот раз девять месяцев. Несколько лет назад, когда он снимал документальные фильмы, я был его личным пилотом, но он пробыл в Австралии всего год с небольшим. — Он испытующе посмотрел на нее. — Не знаю, чего ты от него хочешь, милая, но будь поосторожнее. С тех пор как Галлахер получил премию за «Исполнение желаний», за ним бегают все старлетки Австралии и Соединенных Штатов. Он теперь гораздо циничнее, чем тогда, когда я его впервые встретил.

Такая оценка не удивила Мэнди. То, что Галлахер циник, было прямо-таки написано у него на лице. Тем более поражал Мэнди тот мгновенный эмоциональный всплеск, который она испытала, глядя ему в глаза, вслушиваясь в его голос. Ничего подобного она раньше не испытывала. Это же не может так быстро случиться! Мэнди никогда не верила в любовь с первого взгляда. Сексуальное влечение с первого взгляда — да, но любовь?

Нет, это не любовь. Чувство нежности, которое она испытала, — всего лишь иллюзия, вызванная усталостью и недосыпанием. Этот человек был с нею груб и безжалостен. Когда она в следующий раз его увидит, то, вероятно, поймет, какой идиоткой была.

И все же…

— Мне нужна кое-какая информация, Деннис. Ты мне поможешь?

— А почему нет? Тебе всегда удавалось сделать жизнь интересной. Мне бы хотелось, чтобы ты здесь задержалась.

— Расскажи мне о Романе Таллахере. Он женат?

— Нет.

— А как у него с женщинами?

— Он не монах, но здесь он без женщины. Он не позволяет никому и ничему отвлекать его от работы. — Деннис посмотрел на нее с любопытством. — Кажется, я уловил в твоем вопросе личный интерес?

— Может быть, и так. Я скажу тебе потом, когда разберусь со своими чувствами. Сейчас я чувствую себя так, словно меня ударило молнией.

Летчик тихо присвистнул.

— Пожалуй, ты меня заинтриговала. — Он усмехнулся. — От тебя следует ожидать любых неожиданностей. Скажи, ты заметила, кто еще был в джипе?

— Нет. — Она не могла оторвать глаз от Романа Галлахера. — А что, стоило заметить?

— Несколько миллионов его поклонниц были бы ужасно оскорблены, если бы узнали, что ты не сочла его заслуживающим внимания. Это Брент Пенроуз, американская кинозвезда.

— Замечательно! — с безразличным видом сказала Мэнди и провела рукой по волосам. — Скажи, ему нравятся женщины с таким цветом волос?

— Пенроузу?

— Конечно, нет. Роману Галлахеру.

— Не имею понятия. Лично я видел его только с брюнетками.

— Гнусные крысы!

— Ты относишься к этому действительно серьезно, — задумчиво сказал Деннис. — Никогда бы в такое не поверил. Ты игнорируешь голливудского красавца и теряешь голову от Галлахера. А его даже симпатичным не назовешь.

— Да, пожалуй.

Когда она впервые увидела Галлахера, то нашла его совершенно непривлекательным. Черты его лица как-то не подходили друг другу. Длинный нос и глаза с тяжелыми веками наводили на мысль о Востоке, губы казались твердыми и прямыми. Левую щеку от виска до подбородка пересекал зазубренный белый шрам. Пожалуй, привлекательнее всего были его выразительные темные глаза. Впрочем, нет. У него роскошные черные волосы — густые, вьющиеся, блестящие. Жаль, что она не может вспомнить другие детали его облика. Кажется, он высокий, где-то метр восемьдесят ростом, но Мэнди не отрываясь смотрела на его лицо и не обратила внимания на все остальное.

— Я тоже не могла бы в такое поверить, — вздохнув, сказала она. — И сейчас совсем неподходящее для этого время, черт побери. Это просто безумие. Может быть, на меня просто нашло временное помешательство, которое быстро пройдет? Господи, я очень надеюсь, что это так.

— А если нет? Мэнди взглянула на него с удивлением.

— Ну, тогда мне придется заставить его тоже меня полюбить. Что еще я могу сделать?

Деннис захохотал.

— Действительно! Что же еще? — повторил он. — Ты самая искренняя из всех женщин, что я знаю, Мэнди. Я уже забыл, какой целеустремленной ты можешь быть. Лели ты чего-то хочешь, то обязательно этого добьешься.

— Это звучит так, словно я бессердечная сука, — нахмурившись, сказала Мэнди. — Неужели я и вправду такая, Деннис?

Он нежно погладил ее по щеке. Нет, Мэнди не бессердечная. Импульсивная и упрямая — да, но только не безжалостная или бездушная. Не моргнув глазом, она отдаст все, что имеет. Причем вызвать у Мэнди сочувствие было легче легкого. Деннис и сам это не раз проделывал совершенно бесстыдным образом.

— Ты не так уж и плоха, подружка, — сказал он, посмеиваясь. — По крайней мере тебе удается поднимать у мужчин настроение.

— Вот спасибо! — недовольно наморщив нос, сказала Мэнди. — Но твои комплименты мне не нужны. — Она сделала шаг назад. — Пойдем — поздороваешься с Джакто.

— Он все еще с тобой? — приподнял брови Деннис.

— Мы не можем жить друг без друга. Мы два сапога пара. Никто больше не понимает… — Она оборвала себя и отвела взгляд в сторону. — Он будет рад тебя видеть. Мне кажется, он всегда тебя любил, Деннис.

— Да? Я рад это слышать. Джакто мне ничего подобного не говорил. Но он вообще-то не очень разговорчив.

Мэнди рассмеялась своим серебристым смехом и повела летчика через дорогу — туда, где в позе отдыхающего Будды сидел, скрестив ноги, Джакто.

— Может, он и мало говорит, — сказала Мэнди, — но всегда заставляет себя понимать.

С этим Деннис был полностью согласен. Старый абориген мог с помощью одного скупого взгляда выразить целую гамму чувств. Почему-то в присутствии Джакто Деннис всегда чувствовал себя неуютно. Его темные непроницаемые глаза, казалось, видели и замечали слишком многое. Насколько можно было судить об этом в темноте, Джакто с момента их последней встречи почти не изменился. Коротко подстриженные волосы старика по-прежнему сверкали сединой, старые темные брюки и клетчатая рубашка так же свободно висели на его худом теле. Деннис не мог как следует разглядеть его худое лицо, но готов был поклясться своей «Сессной», что на нем, как обычно, можно увидеть чуть язвительную насмешку человека, который слишком много видел и слишком хорошо все понимает.