Барбара Делински - Когда приходит беда

Он обращался к Мейде, но в разговор вступила Роза:

– Поппи, как же ты могла не подумать о том, что мы будем волноваться? Ты никогда не ночевала не дома. Мама, я думаю, постарела из-за тебя лет на десять.

– Со мной все в порядке, – пробормотала Мейда.

– Одно дело, когда мы были молодыми и ты вела себя как тебе заблагорассудится. Тебя тогда совсем не волновало, что думают папа и мама. Но теперь-то ты уже взрослая. Я надеялась, что после той аварии у тебя появилось хоть какое-то чувство ответственности.

– Оказывается, нет, – сказала Поппи. – Видишь, я уже взрослая, но осталась все такой же безответственной.

– Поппи! – взмолилась Мейда.

Но Поппи рассердилась:

– Да, она права. Я обычно ночую дома, но в этот раз все было по-другому. Мне так хотелось уехать, что я переступила через запрет никогда этого не делать. Я жила так целых двенадцать лет, пока ты, Роза, прекрасно проводила время в колледже, вышла замуж за своего Арта и родила троих прекрасных детей. И все это считалось само собой разумеющимся, потому что ты заслужила все, а я – ничего.

– Поппи, – прошептала Лили.

– Я этого не заслужила, – продолжала Поппи, глядя при этом не на Лили, а на Мейду. – Да, я была за рулем снегохода в ту ночь. Гриффин догадался об этом, так же как и вы, как мне кажется.

– Так это ты была за рулем? – спросила потрясенная Роза. Поппи все эти годы так хотелось рассказать об этом Мейде.

– Мы были с ним на вечеринке, все пили и веселились. Когда пришло время ехать домой, оказалось, что Перри слишком пьян, так что за руль села я. Я не была пьяной. Но я ехала слишком быстро и не справилась с управлением. Мы оба вылетели из снегохода. Я ударилась о снег и вот поэтому сижу теперь перед вами. А Перри – о дерево.

– А в полиции об этом знают? – в ужасе спросила Роза.

– Нет, – глядя Розе в глаза, произнесла Поппи. – Ты можешь позвонить туда прямо сейчас.

– Она этого не сделает, – сказала Мейда. – Это совершенно никому не нужно.

– Мейда права, – произнес Гриффин, встав рядом с Поппи. – Она не нарушила никаких правил. Неосторожное вождение? Что ж, может быть. Но как бы ты, Роза, ее за это наказала?

Роза замахала руками:

– Да я не это имела в виду…

– Что, ты посадила бы ее в тюрьму? – спросил Гриффин. – Может, ты приговорила бы ее провести всю оставшуюся жизнь в инвалидной коляске? Извините, но она уже приговорена к этому. Ты что, хотела бы, чтобы она постоянно испытывала чувство вины?

– Ну что вы ко мне пристали! Я, что ли, во всем виновата? – попыталась протестовать Роза.

– Я, только я, виновата во всем! – воскликнула Поппи, по-прежнему обращаясь к матери.

В глазах Мейды была боль, но не удивление.

– Поппи, перестань себя винить. Такое могло случиться с любым из нас.

Поппи чуть не плакала. Мейда подошла к ней и хотела обнять. Но тут с грохотом упало еще одно дерево. А потом погас свет, и они остались в темноте.

– О боже! – воскликнула Мейда.

В это время зазвонил телефон. Поппи взяла трубку.

– Поппи, это Мика. Гриффин у тебя?

– Да. Ну что там у тебя, плохо?

– И не говори – света нет, деревья повалены. Мне нужна его помощь.

У Поппи был еще час, прежде чем отключилась телефонная линия, так что она успела всех обзвонить. Она и слушать не хотела, если кто-то пытался ограничиться сочувственными замечаниями о том, как Мике не повезло.

– Случилось вот что, – повторяла она. – Деревья попадали, главная магистраль повреждена. Ее нельзя починить, пока не оттащишь от нее упавшие деревья. Захватите бензопилу и приезжайте к Мике с утра пораньше. Вы сможете это сделать?

Когда Поппи слышала уклончивый ответ, она решительно говорила:

– Для Мики это вопрос жизни и смерти. Если не починить магистраль, весь сок уйдет в землю. Есть немало примеров, когда люди разорялись после таких катастроф.

Когда Поппи слышала в ответ какие-то оправдания, она напоминала:

– А я вот помню, как Мика два года назад чинил вашу крышу прямо на Рождество. А вам он заменил разбитое стекло. Он же не взял тогда с вас денег, так что вы можете отплатить ему сейчас.

Касси делала пометки в блокноте. Она хотела, чтобы у нее все было зафиксировано – ведь звонить ей придется уже в воскресенье, она не могла дожидаться начала рабочей недели. Надо было обязательно найти дочку Хезер. Значит, первый звонок будет Джонатану Фицджеральду.

После первого гудка трубку сняла женщина:

– Алло!

– Позовите, пожалуйста, Джонатана Фицджеральда.

На том конце трубки послышался вздох, а потом женщина спросила:

– А кто его спрашивает?

– Касси Бернс. Я его коллега. Звоню из Нью-Хэмпшира. Простите, что беспокою вас в воскресенье…

– Он в больнице. У него инфаркт. Я думала, это врач звонит. Мы не знаем, выживет ли он.

– О боже! Мне очень жаль.

– Он в реанимации. Все решат следующие несколько дней. Так же, как и у нас здесь, подумала Касси.

– Я вас очень хорошо понимаю.

Она пожелала Джонатану скорейшего выздоровления и повесила трубку.

Теперь ей надо было позвонить помощнику прокурора, который курировал дело Хезер в Сакраменто. Однако, учитывая развитие событий, она позвонила самому прокурору.

Касси надеялась, что он отнесется к Хезер с симпатией. Оказалось, что прокурор либо был повязан с семьей Диченца, либо строго придерживался буквы закона.

– Я просто не понимаю, чего вы от меня хотите, – произнес он, после того как она изложила ему обстоятельства дела. – Вы признаете, что Хезер Малоун и Лайза Мэтлок – одна и та же женщина?

– Я не смогу вам определенно об этом сказать до тех пор, пока не найду ее дочь. А это очень непросто.

– Для всех запросов установлены специальные процедуры, так что было совершенно не обязательно звонить мне домой. Вы разговаривали с Гринеллем?

Бад Гринелль был помощником прокурора, официально выдвинувшим обвинения.

– Да. Он очень сочувственно отнесся к нашей проблеме. Но ведь мы с вами прекрасно знаем, что он советуется с вами по любому вопросу и сам ничего не решает. Но о дочери Хезер я ему не сказала. А вы знали о ее существовании?

– Семья Диченца все отрицает.

– Можно провести анализ и доказать отцовство. К сожалению, юрист, который оформлял документы на ее удочерение, заболел, так что на поиски девочки у нас уйдет гораздо больше времени.

– Ну что ж, когда найдете, тогда и найдете.

– Я должна учитывать интересы своей клиентки, а для нее каждый день дорог. У меня ограниченные ресурсы, не то что у вас. А еще, если откровенно, я беспокоюсь и из-за девочки. Ей только четырнадцать. В этом возрасте дети очень ранимы. Мне бы очень не хотелось, чтобы журналисты набросились на нее раньше, чем я смогу ее разыскать.

Но судье эти детали были не интересны.