Мишель Жеро - Любовь и риск

– Нет. Я подумала, что, возможно, тебе тоже холодно. – Помолчав, она добавила: – Мне кажется, что мы могли бы согреть друг друга теплом наших тел.

Ночью сильно похолодало – Мэтт чувствовал запах осени в воздухе, слышал шорох сухой листвы и почти ощущал на вкус морозный ветер.

– Значит, ты хочешь, чтобы я перебрался к тебе на заднее сиденье? – Он все еще не мог заставить себя повернуться к Лили и продолжал смотреть на звезды. Иногда они приводили его в изумление – их так много, и они такие яркие.

Вечность здесь, прямо у него над головой, и нет ей конца и края. Сейчас ему казалось глупым отказать женщине в такой малости. Сегодня Мэтт не мог не задаваться вопросом: имеет ли какое-то значение то, с чем он боролся всю свою жизнь?

Возможно, жизнь не что иное, как возможность хватать все, что подвернется под руку, и по возможности быстрее, потому что никогда не знаешь, что тебя ждет в следующую минуту, может быть, кто-то всадит тебе пулю в голову и вышибет мозги.

Осознав, что так и не ответил, Мэтт через плечо посмотрел на Лили. Она все еще сидела, забившись в угол и кутаясь в пелерину, и смотрела на Мэтта так, словно знала, о чем он думает.

– Ты именно этого хочешь, Лили? – спросил Мэтт более мягко.

– Да, – прошептала Лили.

Мэтт перебрался на заднее сиденье и сел рядом с ней. Глядя на свои руки, болезненно свисающие между коленями, он думал, что делать дальше.

Лили, должно быть, почувствовала его нерешительность и взяла за руку.

– Ты все еще здесь, со мной? – спросила она, склонив голову набок и пристально глядя на Мэтта. – У меня такое чувство, что у тебя очень мрачное настроение.

Он посмотрел на нее с любопытством:

– Откуда ты знаешь?

– Возможно, мне подсказывает это женская интуиция, – ответила Лили, сжимая его руку. – Тебе не стоит быть сейчас одному.

Ее слова были такими простыми, голос таким нежным, а его горе, так глубоко застрявшее в нем, нуждалось в участии, и ему хотелось нежности, чтобы уйти от этой ночной суровой реальности, найти душевный покой… хотелось женского прикосновения, которое могло бы облегчить боль, глубоко застрявшую внутри его.

– Иди ко мне, Мэтт, и обними меня. Мне тоже не хочется быть одной. Только в моей голове нет такого дерьма, как в твоей, и я знаю, чего хочу.

Мэтт улыбнулся и, придвинувшись к Лили, посадил ее к себе на колени и заключил в объятия. Она замерла у него на груди, словно котенок, и продолжала дрожать от холода. Мэтт, стараясь согреть Лили, прижал ее к себе.

– Мне нравится, как ты пахнешь, – сказал он, глубоко вдыхая ее запах. – Как ладан в церкви… словно ты святая.

– Я могу быть хорошей девочкой, но не до такой степени, – ответила Лили, улыбаясь.

Слабый мускусный запах пробивался сквозь экзотичную, с запахом ладана, парфюмерию. Он возбудил Мэтта мгновенно. Наклонившись, Мэтт поцеловал Лили в губы.

Лили издала мягкий стон и, схватив его за лацканы пиджака, притянула к себе. Ее ответ был таким, в котором Мэтт нуждался, и он, раздвинув ее губы, проник языком в ее рот и довольно простонал, ощутив ее вкус.

Лили раскрылась для него, ее язык сплетался с его языком.

Медленно, одну за одной, Мэтт вынул шпильки из ее прически. Копна тяжелых и шелковистых волос упала ему в руки.

– Мне так давно хотелось это сделать, – прошептал он, запустив пальцы в волосы Лили.

Она улыбнулась, сверкнув в темноте белыми зубами, взяла в руки его лицо и начала с жадностью целовать.

Поначалу Мэтт немного растерялся от такой страсти, но вскоре и сам стал целовать Лили. Поставив одну ногу на пол, второй она уперлась в сиденье, согнув ее к колене, и ее ягодицы терлись о его плоть, туманя ему сознание.

Вся усталость исчезла. Руки Мэтта скользнули по ее бедрам, затем ниже, поднимая вверх тяжелую ткань платья. Его пальцы пробежали по ее шелковым чулкам, эластичному поясу с кружевными подвязками и застыли.

– Господи! – прошептал он, целуя Лили в шею и срывая с нее пелерину. Ее руки были теплыми, но он все еще чувствовал гусиную кожу под своими пальцами.

Лили положила руки ему на грудь и прошептала:

– На тебе одежды больше, чем на мне. Это несправедливо.

Мэтт поцеловал ложбинку между ее грудями и стал подниматься вверх, целуя шею. Через мгновение он заглянул Лили в лицо. Она слегка улыбалась.

– Это легко исправить, – сказал Мэтт и сбросил с себя пиджак и портупею. Нахмурившись, Лили дотронулась до его рукава с пятном крови на нем.

– Тебе больно. Может, не стоит?..

– Пусть тебя это не беспокоит.

– Ты уверен? – спросила Лили и, когда Мэтт утвердительно кивнул, начала расстегивать пуговицы на его жилете. После того как она сняла жилет, Мэтт отодвинулся к двери, чтобы они могли вытянуться. Не обращая внимания на ручку дверцы, вдавившуюся ему между лопаток, он начал расстегивать пуговицы на рубашке, но Лили отстранила его руки:

– Позволь мне… Мне так давно хотелось это сделать.

Он сидел абсолютно неподвижно, наблюдая за ее проворными пальцами, которые медленно приближались к его восставшей плоти. Он был рад, когда холодный ночной воздух охладил его грудь. Господи, он так вспотел, как юнец во время своего первого свидания.

Усталость сделала его сверхчувствительным, и он явно ощущал руки Лили с длинными ногтями, касающиеся его живота, чувствовал ее дыхание на своей щеке, слышал позвякивание бисера на ее юбке.

Он кинул быстрый взгляд на запотевшие окна. Хорошо.

Лили распахнула его рубашку и взялась за пряжку ремня, но он перехватил ее руку и прошептал:

– Постой. Теперь моя очередь.

Он прижал Лили к спинке сиденья и подложил ей под голову в качестве подушки сложенный пиджак, затем поднял вверх юбку.

– Меня всегда влекло к поясам с подвязками, – тихим голосом произнес Мэтт, и его мускулы напряглись в предвкушении блаженства. Господи, нет ничего сексуальнее, чем женщина в чулках!

– Я всегда стремилась носить чулки.

У Лили перехватило дыхание, когда длинные пальцы Мэтта подцепили резинку ее белых кружевных трусиков.

– Можно подумать, что кто-нибудь это заметит.

– Я надеялась, что какой-нибудь конкретный человек это оценит.

– Ты имеешь в виду меня? – спросил Мэтт, поглаживая Лили по шелковым чулкам.

– Не будь таким глупым, Мэтт. Мне давно хотелось увидеть тебя в нижнем белье.

Это признание вызвало очередной прилив желания у Мэтта. Он улыбнулся, запустил указательный палец под резинку трусиков и стал поглаживать у Лили между ног, ощутив, какая она горячая и влажная. Лили от удовольствия закрыла глаза и открыла губы.

Видя ее реакцию, он почувствовал нестерпимую боль в паху и понял, что не может ждать больше ни секунды. Наклонившись, он поцеловал Лили, а его палец продолжал ласкать ее, медленно прорываясь вглубь.