Нэнси Прайс - Женщина ночи

– Как насчет брюссельской капусты? – спросил Джей.

Неожиданно в дверях появился Рэндел. Он закричал на Мэри:

– Мы все равно поедем за океан. И вообще, ты можешь оставаться дома одна или с детьми, если они тоже не захотят ехать. Я поеду один!

– Дело не в том, хочу я ехать или нет, – спокойно сказала Мэри, стараясь не смотреть на мужа.

– Это благодаря мне мы получили деньги! – прокричал Рэндел. – Неужели ты думаешь, что я по-прежнему буду копаться в библиотеках, вместо того чтобы использовать шанс побывать в Европе? Делай что хочешь, но я ухожу!

Они слышали, как стукнула входная дверь. Обычно в это время он проезжал милю или две на велосипеде. Он старался сохранять форму, но все равно с годами полнел все больше и больше.

– Что будем делать? – спросила Бет.

– Пока Рэндел не вернулся, я позвоню доктору Паркеру, – сказала Мэри.

Она закрыла двери и некоторое время постояла перед телефоном, собираясь с мыслями. Она почувствовала вокруг атмосферу родного дома: голоса детей, семейную суету, запахи готовящегося ужина.

Набрав нужный номер, она подождала, пока на том конце провода поднимут трубку. Когда доктор Паркер ответил, она сказала:

– Я прошу извинения. Я беспокоюсь насчет Рэндела. Наверное, завтра он будет говорить с вами. Дело в том, что он решил отправиться в Европу и пробыть там с сентября до Рождества, и он сказал, что уедет один, без нас, если мы откажемся ехать с ним.

Обычный спокойный голос доктора Паркера сейчас звучал холодно:

– Можете ли вы отправиться с ним?

– Да. Время есть и у меня, и у детей, но…

– Я думаю, что вы должны считаться с его желанием, – сказал доктор Паркер.

– Поехать с ним за тысячи миль отсюда? – спросила Мэри.

– Путешествие пойдет ему на пользу, – безапелляционным тоном произнес доктор Паркер.

– Но если ему там станет хуже и он вновь окажется в психиатрической клинике? Как он это перенесет? И потом, он может потерять работу…

– В университете у него все будет в порядке. Я позабочусь. Это не трудно будет сделать благодаря его репутации. Я бы посоветовал вам не перечить ему и делать то, что он захочет. Я дам вам адрес хорошего врача в Англии, – сказал доктор Паркер.

– Но что, если Рэндел…

– Вы не можете быть психиатром собственного мужа, – отрезал доктор Паркер.

Мэри сжала губы.

– Если им не могу быть я, то кто им может! – сказала она в сердцах. – Вы же не отправитесь за океан, чтобы присматривать за ним и в случае необходимости уложить его в клинику в чужой стране!

– Иногда приходится рисковать, – голос доктора Паркера был более бесстрастным, чем обычно.

Когда он попрощался и Мэри повесила трубку, она заметила, что ее руки трясутся. В печке поспевал ужин. Дети ждали ее наверху в ее маленьком кабинетике. Вентилятор шевелил листы бумаги на ее письменном столе.

– Ну что, мы едем? – спросил Джей, когда она вошла. Он провел рукой по своим слегка вьющимся светлым волосам. Мэри посмотрела на него – Джей стал высоким, худым и сильным.

– Рэндел так решил. Это его деньги, – сказала Мэри, – но как быть с оплатой твоего образования, с платой за учебу Бет? Можно было бы выделить капитал и для бизнеса Дона.

– Зато мы увидим Лондон. Мы побываем в Италии и Греции! – сказала Бет.

– Но я хочу начать новое дело… – в нерешительности сказал Дон. – И еще Карла – я не хочу ехать без нее..

– Любовь, любовь, любовь… – поддразнила его Бет.

– Надо съездить, пока холост, – сказал Джей, подмигивая Дону.

– Карла может посидеть дома, – сказал Дон. – Может быть, и Майкл смог бы поехать с нами, если бы не был так далеко.

Мэри откинулась на спинку кресла. Она вспомнила Майкла – своего старшего сына, оторванного от дома.

– Майкл в Африке и занят своим делом, – произнесла она вслух.

– Ты говорила с доктором? – спросила ее Бет.

– Только что. Он считает, что Рэнделу не грозит никакая опасность и он может ехать, – ответила Мэри. – Они увидятся завтра.

– Если папа наконец выберется из своего кресла, сменит обстановку, может, это и поможет, – заметил Джей. – Он толстеет буквально на глазах. Его все перестало интересовать.

– Он почти совсем не выходит из дома. Он только бродит целыми днями по дому и спрашивает, что нового мы с Джеем посадили, – добавила Бет.

– Он даже не может запомнить названия растений, – сказал Джей.

– Он пишет, – сказала Мэри.

– Какие-то каракули на обороте оберточной бумаги, – заметил Джей.

Дети переглянулись. Мэри спустилась вниз по лестнице и пошла на кухню. Надо было закончить приготовление ужина. Вскоре она услышала, как вернулся Рэндел.

– Иди ужинать, – позвала Мэри Рэндела, который заперся у себя в кабинете. Мэри с детьми сидела за столом, когда он рывком открыл дверь.

– У меня из бумажника исчезло пять долларов, – сообщил он.

Наступила тишина. Все опустили глаза.

– Ты сказал, что я могу их взять, чтобы купить новую кисть для масляной краски, – сказал Дон.

– Ты даже не начинал красить пол на веранде! – возмущенно воскликнул Рэндел, его зеленые глаза пылали гневом.

Никто не произнес ни слова. Все тихо ждали, что будет дальше.

– Я не хочу никакого ужина. Выбрось его! – закричал Рэндел и, хлопнув дверью, вернулся к себе в кабинет.

Дон и Джей доели свой ужин, потом съели ужин Рэндела и, громко топая ногами, спустились в подвал. Когда Мэри убирала со стола, открылась дверь кабинета Рэндела, и он сказал:

– Это ты так воспитала детей, что они не держат своих обещаний! Дон обещал покрасить пол. Сделал он это? Нет!

Он так близко подошел к Мэри, что она почувствовала запах спиртного, идущий от него. Ее лицо исказила гримаса злости и отвращения.

– Ты – задница! Возомнила о себе черт знает что! Кусок дерьма! – проорал он напоследок и захлопнул за собой двери кабинета.

Мэри прошла на кухню. Бет мыла в раковине посуду, оставшуюся после ужина. Когда Мэри вошла, она взглянула на нее и закатила глаза.

Мэри рассмеялась, и ее злость улетучилась. Закончив дела на кухне, она вышла во внутренний дворик, села на скамейку и вытянула уставшие ноги.

Она посмотрела вверх на остроконечную крышу старого дома, на уютно светившиеся окна. В гараже Дон и Джей возились с мотоциклом Джея. Оттуда доносился стук молотка и металлический скрежет. Из парка напротив слышны были звонкие детские голоса.

По бокам веранды рос вверх виноград. Легкий ветерок играл в его листьях. Всегда шумные воробьи сейчас затихли, отдыхая. Скрипнула дверь, и из сумерек появилась Бет. Она подошла и села рядом с Мэри. В руках она держала книгу. Некоторое время они сидели молча в сгущающихся сумерках. Лишь слабый свет от фонарей в парке освещал их. Наконец Бет нарушила молчание.

– Я люблю сидеть здесь в сумерках, – произнесла она и вздохнула. – Что мы будем делать с путешествием?