Маргарита Южина - Ярмарка тщеславных невест

– Да? А у меня меньше получалось…

– Ну как же! Вот вашей Калерии – два, мне тоже два нужно, еще тебе можно двух… кто там еще у вас? Кто захочет – на всех по два приходится. А вот если бы он один был на весь коллектив…

– А-а, ну это конечно… тогда было б трудно… – согласилась Лена. Потому что с Анфиской просто невозможно было спорить.

На следующий день Лена чуть не опоздала – бегала по магазинам и выбирала платье Татьяне Алексеевне. Платьице удалось найти только в комиссионке, потому что все нормальные магазины были завалены товаром однотипным, и было просто невозможно выдать те, одинаковые вещи, за индпошив. Зато платье из комиссионки настолько понравилось самой Лене, что было жаль отдавать его, просто до слез. И все же…

Татьяна уже ждала Лену возле закрытого кабинета, а возле нее нервно приплясывала Калерия.

– Эта Лебедева окончательно разболталась! Просто окончательно, – вызывающе пыхтела носом Калерия Карповна.

– А почему же вы с ней не работаете? Если б дело было при былых временах, досталось бы прежде всего вам! А потому что не организатор вы! Хоть и занимаете пост! Получается, не свое место занимаете, не свои деньги получаете!

Калерии совсем не нравилась подобная мысль, и она круто повернула в другую сторону.

– Вот я и говорю – эта Лебедева совсем было отбилась от рук, а тут мы! Оп-паньки! Как взяли ее в оборот! Как… организовали ее по рукам и ногам!.. Теперь она у нас как миленькая… опаздывает… но мало! И не прогуливает! И пить бросила, прошу заметить.

– А чего бросать, я и не начинала… прошу заметить, – недовольно бурчала Лена, подходя к своему кабинету. – И потом, Калерия Карповна! Ну вы же знаете, у меня уроки сегодня с одиннадцати, чего, спрашивается, торчать?

Калерия быстренько задрала глаза к небу и пошевелила губами – точно! Как-то так вышло что в четверг Лебедева с одиннадцати. А может, и с восьми, кто бы помнил… Ой, да пусть они сами разбираются! Ей вообще надо еще проверить, как привыкает к новому месту их новенький педагог Арсений Андреевич!

– Татьяна Алексеевна! Я же говорю – у нас кадры на высоте. И все благодаря нашему труду… с директором. Хотя… господи, вы же понимаете, какая у нас директор еще девочка! Так что – все на мне, все на мне… – еще раз обозначила свое значение Калерия и, попрощавшись, стала подниматься к кабинету информатики.

Она уже поднялась, когда ей послышался знакомый голос. Даже не сам голос, а интонация. Где-то там – на третьем этаже. Где этой интонации и вовсе слышаться не должно, потому что там одни только малыши, и на кой черт малышам физика?!

Калерия Карповна, точно девочка, взлетела по лестнице на третий этаж и возле больших стеклянных дверей заметила странную парочку. Она средних лет дамочка, тоненькая, с копной ухоженных волос, с хорошим макияжем и наряжена довольно дорого. А он… Господи, ну чего о нем говорить! Он – ее бывший кавалер, и даже не бывший, а так – немножко кавалер запаса, Винилен Альбертович Грушин, учитель физики. Винилен был предметом ее обожания буквально до того часа, пока в их школу не свалилось новое сокровище – Арсений Андреевич. Естественно, Калерия переключилась на новый, необработанный материал. Но… но это ее долг! Вон как ей сегодня попало из-за этой Лебедевой! А все потому, что не уследила, не доработала! Так и с ними. Физик уже почти встал на высокий педагогический путь, а вот новый человек, Арсений… Сеня… Арсюша… Кхм… А вот господин Наумов еще довольно сырой материал! И Винилен обязан был понять Калерию! И ждать! И надеяться! И… да! И ревновать, конечно, а не кидаться сразу же за первой же юбкой! Хотя… Калерия великолепно понимала, что и эта дорогая юбка для физика совсем не первая. В данный момент, «юбка» весьма кокетливо хихикала и прижималась к физику плечиком, еще к тому же ветрено мотала башкой… пардон, своей пустой головой и как бы невзначай хлестала его по щекам белобрысыми прядями. А тот только краснел с каждой минутой все сильнее и нежным движением эту прядь убирал со своего лица.

– Винилен Альбертович! – грозно воскликнула Калерия Карповна, подходя к парочке. – Потрудитесь объяснить – отчего вы не на уроке?!

Она была так разгневана этими пошлыми играми и мотанием волос, что контролировала себя с большим трудом. Больше всего на свете ей сейчас мечталось вцепиться в эти белокурые лохмы и драть их с головы сколько есть мочи. Это ж надо – ее Винилена! Уводят!!!

– И что это за… за… за выдерга с вами патлами трясет?!!

Выдерга оказалась штучкой не из робких – она обернулась, выгнулась кошкой, облокотилась на руку Винилена и окинула Калерию недобрым взглядом:

– А вы почему ругаетесь, бабушка? – красиво поставленным голосом спросила незнакомка. – Вы что, не видите, здесь дети! Ступайте вниз и не мешайте процессу обучения. У вас такой недобрый огонь в глазах, прямо… Винилен Альбертович, я недавно по телевизору видела, как одна бабка дома умом тронулась, в школу прибежала и стала детей кусать. Вы бы охранников позвали, что ли…

– Это… она не будет кусать… – покраснел Винилен. – Это наш завуч.

– О, майн га-а-а-т-т… – что-то невнятное буркнула красотка, брезгливо дернула носиком и только потом произнесла: – А что – поинтересней некого было завучем поставить?

Калерия уже не могла слушать ее спокойно.

– Посторонним в школе не место! – выкрикнула она, и ее голос перешел на петушиный писк. – Женщина, прошу вас покинуть школу!

– Позвольте, как же покинуть? – не испугалась дама. – Я пришла к директору, попросила порекомендовать мне физика для ребенка, а теперь… теперь стою и беседую… проверяю – подойдет ли этот физик для моего дитя!

– Можно подумать, вы что-то в физике соображаете! – не удержалась Калерия.

– Ни-че-го! – помотала красивой головкой вредная дама. – Зато я великолепно разбираюсь в генах… Винилен Альбертович, так, значит, вы мне с ребенком поможете, так ведь?

Калерия растерялась:

– Винилен… она не родить ли от тебя собралась?

Если бы завуч знала, как она недалека от истины. Но… Калерия решила, что у нее родилась удачная шутка, а сам Винилен всерьез на такую шутку оскорбился.

– Калерия Карповна! Ваших шуток родители могут не понять! И вы… вы будете дурно смотреться! И вообще, что подумают о нашей школе?! – дергал он кадыком.

– А и действительно, – вытаращилась Анфиска. – Что я могу подумать? Ступайте к себе… я не знаю, в учительскую, что ли, и приведите в порядок свои нервы… Винилен Альбертович, так я интересуюсь, а вот если мне, к примеру, надо соорудить такой приборчик, который… ну такой, который еще по телевизору показывали – он у Мадонны есть, она кислородом себе лицо обдувает, и у нее морщины пропадают. Вот бы мне такой… А боже ж мой! Чего вы тут еще торчите? Вам нечем заняться?