Ольга Егорова - Лекарство от любви – любовь

Значит…

Продолжить свою мысль Варя не смогла. Она просто не понимала, что все это значит. Не понимала, как ни старалась понять.

Напряжение ее только возросло, а чувство нависшей опасности усилилось вдвое. Теперь она уже почти не сомневалась в том, что с Кристиной что-то случилось. Снова набрав ее номер и снова услышав в ответ все те же протяжные гудки, она едва не швырнула трубку на пол, но рука ее замерла – в этот момент она вдруг поняла, что нужно срочно позвонить Артему. Позвонить для того, чтобы узнать…

Узнать по крайней мере, что все это значит.

Не раздумывая, она набрала его номер. И почти сразу услышала голос, искаженный телефонным эфиром и оттого показавшийся незнакомым.

– Артем? Это Варя.

Он, видимо, был рад услышать ее. Но для Вари это было абсолютно не важно – торопливо поблагодарив его и извинившись за доставленные хлопоты, она задала ему вопрос, который интересовал ее больше всего. Вопрос, который поверг Артема в заметное замешательство.

– Что? Что ты сказала?

– Эта девушка, – повторила Варя, пытаясь казаться спокойной. – Та, чья фотография висит на стене, над креслом. Кто она?

– Светлана?

– Наверное. Кто она?

– А почему ты спрашиваешь?

– Долго объяснять. Скажи, кто она?

– Она… Она моя дочь. И все же… Я не понимаю, Варя…

– Дочь? Она твоя дочь?

– Тебя это так удивляет? У меня не может быть дочери?

– Нет, просто… Она на самом деле твоя дочь?

– По крайней мере она была ею когда-то… Да что случилось, объясни, наконец?

– Ничего. Или, вернее, я пока не знаю…

– Варя, скажи… – начал было Артем, но она оборвала его:

– Извини, я перезвоню тебе позже. Извини, – и повесила трубку, оставив его в полном замешательстве.

Варя долго смотрела в окно, рассеянно провожая взглядом проходящих мимо людей. «По крайней мере она была ею когда-то…» Ответ казался странным. Дочь – не жена, она не может никуда исчезнуть. Сейчас она уже пожалела о том, что не попросила Артема разъяснить эти странные слова. Но с другой стороны, даже с таким количеством информации ей сейчас было трудно справиться.

Какая-то птица неизвестной породы – с длинным серым клювом и желтоватым хвостом – уютно примостилась на подоконнике, и Варя замерла, стараясь не спугнуть ее. Птица чистила перышки, и, наблюдая за ее неторопливыми и деловитыми движениями, Варя пыталась успокоиться.

Странно, но почему-то в тот момент, когда она впервые увидела фотографию Светланы, то сразу подумала, что это любимая девушка Артема. А мысли о том, что блондинка может оказаться его дочерью, у Вари даже не возникло…

Впрочем, от этого ничего не менялось.

Отойдя от окна, с которого уже успела спорхнуть завершившая свой туалет птичка, Варя снова опустилась в кресло. Взгляд случайно остановился на цифрах в правом нижнем углу монитора – с того момента, как она зашла в кабинет, прошло уже полчаса. Еще пятнадцать минут – и нужно будет уходить, чтобы успеть доехать до здания театра и вовремя забрать Никиту.

Черт возьми, что же делать?

Она уже почти решилась позвонить в милицию, прогоняя прочь мысли о том, что там ее и слушать не станут – обычно заявления о пропаже человека принимаются не раньше чем через трое суток после его исчезновения. Кристина же отсутствовала часа три-четыре, никак не больше. А вот в бюро несчастных случаев, пожалуй, позвонить можно. Если только знать номер ее машины…

«Вероятно, его должна знать Алина», – подумала Варя и, поднявшись, вышла из кабинета.

В приемной ее ожидала привычная уже картина – Алина, готовая расплакаться, объясняла очередному звонившему, что Кристины сейчас нет, что она не сказала, когда будет, что номер сотового телефона у нее остался прежний… И добавляла в конце беседы «извините», как будто на самом деле чувствовала себя виноватой в странном исчезновении хозяйки.

– Алина, подскажи, пожалуйста, какой у нее номер машины? И какая марка? Я, пожалуй, все-таки позвоню сейчас в бюро несчастных случаев… Или в ГАИ… Вдруг и правда какая-нибудь авария…

Алина была бледной как полотно. Некоторое время она молчала – видимо, переваривала полученную информацию, а потом тихо прошептала:

– Я не знаю номера ее машины. Знаю только марку – «ниссан»… Кристина Анатольевна часто меня подвозила, но я, знаете, как-то не обращала внимания на номер…

– О Господи! – простонала Варя.

Вернувшись в кабинет, она некоторое время стояла в полной неподвижности, не зная, что ей делать. А потом решительно направилась к столу, подумав о том, что в одном из ящиков, возможно, окажутся какие-нибудь документы на машину.

Надежда была слабой – как правило, все документы водитель всегда носит с собой, чтобы иметь возможность предъявить их, если в этом возникнет необходимость. По крайней мере права и техпаспорт – точно. Но кажется, у машины существуют еще какие-то документы… Хотя маловероятно все же, чтобы Кристина стала хранить эти документы на работе.

Но поскольку никаких других путей выхода из ситуации Варя не видела, она все же выдвинула верхний ящик стола и принялась рассматривать его содержимое.

Почти сразу она поняла – здесь нет того, что ее интересует. Ящик в основном был заполнен все теми же распечатанными на принтере психологическими тестами – по-видимому, это были черновики, Варя заметила пометки на полях, сделанные рукой Кристины. Все тот же четкий, идеально ровный почерк женщины с сильным характером. Она осторожно достала из ящика прозрачную папку с тестами. Под ней лежали какие-то журналы на психологическую тематику. Уже и не надеясь, что какие-нибудь документы на машину в ящике стола все же отыщутся, она приподняла стопку журналов. Под ними, на самом дне, в дальнем углу ящика, лежала какая-то тетрадь.

Рассчитывать на то, что в этой тетради специально ради такого случай Кристина записала номера собственной машины, не приходилось. Варя прекрасно это понимала, но все же…

Все же она достала тетрадь из ящика. Это была простая, совершенно обыкновенная школьная тетрадь из сорока восьми листов в клетку. Голубая обложка, слегка затертая по краям, говорила только о том, что тетрадь эта была куплена давно. Варя раскрыла тетрадь на первой странице и, быстро пробежав глазами по строчкам, пришла в замешательство. По всей видимости, записи принадлежали кому-то другому, но не Кристине. Почерк был неровным, буквы выстраивались в слова абсолютно нестройными рядами. Кристина не могла так писать…

Смутившись – все же это были чьи-то чужие и, по всей видимости, очень личные записи, – Варя собралась закрыть тетрадь, но что-то ее остановило. Что именно – она не знала. Просто откуда-то из глубины сознания пришла подсказка: ей необходимо прочесть эти строчки. Они помогут ей во всем разобраться…