Ольга Егорова - Лекарство от любви – любовь

Это не было похоже на дневник – скорее на набросок какого-то романа, написанный торопливо, на одном дыхании и без расчета на то, что у него будет хоть один читатель. Записи начинались резко, без указания числа, времени, в них не было абзацных отступов, а чуть позже Варя поняла, что в них почти отсутствуют знаки препинания.

«В тот вечер, впрочем, это был даже не вечер, а еще день, зимний день, шел снег…» Она снова перечитала первые строки. А спустя минуту, перевернув страницу, уже не сомневалась в том, что все эти записи были сделаны Кристиной. Несмотря на то, что почерк казался неузнаваемым – видимо, он просто отражал состояние ее души в тот момент, когда она все это писала. Состояние души, летящей в темную бездну отчаяния…

Резко прозвучавший в тишине звонок мобильного телефона заставил Варю вздрогнуть. Тетрадь выпала из рук. Взмахнув раскрытыми страницами, упала на пол. Варя схватила мобильник и вскрикнула от радости: на дисплее высветился номер Кристины. Слава Богу, с ней все порядке!

Она нажала на клавишу приема и сразу же затараторила в трубку:

– Господи, ну наконец-то, Кристина! Я тут уже с ума схожу, не знаю, где тебя искать! Ну кто же так делает, скажи?

В трубке почему-то стояла тишина. Хотя связь не была прервана, Варя слышала только потрескивания телефонного эфира. И больше ничего.

– Кристина! Алло! Ты меня слышишь?

Еще за секунду до того, как в трубке наконец послышался голос, Варя успела понять – что-то не так. Она слишком рано обрадовалась, она напрасно надеялась…

Напрасно. Потому что голос в трубке был мужским.

Машина, взвизгнув тормозами, резко дернулась с места – Кристина, даже не заметив этого, слегка задела бампер стоящей рядом «шестерки». Не услышала и не почувствовала – может быть, потому, что сердце в груди стучало слишком громко, слишком сильно. Она развернула свой «ниссан» и, выкатив на дорогу, игнорируя правила движения, пристроилась в центральный ряд. Возмущенный сигнал пролетевшего мимо «мерседеса» она оставила без внимания, даже не задумавшись о том, что своим внезапным вторжением на проезжую часть могла спровоцировать аварию – такую серьезную, в которой могли бы погибнуть люди.

Водителем она была первоклассным. Азы мастерства постигала еще в Париже, наслаждаясь спокойной ездой по ровным французским дорогам. Сначала на стареньком «порше» Жана, позже – уже на своем собственном «порше». Жан как-то по-детски любил эту марку машины, а эпитеты, которыми он пользовался, часто описывая в кругу приятелей ее преимущества, вполне подошли бы для монолога пылкого любовника, адресованного своей возлюбленной. Самым забавным из них был «нежная». Он так и говорил – «tendrement», нежная машина. Забавно было слушать его рассуждения…

Сосредоточенно глядя на дорогу, быстро убегающую из-под колес, Кристина изо всех сил старалась думать о Жане. Пыталась воскресить в памяти его лицо, его нежную улыбку. Но безуспешно.

Она пыталась думать о Жане, а в голове бесконечным рефреном звучали слова, к Жану никак не относящиеся:

«А знаешь, это было снотворное…»

Черт! Проскочив на красный свет, Кристина едва не сбила с ног какого-то прохожего. Тот погрозил ей вслед кулаком и послал, видимо, тысячу проклятий, которые она уже не услышала. Она попыталась взять себя в руки и быть более внимательной. По крайней мере до того момента, как она окажется за пределами города, на трассе, где нет светофоров и беспечно доверяющих им пешеходов, ей нужно подумать о безопасности. Нет, не о своей безопасности, конечно, а о безопасности окружающих людей. Которые, к слову, никакого отношения к событиям десятилетней давности не имели.

Снотворное…

Она готова была просто убить ее. Она с трудом справилась с желанием подойти близко, так, чтобы видеть глаза, обхватить руками горло и давить, не отпуская, до тех пор, пока эта сучка не обмякнет в ее руках и не сползет на пол. Если бы существовала хотя бы ничтожная вероятность того, что после этого она испытает облегчение, Кристина, пожалуй, доставила бы себе это удовольствие.

Снотворное!

Черт возьми, ненавидеть ее за то, что десять лет назад она элементарно усыпила своего отца, щедро плеснув ему в чай дозу клофелина, было уже поздно. Поздно и бессмысленно.

Но она была готова ее убить за то, что теперь, спустя десять лет, она пришла к ней и рассказала ей об этом. Ничего более чудовищного даже представить себе было невозможно.

«Пойми, я была ребенком. Я безумно любила свою мать и переживала ее смерть так, как только может переживать шестнадцатилетняя девчонка. Я считала, что у него нет права связывать жизнь с другой женщиной. Целовать другую женщину, спать с ней в одной постели…»

«Жан, Жан… Вот ведь, бедолага, и угораздило же тебя встретить меня в тот вечер, – думала Кристина, настойчиво отгоняя прочь мысли о состоявшемся несколько минут назад разговоре в ее кабинете. – Ведь, если разобраться, получается, что я тебя просто одурачила. Воспользовалась тобой, а на самом деле никогда не любила…»

«Я не могла… То есть мне казалось, что я не могла этого допустить. Да слушай же ты, не перебивай. В тот вечер я вернулась, а он начал мне рассказывать, как безумно тебя любит… В том-то и была его ошибка – я поняла, что простые уговоры, что даже угрозы мои ни к чему не приведут… Ну и тогда я придумала…»

Черт, это было всего лишь снотворное!

Получается, что из-за спектакля, который устроила тогда эта стервозная девчонка, вся жизнь пошла кувырком. Но разве она могла хотя бы предположить такое?

«А знаешь, что я тебе скажу… Ты тоже хороша… Поверила… Если бы любила по-настоящему, никогда в жизни бы не поверила… Как бы я там ни изворачивалась, как бы ни стонала… Все равно, как же в это поверить можно, если любишь человека? Если любишь, как такое вообще можно предположить?»

Черт, а ведь эта сучка оказалась права. Тысячу раз права, и не нужно быть дипломированным и хоть сто лет практикующим психологом, чтобы понять это. Наверное, когда любишь человека по-настоящему, нужно верить ему – безгранично. Нужно верить ему даже тогда, когда приходится не верить своим глазам, своим ушам… Нужно просто верить, и тогда, наверное, уже ничего не страшно…

Господи, да если бы она знала об этом раньше!

«Я, если честно, даже не ожидала, что ты поверишь… Знаешь, боялась, что ты подойдешь и увидишь, что он дрыхнет… И все тогда, он уж точно меня из дома выгонит, а ты… Да он и выгнал меня на самом деле через четыре года, когда обо всем узнал. Я сама ему рассказала… Знаешь, а он тебя до сих пор любит…»

– Заткнись! – прошипела Кристина и вздрогнула, не ожидая услышать собственный голос. Когда же кончатся эти светофоры! Раньше она даже и представить себе не могла, что город такой бесконечный. – Жан, – прошептала она сквозь слезы, почувствовав, что ей становится немного легче от того, что она разговаривает вслух. – Жан, Жан… Прости меня, Жан, если сможешь. Если бы я только знала… Если бы я знала о том, что нельзя не доверять человеку, которого любишь… Если бы я это знала, ты никогда бы меня не встретил, и не было бы этих пяти лет… Пяти лет беспросветной тоски и глупых надежд… Но я старалась, Жан… Правда, старалась любить тебя… Не получилось, знаю… Если бы это от нас зависело! Если бы мог человек решать, кого ему любить, кого не любить… Ах, как все было бы просто!