Мэй Сартон - Преображение любовью

— Напоминание о прошлом, — робко сказала она.

— Все было не так плохо, — резко ответил Титус.

— Да. — Элис посмотрела на него, воспоминания о любви смягчили ее взгляд. — Многое было восхитительно.

Она произнесла это на одном дыхании, но потом потупилась, упершись взглядом в бокал. Волосы упали на лицо и скрыли появившиеся на глазах слезы.

Титус молчал. Минуту спустя она подняла голову, откинула волосы и, взяв бокал, долго пила. В молчании они наблюдали, как небольшая лодка, ревя мотором, плыла по заливу, затем остановилась у трапа, рассчитав подходящий момент. Она была ярко раскрашена, с оранжевым фонарем на мачте. Из нее вышли, расплатившись, пассажиры, и морское такси поплыло обратно к берегу.

Когда лодка, пристав к берегу, перестала реветь мотором, их молчание вдруг показалось тяжелым, непереносимым.

— Что ты думаешь о Дельфах? — спросила Элис намеренно небрежным тоном.

— Думаю, что сегодня слышал этот вопрос около тридцати раз.

Ей вдруг стало досадно.

— Извини за мою банальность.

— Не будь колючкой.

— Тебе надо было остаться с Гэйл. Я уверена, что уж она-то была бы само очарование.

— Может быть, мне и стоило остаться.

— Но она ведь не в твоем вкусе.

Он выдвинул вперед подбородок и сказал грубо:

— Нет. Мы оба знаем мой вкус, не так ли? — На какое-то мгновение ее сердце бешено забилось, и она молча смотрела на него, сраженная его откровенностью. Но потом взяла себя в руки и сказала осторожно:

— Я знаю, какой вкус у тебя был. Но, возможно, с тех пор он изменился?

— Возможно, — согласился он. — Ты предоставила мне вескую причину для этого.

Хорошо, что стекло ее бокала оказалось прочным, иначе бы он треснул в ладони Элис. Так сильно она сжала его.

— Мы что, будем говорить о прошлом? Насколько я понимаю, с ним покончено.

— Покончено… — грустно повторил Титус. — И поэтому ты сегодня убежала?

Она вскочила, на этот раз рассердившись по-настоящему.

— К сожалению, не так далеко!

— Что же ты собираешься делать? Покинуть корабль? Снова убежать?

В тот момент мысль ей понравилась. Но в его тоне звучала насмешка, которая остановила ее, а кроме того, он уже обвинил ее в трусости. Поэтому Элис, гордо вскинув голову, холодно проговорила:

— Извини, но я разочарую тебя. Я действительно не понимаю, почему должна портить себе отпуск. Поэтому, если тебе не нравится мое присутствие, я полагаю, покинуть корабль надо тебе.

Титус коротко рассмеялся:

— Я не убегаю от своих обязанностей. Элис посмотрела на него, понимая, что продолжать разговор в таком тоне нет смысла. Взяв сумочку, она повесила ее на плечо.

— Спасибо за угощение, Титус, это было нечто вроде встречи старых друзей.

И, повернувшись, она пошла по набережной.

Он не последовал за ней сразу же, но вскоре она услышала позади его шаги, так хорошо ей знакомые. Она пошла быстрее.

Двое парней, по виду греков, оказались на ее пути. Элис хотела обойти их, но они пошли ей навстречу, вынудив остановиться.

Глаза жадно оглядывали фигуру, рука потянулась, чтобы коснуться ее волос. Элис круто повернулась, волосы разметались по плечам. Шаги Титуса послышались совсем близко. Положив левую руку ей на плечо, он другой рукой показал хулиганам кулак. Почуяв серьезного противника, незадачливые парни растаяли в ночи.

Элис не поблагодарила его, только освободилась от его руки и продолжала свой путь. Титус шел рядом, и они вместе прошли вдоль мола к кораблю. На палубе все еще было много пассажиров. Его рука подхватила ее под локоть, чтобы помочь подняться по трапу.

Оказавшись на борту, Элис сразу направилась в каюту. Тетушка сидела на кровати и читала. Элис поспешила в ванную, приняла душ, надела пижаму. Забравшись в постель, она посмотрела на тетю:

— Завтра нам рано вставать?

— Нет, утром мы будем в море, а первая лекция начнется не раньше девяти. Поставим-ка мы будильник на восемь, хорошо?

— Конечно?

Тетушка взяла будильник.

— Ты что-нибудь купила на Гидре после того, как я ушла?

— Нет, я просидела в кафе.

— Должно быть, получила удовольствие?

— Не сказала бы. Ко мне присоединился Титус. Взглянув на нее поверх очков, тетя Лу сказала:

— О, я понимаю. — Она выключила свет. — Спокойной ночи, дорогая.

— Спокойной ночи.

Элис лежала в темноте, прислушиваясь к убаюкивающему шуму двигателей корабля, монотонному звуку, который в прошлую ночь так быстро усыпил ее. Но сегодня спать не хотелось. Она пыталась воскресить воспоминания о годах, проведенных с Титусом, но они ускользали. Она поняла, что есть только один выход, и тихо сказала в темноту:

— Тетя, ты спишь?

— Нет. — Луиза, казалось, ждала этого. — Расскажи мне все, но только если тебе этого хочется. Элис глубоко вздохнула.

— Мне хотелось забыть, не вспоминать, но сейчас…

Она помолчала, пытаясь унять охватившие ее страхи.

Протянув руку, тетя Лу коснулась руки Элис, как бы подбадривая ее.

— Я слушаю, дорогая.

Все началось с ощущения головокружительного яркого чуда, наполнившего глаза Элис сиянием счастья, а сердце — любовью. Она была ослеплена счастьем, ничего не видела, не понимала, кроме того, что ее мечты сбылись. Но хотя с первой минуты они оба знали, что друг для друга значат, они не торопили события. Даже напротив. Они были уверены, что им принадлежит вечность, но старались насладиться каждым мгновением.

Встретившись на пароме, две группы объединились и провели остаток пасхальных каникул в горах Озерного края. Иногда они отправлялись гулять на нижние склоны, иногда мужчины, давали девушкам уроки альпинизма, а однажды по предложению Титуса они разделились на пары и разбрелись кто куда.

Элис особенно запомнился этот день. Тогда Титус впервые поцеловал ее. Оставшись наконец одни, они покинули лагерь и пошли в горы. День был чудесный, теплый и солнечный, на небе ни облачка. Вокруг пели птицы, их крылья казались прозрачными в лучах солнца. Над холмами стоял пьянящий запах лилового вереска. Взойдя на гребень холма, они остановились в молчании, пораженные красотой открывающегося вида.

Элис медленно обводила глазами панораму, отмечая каждую деталь, стараясь сохранить увиденное в памяти навсегда.

— О чем ты думаешь? — тихо спросил Титус, обнимая ее за талию.

— О том, что хочу запомнить этот вид, эту минуту, все!..

Он улыбнулся.

— Тогда я дам тебе то, отчего все это запомнится лучше.

Титус осторожно привлек ее к себе, его глаза, полные желания, смотрели в упор. Она вся затрепетала в ожидании, а он склонил голову, ищя губами ее губы, ласково прикоснулся к ним, так мягко и осторожно, словно смертный, которому позволили пригубить нектар из чаши богов. Какое-то время их губы только касались друг друга, нежно даря короткие, почти неосязаемые поцелуи, но затем Титус кончиком языка коснулся складки между ее губами, и тогда Элис медленно раздвинула губы, словно цветок, открывший лепестки. Дрожь охватила Титуса, и он крепче прижал девушку к себе. Проснувшееся в нем желание зажгло в глубине ее тела факел, и Элис страстно прильнула к нему движением простым и старым, как мир.