Сьюзен Андерсон - Бэби, я твой

– Бобби. – Мрачноватый полумрак ответил молчанием. – Ты здесь, Кэт?

Но никого не было ни в маленькой обшарпанной комнатушке, ни в тесной ванной.

– Боже, Боже! – Она села на край кровати. Обхватив себя руками, Кейли наклонилась над коленями и стала раскачиваться. Где же он? Неужели Чейнз наткнулся на Бобби? Ой, пожалуйста. Боже, пускай ничего плохого не случится…

Глубоко вздохнув, она задержала воздух, потом выдохнула и заставила себя выпрямиться. Надо подумать. Надо подумать, что бы на ее месте сделала Кэтрин.

Кейли вознесла молитву к небесам, чтобы Чейнз не достал ни Бобби, ни Кэт. Она никогда не смогла бы простить себе и жить с таким грузом вины, если бы с ними что-то случилось.

Она еще раз глубоко вздохнула, снова выдохнула, потрясла кистями рук. На секунду ее внимание переключилось на красивый свежий маникюр, но она одернула себя, сжала кулаки и стиснула их коленями. Потом уставилась на мрачную стену. Ну вот, теперь думай.

В этом городке не так много злачных мест, и все их надо проверить, разумнее всего начать с одного конца улицы и прочесать одну ее сторону. Если, упаси Боже, она никого не найдет, то перейдет через дорогу и обследует другую сторону. Парикмахерская стояла как раз на окраине городка, и совершенно ясно, что там Бобби нет и в помине.

Она вышла из комнаты, не спуская глаз с дороги, опасаясь появления Джимми Чейнза и потому соблюдая предельную осторожность. Потом ступила на неровный тротуар и впервые в жизни прокляла себя за неразумную любовь к высоким каблукам. Но наконец она доковыляла до здания, в котором располагались магазин и заправка. Зазвенел колокольчик, когда Кейли толкнула дверь, и молодой человек за прилавком посмотрел на нее.

У него было выпирающее адамово яблоко, и оно заметно дернулось, когда парень увидел ее.

– Чем могу помочь? – поинтересовался он, совершенно точно обращаясь к ее бюсту.

Кейли направилась к нему, остановилась возле прилавка, потянулась и пальцем подцепила его подбородок. Их глаза встретились.

– Дорогуша, а ну смотри сюда, мой сладкий. И слушай внимательно, – сказала она, постучав себя по виску ярко накрашенным ногтем.

Парень густо покраснел, обычно такая реакция ее забавляла. Но сейчас ей захотелось раздраженно рыкнуть на него. Да нет у нее времени на подобные глупости!

Уж кого-кого, а мужчин Кейли изучила прекрасно и знала, насколько хрупко их эго. Поэтому вместо того, чтобы рычать на парня, она ласково улыбнулась и потерла подушечкой большого пальца его подбородок, прежде чем убрала руку.

– Похоже, ты наблюдательный мальчик. Не видел ли ты сегодня тут женщину, сильно похожую на меня?

Адамово яблоко забегало вверх-вниз, парень покачал головой. Его взгляд продолжал блуждать, но он очень старался возвращать его на указанный Кейли уровень.

– Нет, мэм. Уж я бы точно запомнил. Она одарила его ослепительной улыбкой «ну-разве-ты-не-прелесть?».

– А как насчет парня примерно шесть футов два дюйма ростом с черными волосами и голубыми глазами? Не видал такого?

– Нет, мэм.

– Черт! Ну ладно. Все равно спасибо. – Она почти решила выйти за дверь, как ей в голову пришла свежая мысль, и Кейли обернулась. Она не слишком удивилась, обнаружив, что взгляд парня приклеился к ее заднице. Но едва он увидел ее лицо, как острый подбородок вздернулся. Кейли еле заметно улыбнулась. К молодым мужчинам надо относиться с обожанием, они хороши тем, что поддаются тренировке. – А как насчет мужчины чуть ниже шести футов, с каштановыми волосами и золотыми цепями на шее?

Лицо молодого человека засияло. Наконец-то он может ответить на вопрос этой красотки так, как ей хочется.

– Да, мэм. Его я видел. Он так странно одет. Пару раз заходил за последние несколько дней.

Какая удача, что они с Бобби не натолкнулись на Чейнза!

– Спасибо, золотко. Если он вернется, сделай мне одолжение, не говори ему, что я тебя о нем расспрашивала.

– Понял.

Кейли задержалась, одаривая его улыбкой не меньше чем долларов на сто.

– Ну ты просто прелесть.

Она вышла из магазина и направилась к кабачку, когда вдруг обернулась и увидела телефонную будку. Шансов, конечно, очень мало, что человек, нужный ей, валяется там на полу, но поскольку нижняя половина будки металлическая, не мешает проверить. Кейли подошла и легонько толкнула дверь.

Та открылась, не сопротивляясь.

Кейли собралась уже отпустить дверь, повернуться и пойти дальше, когда она пристальнее всмотрелась в будку. Сердце ее гулко стукнулось, ей пришлось ухватиться за поручень, чтобы устоять на ногах. Потом, собравшись с силами, она еще шире открыла дверь и осторожно ступила внутрь.

Ее свежий маникюр выглядел неуместно на фоне покрашенного в зеленый цвет металла. Подавшись вперед, заглянула внутрь, только для того, чтобы с облегчением расслабиться, обнаружив, что там пусто. Она отпустила дверь, и та со стоном закачалась.

Со лба Кейли лил пот, она вытерла его рукой. Потом похлопала себя по груди, где должно быть сердце, и попыталась восстановить его ритм парой упражнений с медленным дыханием.

– Боже мой, девушка, тебе надо держать себя в руках. Я думаю, у тебя только что появились первые седые волосы.

Через несколько минут она уже входила в мрачный кабачок. Кейли все еще была не в себе, но прохлада от работающего кондиционера обещала передышку от безжалостно палящего солнца. Она постояла у двери, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте, стараясь не обращать внимания на головную боль где-то за глазами. По мере того как на фоне теней стали вырисовываться детали, она внимательно огляделась.

Два мужика сидели за барной стойкой, немолодая пара болтала за пивом в углу, а один верзила, склонившись над столом, одиноко гонял шары. Он посмотрел на нее, не меняя позы, поправил шляпу, чтобы получше разглядеть всю, с головы до ног, и впервые в жизни Кейли не почувствовала никакого удовольствия от проявления мужского восхищения. Под аккомпанемент песенки, доносившейся из музыкального центра в баре – низкий женский голос негромко завывал про папины деньги и мамочкину красоту, – Кейли прошла к стойке.

Бармен оказался тем редким экземпляром, который смотрел ей прямо в лицо, когда она задавала вопросы. Она оценила его приличное поведение. Но это было единственное, от чего она смогла испытать удовлетворение. Он не видел ни Бобби, ни Кэтрин.

Немногим больше чем через час Кейли уже обошла все, даже мотель, и ей осталось последнее: заглянуть в сарай за мотелем. Дверь была заперта, ручка странно вывернута, и это служило доказательством того, что никто, не говоря уж о Бобби, не мог там сегодня побывать. В полном отчаянии, без сил, Кейли уткнулась лбом в крепкую дверь.