Кассандра Брук - Со всей любовью

Он явился с шампанским и цветами и начал говорить исключительно о тебе, и к тому времени, когда подошла решительная минута, я успела совсем остыть к этой идее. Ты думаешь, он может быть хорошим любовником? И почему, хотелось бы мне знать, ты никогда с ним не спала? Вероятно, повторять «нет» со временем переходит в привычку, но ведь ты никогда этого особенно не практиковала.

Значит, Пирс запрещает тебе связь с матадором? Ну, что же, ведь остаются еще тореадоры и пикадоры, верно? Мне, возможно, придется обойтись Томом – он будет быком.

Но пока еще

Твоя в полном целомудрии и со всей любовью,

Джейнис.

Иффли-стрит 16-с Хаммерсмит Лондон W6 9 марта

Рут, мечта моя несказанная!

Пирс ведь не вскрывает твою почту, верно? Муж у тебя истинно цивилизованный, жаль, что такой занудный.

Но к делу – вскоре я могу свалиться на тебя, и предпочтительно, когда его сиятельство будет проявлять свою поверенность в делах далеко от города, а ты будешь в более дружеском расположении духа, чем в прошлый раз. Я обладаю гибкостью в передвижениях, чтобы подделаться под тебя, выражаясь метафорически: обычная испанская сага с контрабандой наркотиков, которая извлекается из нафталина всякий раз, когда главному редактору приедаются нечестные на руку приходские священники и оргии поп-звезд, которых и о которых никто никогда не слышал. Я намерен придумать большую ее часть, как обычно, что и делает меня таким хорошим журналистом. (Том Бренд раскапывает пути десяти миллионов фунтов героина. Только для нашей газеты!), а тогда я все тебе возмещу в шикарной забегаловке, которую я обнаружил вблизи Пласа Майор.

Отдаешь ли ты себе отчет, о владычица моей жизни, что я обхаживаю тебя двадцать лет, а взамен даже ни разу не ткнулся носом в твой вырез? Я все повторял: «К моему сороковому дню рождения я буду ею обладать»; затем стало «К моему пятидесятому». Черт, протоми меня в ожидании еще дольше, и мне понадобятся костыль и собака-поводырь.

Кстати, мой развод, видимо, завершится в будущем месяце. С Сарой, разреши тебя поправить. Джорджия была четыре года назад. Ну да ты никогда, никогда таких вещей не помнила, хотя, должен признаться, что пребудь я в браке с Пирсом шестнадцать лет, так уже давно забыл бы его имя.

Я знаю, ты изнываешь от желания узнать, откуда у меня твой адрес, поскольку в телефонном разговоре ты его подчеркнуто не сообщила. Я тебе скажу. От твоей восхитительной подружки Джейнис, с которой я встретился на вечеринке. Не видел ее три-четыре года. Она выглядит моложе и красивее, чем прежде (обо мне она этого не сказала), загорелая и гибкая после бродяжничества по Дальнему Востоку, и в компании с этим гнусным киносапожником Кевином Вансом, который уже надрался. «Почему вы с ним, а не со мной?» – спросил я. Она засмеялась и пригласила меня навестить ее на буржуазной улочке неподалеку от реки и от меня, как оказалось. И она живет там ОДНА. Угостила меня одним из тех меню, которые аннигилируют любую попытку соблазна: кусочки актинии в сыром виде плюс оригинальный салат, смахивающий на кошачьи внутренности, запиваемые минеральной водицей. Я посоветовал ей покончить с путешествиями по Дальнему Востоку. Но на ней были джинсы в обтяжку и отсутствовал бюстгальтер: я сделал тактичный заход (ты знаешь, каким тактичным я умею быть), а стервочка только улыбнулась. «Том, идите на», – сказала она.

Она сообщила мне, что наконец порвала с Гарри. Это меня не удивляет. Я недавно наткнулся на него в Вашингтоне, и он трахался направо и налево с такой тоской, что я посоветовал ему подбодриться и повоздерживаться. А он только помрачнел еще больше и увлек какую-то секс-бомбочку во тьму для еще одного раунда страданий. Немножко Гарри в темноте ночной, как сказал Шекспир.

И подумать, что он мог бы жить с Джейнис, которая любила его с преданностью, которой я всегда завидовал. Мне же только удавалось вызывать нечто куда более липкое – точно живешь в банке из-под сиропа. Конечно, ты, моя сладчайшая, но ни в чем не липкая любовь, – именно то, что требуется человеку с таким разборчивым вкусом, как мой. А потому я не оставлю своих попыток рано или поздно покорить тебя моей рыцарственностью и интеллектом.

А пока я снова вольная птица в этой каморке, именуемой квартирой. Лондон усеян чудесными домами, некогда моими, где теперь проживают экс-жены, которым я плачу огромные суммы, лишь бы их больше не видеть (ни единая, черт бы их побрал, вновь замуж не выйдет!). Отсюда мне открывается вид на фешенебельную школу для мальчиков: по утрам они поют духовные гимны, точно хор ангелов, и я говорю себе: «Бренд, вот и ты когда-то пел так». Теперь, если я пою даже в ванне, соседи протестуют.

Не верю, что буду стариться благообразно.

Скоро увидимся.

Ole! [6]

Том.

Английское посольство Мадрид 10 марта

Дорогой Гарри!

Твоя работа в Вашингтоне идет как будто успешно. Поскольку у меня нет доступа к английским телепередачам, я не вижу твоих сообщений. Но второй секретарь, недавно вернувшийся из отпуска, говорит, что ты просто превосходен, чему, разумеется, я легко верю. Может быть, когда президент США прибудет сюда на евроконференцию, ты будешь в числе сопровождающих и я смогу предложить тебе гостеприимство в возможностях поверенного в делах.

Касательно чего: среди первых распоряжений, которые я отдал по прибытии сюда, была инвентаризация посольского погреба. Рад сказать, что вкус покойного посла не ограничивался альпинизмом в связке с его любовью.

За первый месяц моего пребывания в Мадриде я могу претендовать только на еще одно открытие в качестве главы миссии. Собственно, я работал над ним на протяжении всей моей карьеры, но только теперь получил возможность проверить его на практике. Назову его «закон Конвея», и гласит он следующее: работа испаряется, едва те, кто должен ее выполнять, исчезают. Конкретно: я, по сути, замещаю три должности – посла (скончался), его № 2 (тоже) и первого секретаря (маразм). Далее: по мнению министерства ресурсы посольства на пределе, объем работы превышает возможности штата. Да ничего подобного. Выполняя обязанности троих, я практически сижу без дела. Почему? Не будучи аккредитованным послом, я не могу исполнять его официальные обязанности. Каковые остаются невыполненными и – насколько я могу судить – ко всеобщему удовольствию. Не могу я выполнять и обязанности, по обычаю возлагаемые на № 2, поскольку нет № 1, чтобы их возлагать. Так что и они исчезают в никуда. А что до обязанностей первого секретаря, так ведь, когда винтики у него в голове развинтились, их уже безболезненно распределили между вторым и третьим секретарями, которые еще достаточно молоды, чтобы ревностно заниматься бессмысленностями, как, вероятно, когда-то занимался ими и я.