Барбара Делински - Поворот судьбы

– Драмбла.

– А после?

– Наверное, у Пам. Но все зависит от того, кто к тому времени останется на балу, захотим ли мы есть и вообще в каком мы будем настроении. Так что я не знаю.

– Твоей матери хватило бы такого ответа?

– Да. Она мне доверяет.

– Я тоже тебе доверяю, но не могу доверять всем остальным. – Ему пришла в голову новая мысль. – Возьми с собой мой мобильный телефон.

Снова взгляд «откуда-ты-только-взялся».

– Зачем?

– Чтобы ты могла мне позвонить.

– Да кто ж берет на бал мобильники! К тому же куда я его дену? У моего платья нет карманов.

– А сумочка?

Сумочка у нее была крохотная. Джек вздохнул:

– Хорошо. Не бери телефон. Скажи мне фамилию Пам. Она сквозь зубы процедила фамилию подруги. Не успел Джек записать ее, как Саманта уже направилась к двери.

– Подожди. – Он все не мог успокоиться.

– Что еще? – нетерпеливо обернулась она.

– Позвони мне, если возникнут какие-то неприятности. – Джек подошел ближе. – И в любом случае я жду твоего звонка завтра в десять утра.

– Хорошо, – ответила Саманта и исчезла в коридоре. Джек пошел следом за ней в гостиную, но она уже тянула Тига к двери.

– Пока, – сказала она, помахав рукой, и они ушли.

В доме Джейка Драмбла было не протолкнуться. Саманта в жизни не видела столько ребят, собравшихся в таком небольшом помещении.

– Ты их знаешь? – спросил Тиг. Он взял из бара два пива и одно протянул ей.

– Наверно, это дружки Джейка по футбольной команде, – ответила Саманта. – А вот и Пам. Пам!

Саманта повела за собой Тига, протискиваясь поближе к подруге, но ей то и дело приходилось останавливаться. Оглядываясь, она видела, что он заговаривал то с одной девочкой, то с другой. Их трудно было за это винить, ведь Тиг был здесь самым классным парнем. Пробившись к Пам, Саманта взяла Тига под руку, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, кому он принадлежит сегодня вечером.

Они болтали и смеялись с Пам и Джейком. Жевали тортильи с сыром и перцем и пили пиво, ели попкорн и пили пиво. Тиг был отличным кавалером, он всегда знал, когда ей нужно налить еще.

– Как ты? – спросил он с ухмылкой, заведя ее в уголок. Саманта чувствовала себя легко и свободно.

– Замечательно.

Тиг оперся руками о стену и прижался к ней. Саманта ощущала тяжесть его тела, его рот был в нескольких сантиметрах от ее губ.

– Ты сладкая. – Тиг преодолел эти сантиметры поцелуем, таким нежным, что все тревоги показались ей нелепыми.

– Нравится? – спросил он.

Саманта улыбнулась:

– М-м-м.

– Еще?

– Угу.

На этот раз поцелуй был живее, напряженнее. Тяжело дыша, Тиг издал томный звук и прижался лбом к ее лбу.

– Ух! Пойдем отсюда.

Саманта с трудом понимала, о чем он. Вдруг она заметила, что комната начала пустеть.

– На бал, – с трудом произнесла она.

– Нет. Куда-нибудь, где мы будем одни.

– На бал, – настаивала она.

Саманта ни за что на свете не собиралась пропускать свой первый бал, на котором она будет танцевать с Тигом Раньяном.

Джек с Хоуп стояли в мастерской Рейчел рядом с кучей багета, которому вскоре предстояло превратиться в рамы.

– Ты уверен, что сумеешь их сделать? – спросила Хоуп.

– Конечно, – ответил Джек. – Эти длинные планки, – он показал пальцем, – нужно отпилить вот здесь под углом сорок пять градусов. Потом просверлим дырки для гвоздей, намажем столярным клеем, забьем гвозди и зажмем получившийся уголок в тиски. – Он показал на громоздкую металлическую штуковину. – Только и всего.

Хоуп засмеялась:

– Только и всего.

– Я думаю, ты мне поможешь. Это не сложно. Хочешь? Он прочел ответ в глазах Хоуп еще до того, как она восторженно воскликнула: «Да!»

– С какой картины начнем? Хоуп показала на гагар:

– Это моя любимая.

Джеку тоже больше всего нравились гагары. Когда он представлял, как писала их Рейчел, он чувствовал себя ближе к ней. А это ему было в тот вечер очень нужно.

Он волновался, что не сумел правильно поговорить с Самантой. Если бы Рейчел была здесь, она бы знала, что делать и что сказать. Ему ее очень не хватало.

Саманта и Тиг ушли с бала вскоре после десяти и вместе с Пам и Джейком направились к Иану Макуэйну. Музыка у него дома, конечно, была в записи, но угощение отличное: пицца, пиво и невероятно сладкий пунш. Тиг обращался с Самантой как с драгоценностью: приносил ей выпить, танцевал, тесно прижавшись к ней, вне зависимости от ритма. С каждой минутой ребята становились все раскованнее, музыка – все быстрее и громче.

Саманта опьянела, она чувствовала себя частью этого сборища, частью общего веселья, даже частью Тига. Поэтому, когда он, прихватив непочатую бутылку пива, увлек ее на улицу к своей машине, она, не задумываясь, пошла с ним.

Близко прижав ее к себе на переднем сиденье и обняв ее одной рукой, в которой была зажата бутылка пива, он завел мотор.

– Куда мы? – спросила она.

– В какое-нибудь тихое местечко, – ответил он. – Я не хочу тебя ни с кем делить, ты слишком хороша.

Саманта не нашлась, что ответить, просто улыбнулась, закрыла глаза и прижалась лицом к заросшему темной щетиной подбородку.

Скоро Тиг съехал на обочину, заглушил мотор и выключил фары. Он сделал хороший глоток пива, поставил бутылку на пол и повернулся к Саманте. Не говоря ни слова, он взял в ладони ее лицо и начал целовать.

Потом его руки скользнули ниже, к ее груди. Она протестующе вскрикнула, борясь с подступающим головокружением и тошнотой.

– Расслабься, – прошептал Тиг.

– Тиг, я не… Не надо…

– Надо, – ответил он совсем по-взрослому, «сексуальным» тоном.

– Нет, – сказала она и попыталась выскользнуть из-под него.

Но Тиг крепко прижимал ее к сиденью.

– Пусти! – Саманта дернула его за волосы.

– Какого…

Надо бить в пах, всегда говорила ей мать. Саманта так и поступила. И хотя удар получился не слишком сильным, ей удалось отпихнуть Тига и выскочить из машины.

– Ты чего делаешь? – прокричал ей в спину Тиг.

Но с нее было довольно Тига Раньяна, и она побежала прочь. Споткнулась, поднялась и затем помчалась дальше. Она бежала, пока хватало дыхания, затем остановилась, и ее вырвало на чьем-то заднем дворе. Обхватив руками живот, она прижалась спиной к стене дома и опустилась на землю.

Саманта часто дышала, настороженно прислушиваясь. Тига не было ни видно, ни слышно. Собравшись с силами, она встала и снова побежала. За поворотом дороги она присела на обочине. Отдохнув, она заставила себя подняться и бежать дальше. У следующего угла Саманта упала на землю и лежала, моля Бога, чтобы ее никто не увидел. Она совершенно не представляла себе, где находится. Кроме испуга и растерянности, ее мучила дурнота.

Саманта снова поднялась и пошла. Она читала названия улиц, но знакомых не попадалось. Увидев приближающийся автомобиль, она нырнула в кусты, но это был не Тиг. Больше всего на свете Саманте хотелось лечь, просто лечь и уснуть и чтобы мама сидела рядом. Вот только мама была в больнице, в коме.