Эбби Дрейк - Милые женушки

– Бриджет, – сказала Дана, войдя. – Ты в порядке? Лоррейн сказала, что я могу подняться.

– Oui, oui, я в порядке. Правда. Но дни в последнее время какие-то тяжелые, да?

Дана села на будуарное кресло рядом с кроватью.

– Да уж, тяжелые. Тебя не тошнит от химии?

Бриджет покачала головой:

– Нет, я только устала. Ты поэтому пришла? Чтобы справиться о моем здоровье?

– Да, отчасти.

Именно это «отчасти» заставило Бриджет напрячься в ожидании того, что последует за этими словами.

– Это и еще кое-какие новости.

– Хорошие новости, я надеюсь? Для разнообразия.

Дана пожала плечами:

– Хорошие для Китти. Из лаборатории пришел баллистический отчет. Винсента убили не из ее оружия.

Бриджет даже села прямее.

– Chouette! [44]Она его не убивала!

– Очевидно, нет. Полиция снимает обвинения. Она получит деньги по страховке.

– Два миллиона долларов. Нравится это ее детям или нет.

– Для ее матери, – сказала Дана, а затем стала рассказывать ей про миссис Долтон, и про дом престарелых, и про рояль.

– Может, дети Китти станут мягче к ней относиться. Или, может, она переедет в Покипси.

– Ну, еще не все закончилось. Я надеялась, мы сможем найти ей другого адвоката, такого, который сможет узнать, кто действительно убил Винсента.

– О! – ответила Бриджет. – Mon dieu. Если меня от чего и тошнит, так от того, что приходится это слушать.

В комнате повисла тишина, стало некомфортно, по крайней мере Бриджет.

– Бриджет? – спросила Дана. – Тебе что-нибудь об этом известно?

Она моргнула.

– Excuxez-moi? [45]

– Только прошу тебя, – сказала Дана, – не расстраивайся. Но ты ничего не скрываешь? По-моему, ты не хотела, чтобы я говорила полиции про твою поездку в гостиницу. И ты солгала им, когда они допрашивали тебя в первый раз… и ты звонила Томасу, просила его соврать ради тебя…

Бриджет откинула покрывала, схватила халат с изголовья, выпуталась из простыней и резким движением вставила одну руку в рукав халата, который был вывернут наизнанку.

– Mon dieu, – снова произнесла она, – не могу поверить, что ты говоришь мне такие вещи. Допрашиваешь меня, как будто ты из полиции. – Она подвинула будуарный стул и подошла к сиденью у окна, которое выходило на газон, спускавшийся к Гудзону. – После всех этих лет дружбы ты считаешь меня убийцей.

Дана смягчила тон.

– Я не сказала этого, Бриджет. Прошу тебя, я всего лишь пытаюсь тебе помочь. Если ты что-то, не важно что – скрываешь…

– Все, что я скрывала, – это рак! Будь ты на моем месте, ты бы хотела, чтобы об этом трезвонили на всех углах? «У Даны Фултон рак! Совсем как у ее матери!» Тебе бы это понравилось, mon amie? [46] – Бриджет не знала, какое слово – «мать» или «рак» – заставило Дану так побледнеть, и ее тут же захлестнула новая волна вины. – Дана, – быстро сказала она, но подруга поднялась и пошла к двери.

– Прости, Бриджет. Прости, что я так настойчиво вела себя. Похоже, что в последнее время я постоянно говорю что-то не то.

– Погоди. – Бриджет бросилась за Даной. – Это я должна просить прощения.

– Мне надо ехать домой, – ответила Дана, выходя из комнаты и спускаясь по лестнице. – Я позвоню тебе завтра. – Она говорила так, словно действительно собиралась сделать, как сказала, но, уходя, не оглянулась.

Бриджет стояла на верхней площадке лестницы, с ее руки свисал одетый наизнанку халат, когда из своей комнаты внизу вышла Эйми и сказала:

– Маман! Тебе уже лучше?

Если бы отец Кэролайн увидел ее сейчас, он был бы разочарован.

«Кэролайн, – как он всегда звал ее в честь Южной Каролины, где родилась ее мать, дива чарльстона и потребительница слишком большого количества мятного джулепа, – Кэролайн, почему ты позволяешь этому молодому человеку позорить нас?» – спросил бы он. Но отец умер два года назад, пережив ее мать на двенадцать лет.

А раз он умер, то уже ничего не узнает, ведь так?

Ее шея была напряжена, слезы просились на глаза, когда она садилась в лимузин, который верно ждал ее у обочины.

Водитель закрыл за ней дверь, а затем обошел машину и сел за руль, открыл окно, которое отделяло салон от водителя, и спросил:

– Домой, миссис Мичем?

На что она бросила короткое «Да», а затем закрыла окно, откинула голову назад и позволила слезам бежать по ее щекам с безупречным макияжем.

Машина погрязла в потоке – очередной лимузин богатеев, перевозящий очередное привилегированное тело, свободное от проблем. Естественно, никто из тех, кто стоял снаружи, и не догадывался, что меньше всего Кэролайн хотела бы снова оказаться в Нью-Фоллсе, вернуться назад к перешептываниям всех тех, кто знал про Хлою, назад к перепланировке мест на проклятом больничном празднике на проклятом картоне с плисом сверху – идея из проклятого Виндзорского замка.

По привычке Кэролайн запустила руку в сумочку, вытащила свой мобильный телефон и проверила, нет ли новых сообщений.

Ронда Ганье хотела бесплатное место на празднике для своего племянника, который приезжает из Майами.

Джек сообщал, что будет дома поздно, если ей интересно. Как ни прискорбно, нет, ей это не интересно.

Хлоя писала: «Мам, ты не поверишь, но сын Даны сказал мне, что пистолет, из которого убили мистера Делано, был пистолетом Китти».

Упоминание о Винсенте, о Китти только заставило Кэролайн лишний раз вспомнить об Элиз.

Ах-х!..

Неужели нельзя увидеться с ней хотя бы еще раз? Неужели нельзя объяснить, почему им пришлось покончить с их отношениями?

Потом Кэролайн напомнила себе, что Винсент был отцом Элиз, и она не захочет верить, что он был способен на шантаж или, не дай Бог, что у него тоже были изъяны.

Со смирением Кэролайн решила ответить на звонок Хлои. Потом она вспомнила о своем отце, о том, как боготворила его, о том, как считала его совершенством, и о том, какой психованной была – хотя почему была? – из-за этого ее жизнь.

Потом она подумала: «Может, если мы хотим быть счастливыми, все, что нам нужно сделать, – это повзрослеть? Повзрослеть и начать жить собственной жизнью».

Не долго думая миссис Мичем закрыла телефон, подалась вперед и открыла окно.

– Я передумала, – сказала она Джеральду. – Отвези меня в Верхний Ист-Сайд.

Если она увидится с Элиз, если снова коснется ее, может быть, у Кэролайн тогда все получится.

– Тебе лучше? – спрашивал нежный голос Дори – она стояла в спальне рядом с диваном у окна, где сидела Лорен. Лайам был у нее на руках.

После того как Лорен упала в обморок в больнице, ей на помощь пришел детектив Джонсон – надо же такому случиться! – который услышал какой-то глухой звук, когда она ударилась об пол. Ее привели в чувство, а потом ее осмотрел врач, который и отпустил домой.

– Да, – ответила Лорен. – Впервые за столько лет я чувствую себя свободной.