Наталья Даган - Наши все тридцать

– Слу-ушай, – протянула моя подруга, рассматривая меня как клад, – давай-ка пойдем сейчас купим билеты, а потом сядем с чайком, и ты мне быстренько все расскажешь, что да как. До сеанса еще полчаса.

– Что ты хочешь услышать? – спросила я, пока она тащила меня к кассе.

– Буквально все, – отвечала она.

Кажется, она была уверена, что влияние виртуальных игр на сознание ее ребенка имеет магическое происхождение.

Мы купили билеты. Я чувствовала себя при этом несколько странно… Никто из моих нынешних подруг не знал об этом моем порочном увлечении, мои виртуальные подвиги остались в «прошлой» жизни.

– Мне кажется, ты этот фильм не высидишь, – сказала я, – он, наверное, скучным тебе покажется. Да и противно будет.

– Ну уж если я высидела по два раза «Матрицу-два» и «Матрицу-три» вместе с сыном, то «DOOM» с тобой высижу и подавно, – отчеканила она.

Тут уже настала моя очередь взглянуть на нее как в первый раз. Высидеть два раза «Матрицу-2» – вот он, материнский подвиг наших дней. Про «Звездные войны» я даже спрашивать не стала.

Впрочем, первую «Матрицу» я сама пересмотрела раз восемь, так она мне понравилась. К приключениям в виртуальных мирах я всегда испытывала влечение поистине неодолимое, неодолимое…

Мое знакомство с 3D-реальностью произошло в середине 90-х.

Однажды, зайдя в комнату дизайнеров в некоем издательстве, я так и влипла взглядом в экран, в котором творилось что-то невообразимое: какие-то розовые монстры, разевая клыкастые пасти, пытались прокусить стекло монитора насквозь, сзади напирали мохнатые и коричневые, плюющиеся огненными шарами, – и все они периодически сцеплялись друг с другом. Верстальщик Моня каким-то образом яростно уворачивался и, ругаясь матом, стрелял в это все из одноствольной винтовки. Внезапно раздался задавленный крик, экран вспыхнул алым цветом и, остывая, показал всю картину уже в горизонтальном ракурсе. «…ять!» – с чувством сказал Моня и откинулся на спинку кресла.

Я подошла ближе, и мне удалось рассмотреть местность, которая сразу пленила мое романтическое сердце: там, где обитали мохнатые и коричневые, было высокое облачное небо, туманные горы, стены, сложенные из булыжника и поросшие мхом… Лестницы, двери, деревья. Внезапно затяжная пулеметная очередь нарушила мое восторженное созерцание. С соседнего компьютера дизайнер Дэн из шестиствольного пулемета белой стали поливал коричнево-мохнатых и розово-лысых врагов Мони.

Через два дня, насмотревшись пейзажей «Дума» вдоволь, я сделала попытку играть. Попытка произвела среди дум-бойцов фурор. Они всё бросили, встали за моей спиной, принялись цинично издеваться, загораживать экран и даже толкать под локти. (Харрасмент тогда вообще был очень развит в 3D-обществе, стоило только появиться на игровом сайте под женским именем, и тебя немедленно расстреливали из всех стволов. Я быстро поняла это и впоследствии в Сети всегда играла под именем, звучащем как мужское, и только однажды вскрыла инкогнито.)

Я начала приходить в дизайнерский отдел вечерами, пока никого нет, и училась играть. Очень быстро, буквально за месяц, мое увлечение «DOOMом» стало шизофреничным. Я начала бояться монстров, «смерти», насмешек дизайнеров и вообще всего, но продолжала играть. Страх и «DOOM» заполонили мой сон и мои дневные мысли. Я не могла удержаться и играла в рабочее время, и через два месяца потеряла из-за этого работу.

Далее некоторое время у меня не было возможности развивать свою думоманию, что, по всей видимости, спасло меня от окончательного умопомрачения. Вторая стадия случилась, когда в доме у нас появился 486-й компьютер с прикупленной памятью и всеми мыслимыми наворотами.

И вот тогда – началось. Ежедневно минимум по три часа, а в выходные по семь-восемь я посвящала себя «DOOMy». На работе (другой, конечно, работе) также проинсталлировали первый «DOOM» и сделали под него локальную, офисную сеть. Она была слабенькая, больше четырех человек не выдерживала, висла. Но мужчин, желающих играть, и так было всего трое. И я попросилась быть четвертой. Помню, мои коллеги буквально остолбенели и пристально посмотрели мне в лицо: не шучу ли? Потом с опаской так подвели к компьютеру, зарядили игру и, выяснив, что я в красном комбинезоне, принялись дружно за мной гоняться. Потребовалось каждого из них «убить» по два раза, чтобы урезонить. Это было тяжело; в итоге осталось у меня всего три процента здоровья и семь патронов для винчестера. Но я была чрезвычайно горда собой, я поняла, что навык не потеряла.

Вскоре я вплотную занялась прохождением второй версии игры на самом тяжелом уровне: когда демоны воскресают, каждый патрон наперечет и играть надо на время.

– Погоди, – перебила меня подруга, – а сколько времени занимает прохождение одного этажа?

– Это смотря как сильно ты хочешь его пройти. Один этаж, если играть без кодов, во втором «DOOMe» можно было проходить, к примеру, неделю…

Я сделала паузу и отпила чаю.

– Ну, ну, ну! – подскочила на стуле моя подруга. – Ну дальше рассказывай!

– А между тем секрет рецептов твоей якутской бабушки я хотела бы знать гораздо больше, чем код бессмертия к «DOOMy» в свое время, – сказала я.

Это была неправда, конечно. Я не знаю, чего бы я могла хотеть так же сильно, как кодов к игре, – в свое время. Наверное, только большой и светлой любви.

Якутские глаза моей подруги округлились и стали на какой-то миг совершенно европеоидными.

– Но у нас нет рецепта бессмертия, – пролепетала она.

– Плохо, – я поперхнулась чаем, – это очень, очень плохо. Я, знаешь ли, на этот рецепт очень рассчитывала…

Тут я не выдержала и засмеялась. Поняв, что шучу, моя подруга тоже расхохоталась.

– Слушай, кроме шуток, – произнесла я, – мне хотелось бы знать, какие травы ты пьешь и сколько раз в год. Давай так: я тебе расскажу, как протекала моя болезнь виртуальными играми, а ты мне расскажешь про травки и про свою диету.

Она подумала немного. Потом сказала:

– Диета проста. Не есть ничего ненатурального. Любые сфабрикованные продукты: сервелаты, конфеты… Ну, то есть все, к чему приложилась рука человеческая при создании. Это, в общем, довольно трудно только вначале. А потом на уровне привычки уже идет. Как тренажерный зал у тебя. А травки… – Она еще подумала и решилась: – Я расскажу тебе про травки.

– Вот и славненько. – И я незамедлительно продолжила свой рассказ: – Один и тот же этаж ты можешь осваивать довольно долго, потому что это ведь не просто ты вышла из одного телепорта и прошлась до другого, как по пленеру. Тебе ж мешать будут. Настойчиво. Поэтому, чтобы не начинать игру каждый раз с начала, перед особо труднопроходимым участком ты сохраняешься, делаешь «save».