Виктория Ли - Дождись полуночи

– Вы ведь были разочарованы, Кейт? Ведь именно это я прочитал в ваших глазах, прежде чем вы разозлились и ушли.

Кейт уже готова была признаться, что он прав, сказать, что да, она была невероятно разочарована, узнав, что понравившийся ей мужчина связан с другой женщиной. Но тут ей захотелось вдруг смеяться, когда она представила реакцию Бена на подобное признание. Лучше не говорить всего открытым текстом, но он был с ней так откровенен и так серьезен, что очень уж хотелось ответить ему тем же.

Следующий вопрос Бена вернул Кейт с небес на землю.

– Поэтому вы и прячетесь в чулане? Потому что проще было уйти с моего пути, чем думать о собственном разочаровании?

– Нет, – быстро сказала Кейт, но тут же замялась, так как поняла, что ей не удастся придумать другого убедительного объяснения, если только она не собирается впутать во все это Томаса. Но сейчас ей казалось благоразумней не затрагивать эту тему.

– Нет? – удивился Бен.

Кейт составила в уме сложную комбинацию из правды и полуправды.

– Может быть, подсознательно. Я не знаю. Я только что отнесла больному цветы, вышла в коридор и увидела вас…

Бен прервал ее, прежде чем Кейт успела придумать, что сказать дальше.

– Вы любите темноту, Кейт?

Резкая перемена темы неизвестно почему помогла Кейт успокоиться.

– Я никогда не задумывалась над этим, – улыбнувшись, ответила она.

– А стоило бы подумать, – сказал Бен, и Кейт снова почувствовала, как тело ее начинает реагировать на звуки его голоса. – Мне иногда кажется, что темнота увеличивает во много раз все, что я чувствую, словно на смену обычному зрению приходит вдруг способность видеть в других измерениях. В мозгу возникают картины, ни в чем не уступающие реальности, они даже бывают яснее, отчетливее. Я вижу цвета, которые не могу описать, слышу звуки, которых никогда не слышал раньше. Я нахожу темноту восхитительно возбуждающей. Вот почему я был так обескуражен, когда увидел, как вы прячетесь в чулан. Я не знал, включите ли вы свет, закрыв за собой дверь, и сгорал от любопытства – испытываете ли вы в темноте то же самое, что и я.

Кейт слушала словно зачарованная, удивляясь, как Бен подбирал слова, точно описывающие ее собственные чувства, понимая, что ни за что нельзя признаваться в этом. Возможно, Бену Филлипсу кажется нормальным делиться столь сокровенными чувствами с незнакомым человеком, но Кейт была иного мнения. Она ни за что не стала бы обсуждать это ни с одним мужчиной.

Но почему тогда ей так хочется рассказать все именно ему, Бену?

– Когда будете одна сегодня вечером, – сказал Бен, – попробуйте вспомнить, как мы стояли здесь в темноте. Вспомните, как вы не боялись ни темноты, ни меня, ни того, что мы вместе.

– А почему вы думаете, что я буду вечером одна? – спросила Кейт.

Последовала пауза, затем Бен заговорил неожиданно официальным тоном.

– Возможно, я ошибся, когда решил, что произвел на вас впечатление. Мне необходимо точно знать это, Кейт.

– Это не ваше…

– Не мое дело? – перебил он. – Значит, вы можете спрашивать обо всем, о чем угодно, а я нет?

– Только не таким образом.

– Придерживаясь эвфемизмов, трудно узнать всю правду. В моем доме живет с десяток людей, но я не живу ни с кем из них, если быть точным.

– Десяток? – перебила Кейт, пораженная услышанным. – У вас такая большая семья?

– Это не семья, просто люди… Но что…

Кейт расслышала неразборчивое ругательство и одновременно увидела яркий свет, который появился на том месте, где, как ей казалось, должен был находиться Бен.

На пороге стояла высокая худая женщина. Она продолжала толкать дверь, не подозревая, что за ней кто-то может находиться.

Медсестра пристально посмотрела на Кейт, затем обернулась и заметила Бена. Когда она снова повернулась к Кейт, глаза ее насмешливо поблескивали.

– Привет, Кейт. Я зашла сюда, чтобы взять чистые простыни для мистера О'Херли из соседней палаты, который умудрился перевернуть поднос с ленчем. А какую отговорку, интересно, придумаешь ты?

– Привет, Бекки. Я искала коробку с удобрениями, – соврала Кейт, не моргнув глазом. – А адвокат Филлипс помогал мне.

Бен вышел из-за двери и представился медсестре, которая еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

– Кейт прекрасно знает, что здесь нет никаких удобрений, мэм, – сказал Бен. – Честно говоря, мы просто наслаждались возможностью побыть наедине в полной темноте.

– Думаю, Бекки и сама понимает это, – смущенно пробормотала Кейт.

– История про удобрения божественно прозвучит в моем пересказе, – сказала Бекки. – А сейчас, извините, мне надо работать.

– Мне тоже.

Кейт ясно прочла во взгляде Бена, что во второй раз он не даст ей так просто от него улизнуть. Она как раз пыталась придумать, что бы такое сказать ему, чтобы можно было спокойно уйти, когда из палаты Томаса появился Дэн Риверз.

– Прекрасно, – сказал он, увидев Бена. – А то я думал, что ты уже ушел.

Он замялся, увидев Кейт и медсестру. Возможно, Дэн и задумался над тем, что здесь происходит, но это никак не отразилось на его лице. Он просто хлопнул Бена по плечу и продолжал:

– Если у тебя есть время, я хотел бы обсудить кое-что.

О лучшем моменте для бегства трудно было мечтать. Кейт проскользнула между Беном и Бекки и быстро направилась к лифту.

Минуту спустя она вошла в свое цветочное царство, стараясь прогнать мысли о том, что в темном чулане ей казалось почему-то гораздо уютнее.

Было уже около полуночи, когда Кейт поставила машину на переполненную автостоянку между огромным мусорным контейнером и многоэтажным домом, в котором жила. За то короткое время, которое потребовалось, чтобы доехать от колледжа до дома, печка старого седана успела лишь слегка нагреть воздух, так что теперь Кейт даже не поежилась, выйдя на морозный воздух, тем более что на ней было теплое пальто из верблюжьей шерсти.

Она взяла с заднего сиденья свои книги и подумала о том, что осень уже кончается. Скоро будет зима, и надо не забыть поменять на машине покрышки для езды по снегу. Казалось, только вчера весна победила зиму, и Кейт вывела машину из гаража, чтобы снять эти самые покрышки.

Иногда Кейт казалось, что если бы не обязанности, связанные с подготовкой к тому или иному времени года, она вообще не заметила бы, как они меняют друг друга. Не то чтобы она специально игнорировала ход времени, хотя мать всегда упрекала ее именно в этом, когда Кейт забывала очередной раз о дне рождения племянника или другом событии не меньшей важности.

Но сама Кейт считала, что дело в том, что она слишком занята – у нее не хватало времени даже на то, чтобы как следует выспаться. Она работала в цветочном киоске при больнице, училась в университете, просиживала часами в библиотеке, занималась с неграмотными женщинами и благодарила Бога, когда у нее хватало времени на то, чтобы сменить зубную щетку, прежде чем голубые щетинки в ней станут белыми.