Виктория Ли - Дождись полуночи

Старик понимающе кивнул.

– Примерно так я и подумал, когда узнал о вашей добровольной деятельности в свободное время. Спасибо, милая девушка, что удовлетворили любопытство старика.

– И всегда готова сделать это снова, Томас.

Улыбнувшись, Кейт вышла из палаты, чтобы Томас мог спокойно вздремнуть.

– Я продолжаю утверждать, что нам надо было остаться в Гринакре, Касс. Ты ведь знаешь, как я ненавижу путешествовать.

Гарольд Кларк выловил из своего мартини маслину и проглотил ее, запив изрядной порцией напитка. Это был его второй коктейль с тех пор, как они сели в самолет, а с тех пор, как они взлетели, прошло не больше пяти минут.

– К тому же, мне кажется, не стоило оставлять старика наедине с собой. Что, если ему снова придет в голову исчезнуть?

– Зачем ему исчезать? – Кассандра Сеймур, похлопывая по ладони лайковыми перчатками, смотрела на брата, всем видом давая понять, что с трудом выносит этот разговор. – Дедушка был немного раздражен, когда увидел нас, но это только потому, что он нас не жалует. Я уже говорила тебе, что именно поэтому он уехал, никому ничего не сказав. Старик ничего не подозревает.

– Это так, он не слишком обеспокоен мерами, которые мы предприняли, чтобы вернуть его домой, – подтвердил Гарольд. – Но я все равно думаю, что надо было остаться и присматривать за ним.

– У меня более важные планы на этот уик-энд. Если бы я знала, что доктор не собирается пока его выписывать, вообще не спешила бы ехать. – Кассандра продела перчатки через кольцо из большого и указательного пальцев. – К тому же отель был совершенно ужасный.

– Ты просто злишься потому, что люкс на верхнем этаже был уже занят, и тебе не удалось воспользоваться самым лучшим номером отеля, – ухмыльнулся Гарольд.

– Если тебя так волнует это все, можешь остаться и стоять на страже у палаты дедушки, хотя сомневаюсь, что это принесет какую-то пользу. Ты не сможешь оставаться трезвым достаточно долго, чтобы от тебя был толк.

– Когда двоится в глазах, в этом есть свои неудобства, – признался Гарольд. – К тому же я думаю, что Оуэнз найдет кого-нибудь, кто будет следить за стариком вместо нас.

– Нанять частного сыщика? – Выщипанные брови Кассандры удивленно поползли вверх.

– Думаю, это было бы мудрое решение. Ведь если даже кто-нибудь из нас будет все время крутиться в больнице, это наведет дедушку на подозрения. – Гарольд поглядел на сестру и улыбнулся. – Мы ведь не можем позволить, чтобы старик вбил себе в голову, будто нас волнует что-то, помимо его жизненных интересов.

– Ты сегодня какой-то слишком веселый, – недовольно отметила Кассандра.

– Когда мы нашли старика, у меня прорезалось чувство юмора. Ты только подумай, Касс: еще неделя – и конец всем нашим волнениям.

– Мне жаль разочаровывать тебя, Гарольд, но не думаю, что старый коршун доставит нам такое удовольствие и сломает шею, свалившись с лестницы. Если только его не подтолкнуть.

– Думаю, это можно будет организовать. Как только мы вернем деда домой, возможностей будет хоть отбавляй.

Кассандра открыла было рот, чтобы прокомментировать слова брата, но воздушная яма, в которую провалился самолет, заставила ее задержать дыхание.

Как только самолет выровнялся, Кассандра продолжала, понизив голос на тот случай, если у единственного, кроме них, пассажира первого класса окажется сверхтонкий слух. Стюарт был занят чем-то в кухне. Впрочем, на него вряд ли стоило обращать внимание, даже если бы он стоял в проходе. Все знают, что прислуга должна быть глуха и нема.

– У нас будет не меньше возможностей попасть за решетку, – сказала наконец Кассандра, не забывая при этом улыбаться на случай, если кто-нибудь на них смотрит. – Слуги обожают старого дурака. Все поместье кишит горничными и дворецкими, которые помнят его еще в подгузниках.

– Ты преувеличиваешь, Касс, – Гарольд поглядел в опустевший бокал и протянул руку, чтобы нажать на кнопку вызова стюарда. – В прошлом году деду исполнилось восемьдесят. Все, кто помнит его в подгузниках, ушли на пенсию еще лет десять назад.

– Восемьдесят два, – рассеянно поправила его Кассандра. – Я не удивлюсь, между тем, если этой старой летучей мыши – кухарке – уже за сто. Единственное блюдо из тех, что она готовит последние десять лет, в которое я рискую погрузить свои зубы, – это ее жуткая каша с комками, которая, вероятно, кажется ей пищей аристократов. Даже дед признает, что она готовит скорее для себя, чем для нас.

Едва уловимая дрожь отвращения была одним из театральных жестов, которые Кассандра усвоила в швейцарской школе, отвечавшей за то, чтобы юные леди выходили из ее стен с безукоризненными манерами, тонким вкусом и умением отличить старые деньги от новых.

– Итак, яд в пище не подходит, – сказал Гарольд, протягивая свой пустой бокал спешащему к нему стюарду.

Он подождал, пока молодой человек удалится, унося на подносе бокал, прежде чем добавить:

– Я получил информацию, что дед выносит почти всю пищу, которую подают в доме, на улицу и скармливает ее собакам… хотя, должен отметить, в поместье будет гораздо уютнее без этой своры бегающих повсюду борзых.

– Не будем забегать вперед, Гарольд, – уронив перчатки на колени, Кассандра протянула руку к бокалу шампанского и пригубила напиток. – Если мы хотим, чтобы все это сошло нам с рук, надо вести себя осторожно.

Прежде чем ответить, он брезгливо поморщился.

– Последний раз ты действовала так осторожно, что дед проснулся на следующее утро, даже не подозревая, что должен быть мертв.

– Если бы он выпил рюмку коньяку, которую я поставила ему на тумбочку, все было бы по-другому.

– А как ты узнала, что дед его не выпил?

– Не считая того факта, что он до сих пор ходит по этой земле? Гарольда обидел сарказм, прозвучавший в тоне Кассандры.

– Я просто хочу сказать, что ты могла ошибиться в дозе.

– Я добавила туда достаточно, чтобы убить быка, – заверила его Кассандра. – Человек, который продал мне эту дрянь, утверждал, что все будет выглядеть так, будто у старика случился инфаркт.

– А тебя не беспокоило вскрытие?

– Не слишком. Он такой старый, что инфаркт не вызвал бы лишних вопросов. Но на всякий случай я сделала так, что на пузырьке остались отпечатки его пальцев. Они нашли бы пузырек в его тумбочке и предположили самоубийство.

– Все равно, Касс, тебе следовало помнить, что дед не пьет, если не считать нескольких капель после обеда. Надо было оставить что-нибудь в графинчике в библиотеке.

Гарольд взял с подноса подошедшего стюарда бокал с коктейлем и жадно осушил половину его содержимого.

Молодой человек пробормотал что-то вроде «к вашим услугам», а после того, как Кассандра поблагодарила его, повторил ту же фразу, но с куда большим значением. Подождав, пока стюард удалится, чтобы обслужить другого пассажира первого класса, Кассандра обратила на брата ледяной взгляд.