Маргарет Пембертон - Цветок счастья

– Прошу прощения за то, что наши мешки лежат так близко, – смущенно промолвил он, – но, боюсь, тут уж ничего не поделаешь.

– Ничего страшного. И я буду спокойнее, зная, что вы рядом. Да и раздеванием я вас смущать не стану, потому что уже привыкла спать в одежде.

Чарльз широко улыбнулся, сверкнув в темноте белыми зубами.

– Я тоже. Слава Богу, что по прибытии в консульство мы сможем принять ванну!

Консульство. Мысли Джанетты были слишком заняты Закари, чтобы думать еще о предстоящем возвращении туда. Забравшись в спальный мешок, она легла на спину и посмотрела на звезды. Дядя еще не вернулся, а они прибудут в резиденцию буквально вслед за ним, так что он, тетя и Серена еще не успеют уехать в Шанхай.

У нее отлегло от сердца. Они с Сереной снова будут вместе. Вместе поедут в Шанхай, и она сможет присутствовать на свадьбе Серены и Генри Плэкстола в качестве подружки невесты.

Чарльз, которому мешала сломанная рука, с трудом забрался в спальный мешок.

– Слава Богу, спокойной ночи, – сказал он, когда наконец устроился поудобнее.

Легкая улыбка тронула уголки губ Джанетты. Их дружеские отношения переросли в нечто большее, теперь они почти как брат с сестрой.

– Спокойной ночи, – ответила она, благодарная Чарльзу за дружбу и поддержку.

Вскоре Чарльз глубоко задышал, иногда всхрапывая. С кормы доносился стук игральных костей о доски палубы.

Хотя Джанетта и очень устала, она не могла заснуть. Интересно, сможет ли она вернуться в Англию с Сереной и Генри или они перед отъездом домой проведут медовый месяц в Китае? Если так, то она поедет с Чарльзом. Тете и дяде это не очень понравится, но это уже пустяки. Теперь она замужняя женщина, так что вправе сама принимать решения.

При мысли о Закари сердце у нее снова заныло. Джанетта была совершенно уверена, что он так же, как и она сама, внезапно и страстно влюбился, а оказалось, что это совсем не так.

А где он проведет эту ночь? Возможно, опять на берегу реки. А китайцы догнали его? Если догнали, то Бен сейчас, наверное, пасется рядом с Буцефалом.

Стук костей на корме затих, посапывание Чарльза стало более ритмичным, и наконец Джанетта, как никогда измотанная эмоционально, погрузилась в глубокий сон.

Когда Джанетта проснулась, джонка уже шла под парусом.

– Завтрак подан, – с улыбкой объявил Чарльз, протягивая ей миску с сушеными абрикосами. – Чем скорее вы встанете, приведете себя в порядок и мы скатаем ваш спальный мешок, тем лучше. Капитан сказал, что мы приближаемся к первым речным порогам.

При воспоминании о небольших стремительных водопадах, которые они с Закари наблюдали во время путешествия вдоль берегов Цзялин, Джанетту охватило радостное возбуждение. Пороги-то она видела, но вот преодолевать их на джонке ей еще никогда не приходилось.

Спустя час команда спустила парус и взялась за весла.

– А вот и пороги, – сообщил Чарльз голосом, в котором чувствовалось напряжение. Он беспокоился за свою лошадь. Ох, если бы не сломанная рука! Не дай Бог случится худшее и они перевернутся, тогда он окажется практически беспомощным.

Джонку окружили мелкие водовороты, брызги летели на лица пассажиров и команды. Гребцы начали ритмично выкрикивать «ух-ух», крики их становились все громче, по мере того как капитан с помощью большого рулевого весла ловко вел лодку среди пенящихся водоворотов.

Джонка благополучно миновала пороги и выбралась на спокойную гладь воды. Джанетта была в восторге от этого приключения.

– Возможно, мы сможем организовать собственную экспедицию, – с улыбкой обратился к ней Чарльз. – Поплывем по Амазонке или отправимся на поиски истоков реки Меконг.

Джанетта рассмеялась, понимая, что его слова – всего лишь пустая бравада. Чарльз не был прирожденным исследователем и натуралистом, как Закари. И она сомневалась, что после возвращения в Лондон Чарльз отправится куда-нибудь дальше Парижа, Ниццы или Флоренции.

По мере продвижения путешественников на юг ландшафт начал меняться. Отвесные берега, утесы и ущелья сменились более ровной местностью. Плотнее стали заросли бамбука, начали появляться тщательно ухоженные апельсиновые рощи.

Днем Джанетта и Чарльз сидели на носу на мягких тюках, а вечерами Чарльз играл с командой в кости.

О Закари они почти не говорили. Чарльзу было совершенно непонятно поведение друга, а Джанетта держала свои мысли при себе.

К тому времени как показался Чунцин, Джанетта внешне снова превратилась в ту бойкую, жизнерадостную девушку, которая не так давно выехала на Бене из города. И только глаза выдавали произошедшие в ней значительные перемены и те глубокие страдания, которые она старалась скрывать.

Когда джонка стала на якорь у пристани консульства, Джанетта подумала о том, что дядя уже сообщил тете и Серене о ее замужестве. И Серену вовсе не обрадует, если она вернется в качестве невесты Чарльза.

– Господи, как я ненавижу эти крутые лестницы! – сказал Чарльз, когда они вышли на пристань и остановились в ожидании паланкинов. – Неужели не могли построить город в более подходящем месте? Почему любой, кто приплывает по реке, должен рисковать жизнью, чтобы попасть в город?

Джанетта не ответила. Покидая Чунцин, она была уверена, что не вернется сюда, пока не отыщет голубой луноцвет и не побывает на крыше мира. И вот она вернулась в Чунцин, доехав всего лишь до Пэна.

– Не грустите, – посоветовал Чарльз, когда прибыли паланкины. – Серена будет очень рада вас видеть.

– А дядя не обрадуется, – сухо ответила Джанетта. – Он надеялся, что видит меня в последний раз. А теперь ему предстоит терпеть мое общество на протяжении всей поездки в Шанхай.

Чарльз пожал плечами.

– А чтобы сесть на пароход до Шанхая, нам опять придется спускаться по этой чертовой лестнице. Даже думать об этом неприятно.

Джанетту не волновал ни подъем по лестнице, ни спуск. Ведь она мечтала о гораздо более крутых и опасных высотах. О том, чтобы перещеголять Гертруду Белл и взобраться на такую вершину, куда до нее не ступала ни одна европейская женщина.

А вот тесноту и замкнутость носилок Джанетта ненавидела. Они напомнили ей те приступы клаустрофобии, от которых она страдала в стенах консульства.

Сумерки быстро сгущались, и за занавешенными окнами гостиной Джанетта разглядела мерцание свечей. Она выбралась из носилок, радуясь тому, что сейчас она не одна, а с Чарльзом. Хорошо, если он не ошибался, когда говорил, что тетя и Серена только ждут возвращения сэра Артура, чтобы отправиться в Шанхай. Ведь она не смогла бы выдержать долгое пребывание в консульстве.

– Миссис Закари Картрайт и лорд Рендлшем, – сообщил Чарльз слуге, открывшему дверь.

И едва они успели войти в освещенный свечами холл, как новость об их приезде разлетелась по всему дому.