Джоан Пикарт - Музыка дождя

– Да, – прошептала Эмили.

– Ну что ж, теперь она снова со мной. А где твоя?

Расстегнув верхнюю пуговицу ее кофточки, Шеп медленно просунул внутрь ладонь.

– Ах, Эмили, – произнес он, нащупав цепочку.

Вытащив цепочку, он внимательно посмотрел на половинку золотой монеты, блестевшую у него на ладони в лучах утреннего солнца. Затем Шеп перевел взгляд на Эмили.

– Ты снимала ее? Когда подавала на развод, когда думала, что я умер, – снимала?

У Эмили перехватило горло, в глазах заблестели слезы. Она покачала головой, не в силах произнести ни слова.

– Эмили… – Шеп взял в ладони ее лицо. – Я так люблю тебя. Увидеть эту цепочку у тебя на шее… Я не могу выразить словами, как это для меня много значит. – Он наклонил к ней голову. – Спасибо тебе.

Губы его нашли губы Эмили, но нежный поцелуй странным образом подействовал на нее. По щекам ее покатились слезы. Эмили не могла бы сказать сейчас, почему плачет: она только знала, что не может остановить слезы, не может унять охватившую ее дрожь. Ей открывался Шеп, которого она никогда не знала. До сих пор она успела понять только, что он гораздо глубже, чем представлялся раньше. Теперь же он был для нее словно хорошо знакомый незнакомец.

Сотрясаясь от рыданий, Эмили обвила шею Шепа, а потом рука скользнула в его густые влажные волосы. Она прижалась к нему так близко, как только позволял ее выпирающий живот, не обращая внимания на то, что его потное тело облеплено песком. Эмили буквально впилась в губы Шепа и услышала, как он застонал в ответ.

Все мысли разом вылетели из головы Шепа, когда язычок Эмили проник ему в рот, по телу его пробежала дрожь, желание причиняло сладкую боль. Он наслаждался вкусом поцелуя, вдыхал аромат тела Эмили.

Больше всего на свете Шепу хотелось содрать разделявшие их одежды и коснуться кожи Эмили. Он сжал бы в ладонях ее упругие груди, ласкал ее соски, пока они не превратились бы в твердые, набухшие бутоны, а потом коснулся бы каждого из них губами, доводя ее до полного изнеможения. Он любовался бы и тихонько поглаживал ее округлый живот, защищавший их ребенка, вновь и вновь восхищался бы созданным ими чудом.

Словно угадав мысли Шепа, ребенок зашевелился в животе у Эмили, а потом резко ударил изнутри.

Шеп вскинул голову, все тело его напряглось, глаза расширились от удивления. Он в растерянности смотрел на живот Эмили.

– Боже правый! – воскликнул он, а затем встряхнул головой, словно разгоняя дымку страсти. – Он ударил меня, Эмили, он ударил меня! Я почувствовал!

– Да? – рассеянно произнесла она, глядя на него затуманенными глазами.

Шеп сделал шаг назад, не сводя глаз с живота Эмили, он никак не мог оправиться от потрясения.

– Он действительно пнул меня, Эм. Я почувствовал это! Я почувствовал!

Эмили перевела дух и приказала своему отчаянно стучащему сердцу вернуться к нормальному ритму.

– Она – очень активная, здоровая девочка, – сказала Эмили, удивляясь тому, что способна говорить. Она отерла со щек остатки слез. – Она все время делает это.

– Ты не шутишь? Это больно? – Шеп все еще прижимал руку к своему животу. – Не хотелось бы мне носить внутри такого футболиста. Как ты можешь терпеть это? – Он схватил Эмили за руку. – Пойдем в дом, ты должна лечь.

– Шеп, прекрати, ради Бога. Все так и должно быть, она абсолютно нормальный ребенок, который хочет появиться на свет.

– Сейчас? – испуганно воскликнул Шеп, отпустив ее руку.

– Нет, нет, через пару недель, – с улыбкой успокоила его Эмили, забавляясь реакцией Шепа. – И она занимается вовсе не футболом. Это скорее балет. Ой! Вот опять.

Шеп поморщился, словно это происходило в его животе.

– Я никогда не подозревал, что все так ужасно. Женщины не должны проходить через такое. Бедная моя Эмили. Почему ты не рассказала мне, как сильно страдаешь? Тебе вовсе не надо изображать передо мной героизм.

– Но я вовсе не страдаю. Иногда не совсем хорошо себя чувствую, но никак уж не страдаю.

– Тебя все время лягают изнутри – и ты считаешь, что это не страдания?

– Может быть, ты перестанешь орать во все горло? Это просто смешно. Я иду в дом. – И она стала подниматься по деревянным ступенькам, ведущим с пляжа наверх.

Шеп последовал за ней.

– Хорошая идея. Я уложу тебя в постель, принесу молока. Этот ребенок довольно сильный. Мне не нравится это, Эм. Тебе приходится не сладко, а я ничем не могу помочь. Я должен был защищать тебя, заботиться о тебе, а я? Что я с тобой сделал?

– Я не хочу слушать тебя, Шеперд, – сказала Эмили, добравшись до верха лестницы и направляясь к задней двери дома. – Ты говоришь полную ерунду. Ты яркий пример того, почему дети должны рождаться у женщин, а не у мужчин. Нет, правда, ты шутишь по поводу того, что тебя могли убить, а потом приходишь в ужас, когда чувствуешь, как шевелится твой собственный ребенок.

– Шевелится! Да он пнул меня изо всех сил!

– Она. Это маленькая, хрупкая девочка, – упрямо сказала Эмили, заходя в кухню.

– Как же, хрупкая девочка! Как только этот парень покинет утробу матери, можно будет подписывать от его имени контракт с «Ковбоями Далласа».

Эмили резко повернулась к Шепу.

– Прекрати нести чушь, Темплтон. Ты ведешь себя как идиот. Обаятельный, но все же идиот. Почему бы тебе не отправиться в душ, прежде чем ты успеешь разнести песок по всему дому? Мне тоже придется переодеться – ты и меня испачкал в песке.

Эмили повернулась и неторопливо выплыла из кухни.

– Но, Эмили…

– Делай, что я сказала.

Шеп проводил ее взглядом и медленно пошел по коридору, бормоча что-то себе под нос.

Когда Эмили закрыла за собой дверь спальни, на губах ее играла улыбка. Она переоделась в бледно-голубую кофточку и присела на край кровати, положив одну руку на живот.

– Тебе удалось удивить сегодня своего папу, доченька, – тихо произнесла она, продолжая улыбаться.

Шеп действительно вел себя смешно, но каким он был заботливым, каким внимательным. А поцелуй на пляже? Просто райское блаженство! И надо же, оказывается, Шеп любит цветы и ужины при свечах. Ей никогда не пришло бы в голову такое. А его реакция на то, что Эмили не сняла с шеи цепочку с половинкой монеты? Он был глубоко тронут и не стал даже пытаться скрыть от нее свои эмоции. Каким он оказался сложным, каким необычным. В Шепе Темплтоне было всего гораздо больше, чем она думала раньше. И Эмили хотелось знать каждую грань его личности.

Но тут Эмили вспомнила предупреждение Мэрили. Да, она будет осторожной, будет тщательно следить за тем, чтобы не потерять голову от нового, только что открывшегося ей Шепа. Она не должна забывать, что пережила – недели, месяцы одиночества, беспокойства, тоски по Шепу. Не стоит фантазировать, пытаться представить себе, как могло бы быть, если бы Шеп решил хоть чуть-чуть унять свою жажду приключений. Не надо забывать его дежурный чемодан, его отъезды, свои слезы. Она не хочет пройти через это вновь.