Анна Берсенева - Рената Флори

– Нет, он неподалеку от нас живет, на Сретенке, – сказала Ирина. – И родился на Сретенке. И работает на нашей почте. Он папе бандероль приносил, и мы разговорились. Ты, кажется, недоволен, Алеша? – заметила она.

– А чем я должен быть доволен? – пожал плечами Алексей. – Был бы он приезжий, еще понятно: надо хоть как-то зацепиться за Москву, особо выбирать не приходится. Но мужчина, который родился на Сретенке и в тридцать лет почтальон… Может, у него со здоровьем проблемы? – спросил он почти с надеждой.

– Нет. Он очень сильный, – доверчиво призналась Ирина.

И сразу покраснела. В чем выражается сила этого прекрасного почтальона, догадаться было нетрудно.

Конечно, ничего удивительного не было в том, что отношения восемнадцатилетней девушки с мужчиной не ограничиваются влюбленными взглядами. Но Алексей рассердился. Его сестру, достойную всего самого лучшего, что есть на свете, затягивает какое-то сомнительное болото!

– Он сейчас в городе? – стараясь не показывать своего раздражения, спросил Алексей.

«Он в Москве, она в «Москве», – подумал он при этом. – Может, с глаз долой – из сердца вон?»

– Нет, он здесь. Взял отпуск и снял комнату в Юрцове. Чтобы все время быть рядом со мной.

– Ты же так в университет не поступишь! – наконец возмутился Алексей.

Ирина жила на даче одна, и нетрудно было догадаться, что она посвящает общению с любимым не только свободное от учебников время, но и вообще все время суток.

– Ах, Алеша, какое это имеет значение! – засмеялась она. – Мне, знаешь, таким мелким теперь все кажется… Я вся на него настроена, понимаешь? Я вся – на него всего.

Что на это было сказать? Алексей опасался, что сможет произнести только что-нибудь непечатное. А главное, ни в каких его словах, ни в каких увещеваниях не было смысла. Ирина в самом деле была настроена на этого своего почтальона как антенна, это он видел ясно.

– О чем ты с ним хоть разговариваешь? – вздохнул он.

– Он очень внутренне содержательный, я же тебе говорила. Знаешь, какие у него сны? Он мне их все подробно рассказывает. Это так интересно! И вообще он очень сложный. Иногда он сам не может разобраться в своих желаниях. Ведь наши желания – это как течение сильной реки. Несет куда-то, и противиться невозможно…

«Не хватало только, чтобы он еще и психом оказался, – подумал Алексей. – Ну влипла сестра!»

– Познакомь меня с ним, – сказал он.

– Ой, Алеша, не надо! – воскликнула Ирина.

В ее голосе прозвучал испуг.

– Почему? Что особенного в том, чтобы познакомиться с братом своей подруги?

– У него все по-другому, – грустно сказала она. – Я не могу объяснить… Он не такой, как все. Совершенно незащищенный. Человек без кожи, понимаешь? В переносном смысле, конечно. Мне кажется, Высоцкий таким был.

– Высоцкий! – возмутился Алексей. – Ты вспомни, что Высоцкий к тридцати годам написал. Проще ко всему этому относись, – резко добавил он. – Дважды два всегда четыре. Всегда и для всех.

– Для него может быть и пять. Честное слово, он не притворяется!

Алексей больше не испытывал ни малейшего желания знакомиться с этим чертовым почтальоном, который вдул в уши его сестре, что дважды два для него почему-то может быть пять, да так умело вдул, что она приобрела полную в этом уверенность. Оставалось только надеяться, что это наваждение вскоре у нее закончится. Не блаженная же она, в конце концов! Нормальная девчонка, веселая, приветливая, друзей у нее миллион…

К тому же у Алексея и не было возможности уделять много внимания всей этой истории. Он как раз уходил из научно-исследовательского института, где работал после Физтеха, организовывал свою фирму, искал партнеров, поставщиков, заказчиков… Все это требовало времени и серьезных усилий. Уж как-нибудь не до почтальона без кожи ему было!

Что ж, Ирина уже взрослая. Во всяком случае, взрослая настолько, чтобы ее невозможно было убедить в том, в чем не убеждает ее собственная жизнь.

Но когда она провалила вступительные экзамены в университет, терпение Алексея закончилось. Он решил сам познакомиться с этим содержательным почтальоном – как его зовут, кстати? даже этого Ирина не сообщила! – и не просто познакомиться, а поговорить как положено. Пусть не думает, будто имеет право ломать жизнь его сестры! Положим, в университет она может поступить и в следующем году, но ведь не факт, что поступит, если и дальше будет посвящать все свое время тому, чтобы выслушивать про какие-то дурацкие сны и вникать в подробности того, куда несет чужие мозги какое-то там течение!

Он приехал на дачу утром буднего дня, чтобы наверняка не столкнуться с родителями, которые приезжали в «Москву» только на выходные.

Дверь дачи была открыта, колыхался белый кружевной полог, которым она была занавешена от комаров. На веранде с другой стороны дома играла музыка, слышались голоса и смех. Может, Ирина ушла туда – очень уж безмолвно зиял здесь дверной проем и как-то безжизненно колыхалась занавеска… Алексею стало не по себе. Он взбежал по ступенькам, прошел в дом.

Ирины не было ни в большой общей комнате, ни в кухне, ни в ее спальне, ни в комнате у родителей, куда он на всякий случай тоже заглянул. Конечно, в «Москве» было безопасно в смысле воровства, но все-таки не было принято бросать открытой входную дверь.

На соседской веранде ее тоже не оказалось, хотя к Агнии Львовне как раз приехали из города гости и шла игра в шарады, которую Ирина всегда любила.

Алексей встревожился так, что у него дрожали колени, когда он шел от дач к мосту, который вел через реку к монастырю и к деревне. Пришлось даже остановиться и мысленно прикрикнуть на себя, чтобы успокоиться. Ну что, в самом деле, могло с ней случиться, да еще средь бела дня? Наверняка сидит в Юрцове у своего влюбленного почтальона, он ведь комнату там ради нее снял.

В каком доме снял комнату приезжий из Москвы, Алексей узнал у первой же женщины, которую встретил на деревенской улице. Женщина оказалась словоохотливой.

– А только съехал уже, – с готовностью сообщила она. – Был да сплыл.

– Куда съехал? – задал не слишком разумный вопрос Алексей.

– Куда не знаю, – хихикнула информаторша, – а с кем – это все знают. С Наташкой-шалавой. Говорят, на БАМ подались.

– На какой еще БАМ? – опешил Алексей. – Нет теперь никакого БАМа!

Существует ли еще Байкало-Амурская магистраль, про которую во времена его детства беспрестанно напоминали газеты и телевидение, он толком не знал. Но какая разница!

– Ну, есть или нету, а Ричард этот Наташку нашу в самую Сибирь повез, – радостно сплетничала женщина.

– Какой – этот? Может, совсем не тот! – еще более глупо воскликнул Алексей.

– Тот, тот. Московский же? В Юрцове только один московский комнату снимал. К нему еще девчонка с «Москвы» все бегала. Молоденькая такая, совсем дитё, только школу кончила. Ирина – знаешь, может? Любовь у них была. Была да сплыла! – весело повторила она. – И то сказать, мимо Наташки мало кто пройдет. Ядреная девка! Ну, Ричард и повелся. Мужики, они ж все кобели, только и знают, что к сучке под хвост заглядывать, а сами…