Настя Takki - Мерзавец! Мой милый карибский пират

Сейчас я была настроена выпить свежей молодой крови.

В результате я переползла из-за стола за барную стойку, и весь остаток смены синеглазый блондин угощал меня фирменными коктейлями.

Этот вечер закончился для меня в его однокомнатной квартире на Новом Арбате (неплохо для бармена!).

После этого случая я была там еще один раз и отлично провела время, но что-то помешало мне продолжить с ним отношения, и я стерла его телефон из своего мобильного.

Сейчас я понимаю, что мне помешало омерзительное чувство превосходства над ним в финансовом и социальном положении, а вовсе не чувство вины перед Федором, которое я так старательно пыталась вызвать в себе.

Великолепный Федор. Люся дала ему это прозвище за сходство с Федором Бондарчуком. Общими у них были только две вещи: имя и лысина. Когда Федор побрился налысо, комплексуя из-за стремительно редеющей шевелюры, Аня просила всех подруг как можно чаще восхищаться его новой «прической».

По этой части Люська оказалась абсолютным чемпионом, услаждая Федино самолюбие эпитетами: «сексуальный», «мужественный», «великолепный». После таких комплиментов Федор пожалел, что не сделал этого раньше…

Меня восхищает мужская наивность! Ею можно так бессовестно пользоваться. Все что нужно — это периодически их хвалить. Притом в момент, когда их ушки жадно впитывают откровенную лесть, их суперлогический склад ума не в состоянии справиться с простейшим сопоставлением их реальных достоинств с ванильными дифирамбами коварной льстицы.

Не хочу давать советы, но рекомендую пользоваться время от времени этим нехитрым приемом хотя бы для того, чтобы потренироваться в коварстве.

Урчание в животе напомнило мне о том, что пора перекусить. Я нашла в номере расписание приемов пищи, принятое в отеле, и с радостью поняла, что ужин в самом разгаре.

Открыв чемодан, я выудила из груды цветных тряпок никогда не мнущееся розовое платье из тонкого трикотажа, белые лодочки и, одевшись, поспешила в ресторан.

В зале играла тихая музыка, официанты двигались мимо молочных деревянных колонн по белому, как лед, полу неслышно, словно у них на ногах были надеты не ботинки, а бархатные балетки. Гости сидели за столами и ужинали, переговариваясь вполголоса.

«Я в раю», — подумала я и направилась к шведскому столу с изысканными закусками. Наконец-то! Я с удовольствием, а главное, не спеша поужинала, получая кайф от каждого кусочка, попадающего в рот.

«Какое счастье, что никому до меня нет никакого дела, — думала я. — Это все потому, что здесь нет ни одного русского, кроме меня».

Только у наших соотечественников есть дурацкая привычка глазеть по сторонам, в то время как «цивилизованные» люди не считают, что поход в ресторан есть то же самое, что и посещение зоопарка.

Я засунула в рот кусочек индейки с манго и, закатывая от восторга глаза, неожиданно поймала на себе взгляд мужчины, сидевшего с семьей через два стола от меня.

«Неужели наши?» — подумала я с набитым ртом.

В этот момент женщина, сидящая рядом с мужчиной, встала и, подойдя к столу с хлебом, набрала полную тарелку кукурузных лепешек.

«Так и есть», — резюмировала я, машинально дожевывая индейку.

Закончив свой ужин бокалом «Мерло», я не стала выбирать десерт и ретировалась, чтобы семейство не вычислило во мне соотечественницу.

Сегодня Ане не хотелось выходить из отеля, и она решила не спешить с осмотром достопримечательностей. В самом деле, она приехала сюда не для того, чтобы лазить по развалинам, а для того, чтобы спокойно отдохнуть наедине с собой, слушая прибой и пение птиц.

Вечер был великолепный, тихий и теплый. Она вышла на балкон и легла в гамак.

Небо в слоистых розовых облаках было похоже на воздушный десерт с клубникой и взбитыми сливками. Прибой тихо облизывал белоснежный берег, перекатывая яркие блики заката.

Аня закрыла глаза и погрузилась в сон. Только поздно ночью она очнулась на темном балконе, не сразу поняв, где находится, и выпала из гамака…

— Вот нелепость ходячая! — Я потерла рукой ушибленное бедро и похромала в спальню.

«Все, с завтрашнего дня становлюсь настоящей островитянкой…» — решила я и мгновенно уснула.

На следующее утро я проснулась четко к обеду и, без капли вины за пропущенный завтрак, отправилась в ресторан. Я теперь одна, сама по себе и не следую ничьему расписанию. Оно у меня свое.

Присев за свой столик, я опять заметила русское семейство с горой хлеба и картошки в тарелках. Господи!

Женщина сидела в купальнике, поверх которого было надето парео с безобразно яркими и здоровенными лилиями. Она отчетливо выделялась среди посетителей, одетых в легкие, но закрытые одежды.

Администратор подошел к ней и, склонившись почти к самому уху, постарался деликатно объяснить, что стоит переодеться, так как в этом отеле не принято являться в ресторан в купальнике.

Женщина, очевидно не владеющая никакими языками, кроме русского народного, долго не могла понять, чего от нее хотят, но потом как-то очень выразительно посмотрела на администратора.

«Сейчас что-то будет», — подумала я и была права.

Огромная туша 54-го размера поднялась из-за стола и с южнорусским акцентом прогорланила:

— Нет, вы шо, намекаете, что я неприлично одета?

Администратор с «фирменной» улыбкой беспомощно озирался по сторонам в поисках переводчика.

— Да ты знаешь, сколько это стоит? — вопрошала женщина, тряся краем парео над своим белым бедром. — Да ты столько и за полгода не зарабатываешь! Толь, скажи ему! — Она посмотрела на мужа. Супруг в это время продолжал невозмутимо жевать отбивную. — Заплатили такие бабки, приехали на ваш сраный остров, а тут еще учат, как нужно одеваться!

Я подавила в себе желание помочь островитянину. Пускай привыкает — russo turistо, е-мое!

— Все, Толя, мы уезжаем в другой отель. Вставай! — Она оторвала мужа от отбивной и потащила в холл. За ними семенил ножками администратор, пытаясь что-то объяснить.

«Yes! Теперь я тут одна представляю нашу страну!» Я потерла руки и поспешила в номер переодеваться.

Надев купальник сочного апельсинового цвета с черепаховыми пряжками-кольцами и легкую юбочку-ламбаду, я отправилась на пляж.

«Наверное, это глупо— купаться после обеда? Но очень хочется!» Я улыбнулась, чувствуя себя ребенком, и чаще зашлепала сланцами о голые пятки.

Она шла по мощенной камнем тропинке мимо зарослей низкорослых пальм и цветущих олеандров, наслаждаясь легким морским бризом и одиночеством, о котором так давно мечтала. Ей не хотелось ни с кем разговаривать, спешить на встречу, наряжаться и вести себя так, как от тебя ждут, а не так, как хочется.