Ольга Болгова - История о сене и собаке

А если сказать ему сейчас: «Федор, дорогой… дорогой Федор… давай отложим все это дело, обдумаем все еще раз и решим потом… или совсем не решим, расстанемся и не будем вспоминать о наших планах». Это было бы честно и… неразумно.

— Федор, дорогой… — начала я, — подожди, сейчас я соберусь.

— Что-то случилось? — спросил он озабоченно. — Ты волнуешься? Но это же еще не свадьба, просто небольшая репетиция.

— Ничего не случилось, если не считать того, что с утра меня залили соседи сверху, а потом пришлось ехать в офис по делам, и я зверски устала.

— Ерунда, тебе же не проблема сделать ремонт, потрясешь соседей, пусть несут ответственность. А отдохнешь в ресторане.

— Ладно, Федор, — на меня вдруг навалилась тупая вялость. — Иди, я быстро соберусь, успеем…

Он пригладил волосы, кивнул и послушно удалился, а я уселась перед туалетным столиком, включила фен и едва приступила к процессу укладки своих непослушных волос, как в комнате нарисовалась Кристина.

— Даша, тебе помощь требуется?

— Спасибо, справлюсь сама…

— Что-то не так, вижу… — протянула подруга.

— Отстань, все в норме, просто немного волнуюсь…

— С чего бы это?

— Почему я не могу волноваться, отправляясь на собственную помолвку? Я же не статуя, все-таки…

— Ну, иногда напоминаешь… Зевса Громовержца… Хотя сейчас ты, скорее, Зевс, у которого конфисковали копье и обломали руки, что для тебя совсем не характерно, и это меня волнует.

— Спасибо, подруга, — буркнула я. — Умеешь ты успокоить и поддержать…

— Может и не умею, но советовать уже не берусь, хотя язык чешется… Все это азбука, сеньора, для тех кто любит и желает .

— Нет, отчего же, советуй! Любит и желает! Надо же, сколько лирики! Хотя, я знаю, что ты собираешься сказать. Про чувства и мужиков для удовольствия. Мне некогда и нет желания этим заниматься! Я выхожу замуж. Выхожу замуж! — ядовито подчеркнула я.

— Не нравится мне твой настрой, но дело хозяйское, смотри сама, — ответила Кристина. — Замуж, так замуж. Чувства, действительно, где ж на них найти время? Царицы древности любили одна — коня, одна — быка, о прочих умолчу пока…

В словесной дуэли, как всегда, выиграла Кристина, зато я, спустя полчаса, выплыла из комнаты, стуча шпильками, в макияже и золотистом платье, которое чудным образом подняло мое настроение на пару градусов в плюс. Как положено жениху, Федор изобразил потрясение моей красотой и женственностью, и мне хотелось верить, что его восторг был искренним, ведь даже честная подруга и хитрое зеркало упорно убеждали меня в том, что зрелище не лишено привлекательности.

Усевшись в машину Федора, я почти успокоилась — помолвка обрела основательность и логичность, Ритин наезд стал казаться пустым и смешным, а появление Лудовина в ее компании — абсолютно невероятным. С какой стати ему приходить? Во-первых, мое внезапное приглашение само по себе выглядит странным, а во-вторых, если он расстался с Ритой, то зачем ему вообще куда-либо с ней идти?

Церемония поздравлений, восторгов, приветствий, объятий, рукопожатий, дежурных слов, букетов, знакомств и рассаживания за столами, поставленными традиционно П-образно, закончилась, и гости приступили к тостам и закускам. Матушка, устроившаяся рядом со мной, неодобрительно взглянула на отца, пришедшего со своей женой, и проворчала:

— Мог бы и не брать с собой свою.

— Мам, но ты же взяла своего, — ответила я.

— Да? Ну я… — мама махнула рукой и переключилась на критику моего платья и качества моей обнаженной спины.

Федор наполнил бокалы и в …дцатый раз повторил, что я сегодня потрясающе-великолепна, и он всю жизнь мечтал о такой жене.

— Я еще не жена, — упрямо брякнула я в ответ.

— Почти жена, дорогая, — самоуверенно объявил Федор, поднялся и потянул меня за локоть: — Отец собирается поздравить…

— Но мы же не на свадьбе, чтобы вставать на каждый тост, — возразила я. — Я полагала, что помолвка должна быть более демократичной.

— Даша, не упрямься, хоть тут, — Федор уже с раздражением тащил меня со стула, который мне совсем не хотелось покидать.

Я встала и обвела взглядом гостей, не обнаруживая среди них Риты. Её отсутствие напрягало. Обиделась и не пришла? Ну и ладно, стоит ли из-за этого переживать? Но напряг не проходил. Я взглянула на тяжелую бархатистую штору, отделяющую наш зал от соседнего, с неприятным холодящим спину чувством, что сейчас она откроется, и на пороге возникнет блистательная пара Рита—Роман.

Будущий свекор пожелал нам всяческих благ по традиционному списку, Федор улыбался, приглаживая волосы, я кивала в знак благодарности, гости радостно зашумели, зазвенели бокалами. В тарелочно-бутылочную-голосовую какофонию влились звуки струн, труб и клавиш — на эстраде в углу зала музыканты настраивали инструменты. Пузырьки прохладного шампанского противно щипали горло, я поставила бокал на стол и села. Негромко запел кларнет, через несколько тактов вступил клавишник, слева что-то говорил Федор, справа что-то рассказывала мама, я кивала, стараясь вникнуть в смысл слов, но уже не могла, потому что увидела Риту, которая вошла в зал в сопровождении официанта. Интересно, с каких это пор у меня так учащается сердцебиение при появлении собственной многоюродной сестры? Нонсенс… «Лудовин не пришел», — с облегчением подумала я и улыбнулась в Ритину сторону.

— Поздравляю вас, — сказала Рита, подходя, и протянула мне букет пышных белых хризантем.

— Спасибо, — ответила я, едва сдержавшись, чтобы не спросить про Лудовина. Федор, разулыбавшись, зачем-то чмокнул Риту в щеку.

Я поставила цветы в вазу, уже изрядно заполненную букетами, и плюхнулась на стул. Кажется, можно расслабиться, не пожиная плоды своей глупости.

Я глотала шампанское, наблюдая за Ритой, которая устраивалась за столом, явно стараясь больше не смотреть в мою сторону. Все-таки любопытно, говорила ли она с Лудовиным или нет? А если говорила, как он отнесся к приглашению? Скорее всего, покрутил пальцем у виска и спросил, не тронулась ли умом его бывшая начальница. Нужно будет обсудить все это с Ритой, объяснить ей, что приглашать Лудовина я вовсе не хотела, что это был спонтанный порыв, вызванный ее нелепыми инсинуациями и волнением по поводу предстоящей помолвки. Хотя, зачем мне оправдываться перед этой особой? Забыть и не позволять ей повторять подобные вещи, вплоть до угрозы лишения места в нашей компании! Придя к этому сомнительному выводу, я решила, что неплохо бы сейчас пообщаться с подругой детства и, если удастся, повеселиться.

А веселье набирало темпы. Гости увлеченно и шумно беседовали; музыканты выводили приятную мелодию, в которой лидировал кларнет; возле эстрады в медленном танце двигалась пока единственная пара — к моему разочарованию, партнерами оказались мой неуемный папенька и Кристина; Федор активно обсуждал бизнес-проблемы с незнакомым мне мужиком; матушка взяла в заложницы отцову жену, и они о чем-то горячо спорили, видимо, опять делили папу. Оставалось одно — выйти покурить и успокоиться. Я встала и направилась к выходу, жестом усадив на место взметнувшегося было Федора. Пройдя через гудящий голосами зал, я зашла в курилку, но вдохнув там табачный смрад, в котором висел уже не один топор и отнюдь не вдохновляющие мужские взоры, выскочила прочь, взяла пальто в гардеробе и вышла на улицу.