Мэри Дэвидсон - Ложь любви

— Эшли! — умоляюще произнес он и застонал, когда девушка неумышленно заерзала под ним.

— Не… делай… этого.

Он внезапно стиснул ее и почти полностью вышел из нее, а потом снова вошел. Эшли подавила стон. Ей ничего так не хотелось, как обвить ногами талию этого мужчины и устремиться ему навстречу, приветствуя его нежность, его поцелуи, пока они оба не выбьются из сил.

Вместо этого девушка закрыла глаза и заставила себя оставаться неподвижной. Виктор не заслужил добровольного, активного секса. Он принуждает ее к этому… снова.

Ох! Но это похоже на ложь. Двойную ложь.

Все было кончено за несколько секунд: его хватка окрепла, она увидела, как Виктор, громко застонав, откинул голову, когда достиг облегчения. Теперь он отвалит от меня и заснет, с досадой подумала она. Точно так же, как в прошлый раз. Скорей бы!

Вместо этого Вик обнял ее руками и перекатился на спину, подняв Эшли наверх.

— Это было классно! — произнес он, уткнувшись ей в шею, и поцеловал в ямочку на горле. — Но я хочу, чтобы ты позволила доставить удовольствие тебе.

— Не надо мне твоего удовольствия, — грубо сказала она.— Отстань от меня!

Виктор тут же ее отпустил.

— Хочешь, я помогу тебе привести себя в порядок?

— Нет.

Эшли уже начала, было, подниматься с постели, когда Виктор потянулся и схватил ее за руку.

— В чем дело?

— Я причинил тебе боль? Я был немного… не в себе, под конец.

От воспоминаний ее щеки запылали.

— Нет, больно не было. На этот раз.

— И никогда больше не будет.

— Это мы еще посмотрим! — заявила она и отправилась в ванную.

Следующей ночью он оставил ее в покое, однако мягко настоял на исполнении супружеских обязанностей утром.

— Я хочу видеть тебя, — пояснил Виктор, что до крайности огорчило Эшли.

Если не принимать во внимание залитую солнцем комнату, то все оказалось точным повторением предыдущей ночи: он слегка помазал ее гелем, на себя он его тоже не пожалел, а после неспешно овладел ею, ни на миг не отводя взгляда от ее лица. Эшли не стала ни отнекиваться, ни отбиваться: он прав, черт его побери, сделка есть сделка. Вместо этого она старалась извиваться и поднимать ноги. Эти нехитрые приемчики здорово помогли ей прошлой ночью. На что Вик укоризненно покачал головой, улыбнулся и продолжил с мягкой настойчивостью вонзаться в нее.

Она едва могла выносить все это, чувствуя, как его разгоряченный, твердый член раз за разом проникает в ее глубины, глядеть в его бездонные темные глаза, в то время как этот мужчина творил с ее телом нечто, над чем она была не властна. Виктор опустил голову и попытался поцеловать Эшли, но она отвернулась. После этого он скоренько кончил и вышел из ее тела, некоторое время все еще продолжая ее удерживать и прижимать к себе.

— Я люблю тебя, - сказал он. — Жаль, что приходится так поступать.

Эшли промолчала.

Когда они отправились на кухню завтракать, Джин уже находилась там. В качестве дружелюбного приветствия она махнула им своей ложкой с овсянкой и тут же снова уткнулась в «Вог».

— Не забудь, что тебе сегодня к врачу, — заметил Виктор, заполняя свой портфель документами, работу над которыми закончил предыдущей ночью.

— Разумеется, не забуду — беременна-то я.

— И на свете еще не было такой очаровательной будущей мамочки, — сказал он, не обращая внимания на ее тон и одаривая ее теплой улыбкой.

— Встретимся у доктора Оупиц, — он наклонился и запечатлел легкий поцелуй на ее щеке. Она позволила ему это сделать и заставила себя не поворачиваться, чтобы посмотреть ему вслед.

Как только Джин услышала, что парадная дверь закрылась, она тут же отложила свой журнал.

— Да он же просто светится от удовольствия, когда ты его гнобишь, — сказала она, изогнув свои медово-рыжие брови. — Парень определенно втрескался по уши. А как ваша интимная жизнь?

От воспоминаний об этом Эшли аж дрожь пробрала.

— Жуть!

— Он что, такой злобный? Порет тебя ремнем? Намазывает тебе пальцы яблочным джемом? Заставляет тебя одеваться в костюм собаки и лаять для него?

Элли захихикала.

— Нет, все намного хуже.

— А что может быть хуже, чем собачий костюмчик?

Эшли вдруг разрыдалась.

— Быть с ним… Я ненавижу его!.. Как бы я хотела никогда его не встречать!

Джин мгновенно оказалась рядом. Она обняла Эшли, поглаживая и утешая ее.

— Ну, перестань, лапуля! Кого ты пытаешься обмануть? Ты же сходишь по нему с ума, и началось это с того самого момента, как ты его повстречала.

— Я ненавижу его, — сказала Эшли, заплакав еще сильнее.

— Если бы я действительно верила в это, я бы помогла тебе собрать сумки. Черт побери, я бы кого-нибудь наняла, чтобы тот переломал ему ноги. Проклятье, да я бы сама ему ноги переломала. Но, Эшли, это бессмысленно. Ты любишь его. Да и он в тебе души не чает. Я слышала, как он говорил садовнику, что снова женился, и его жена ждет ребенка — тебе стоило бы его послушать. Он так гордится тобой, Эшли.

— Все-то ты слышишь! — ответила Эшли и высморкалась в салфетку Вика. Вот тебе, Вик! — мстительно подумала она.

— Не уходи от темы. У тебя вообще нет причин для страданий, дура ты ненормальная. Ты вышла замуж за мужчину, который едва не боготворит тебя. Ты беременна — ты же так давно хотела завести ребенка. И тебе повезло отчаянно влюбиться в отца этого малыша. Ну и, конечно, денег у тебя теперь больше, чем у английской королевы.

— Но это неправильно, — в отчаянии выпалила Эшли, — после того, что он сделал со мной, я не должна больше его любить. Мне следовало бы его возненавидеть. Я не должна все время о нем думать и наслаждаться, когда он… он…

— О-хо-хо! — тихонько проронила Джин.

— Это ненормально.

— Нет, вот надевать собачий ошейник был бы ненормально. Это же всего лишь… ну, это чертовски похоже на двух по уши влюбленных.

Эшли закряхтела, словно ее тошнило, но Джин, погрязнув в нравоучениях, проигнорировала это.

— Было бы ненормально, если бы принуждение вошло у него в привычку. Если бы он ежедневно называл тебя именем Кристал. Но это же была случайность, Эш, это случилось всего единожды. Он был не в себе. Эй, умирающая?! И сколько ты еще будешь на него дуться?

—Всю жизнь, — упрямо заявила Эшли. — Я не могу плюнуть на это и растереть. Когда он… во мне, я только об этом и думаю, а когда ему удается распалить меня, я просто в бешенстве и на него, и на себя.

— Погоди немного, — посоветовала Джин, усаживаясь напротив нее. — Ты замужем всего неделю. Четыре месяца назад ты даже не знала своего мужа, и, конечно же, не планировала забеременеть. Настанет день, когда ты вновь обретешь душевное равновесие.

— И тогда я приду в себя и разведусь с этим ублюдком, — злобно изрекла Эшли.