Мэри Дэвидсон - Ложь любви

— Изнасиловал собственный муж? — иронично спросила Эшли.

— Его дурной проступок в прошлом, — упрямо сказала Джин,— не извиняет твоего нынешнего безобразного поведения.

— Ты на его стороне!

— Нет, Эш! Я же сказала, я на - твоей. Потому что ты сама не ведаешь, что творишь.

Они закончили завтракать в полном молчании.

* * * * *

Эшли прибыла в назначенное место на полчаса раньше только чтобы обнаружить, что Виктор уже дожидается ее. Здоровенный амбал, одетый в пошитые по индивидуальному заказу костюм и пальто, он смотрелся ни к месту в комнате, полной беременных женщин. Эшли заметила, что многие из них посматривают на ее мужа, а пугало, сидящее рядом с ним, даже осмелилось заигрывать.

— Я уверен, что ваш муж не станет возражать, если вы предпочтете грудное вскармливание, — Эшли услышала любезные слова Виктора. — Я надеюсь, что моя жена поступит именно так. Я читал, что так лучше для ребенка.

— О! Я так рада слышать это от вас. Видите ли, я просто… — женщина изогнулась на стуле и скрестила ноги, обжигая Виктора откровенно призывным взглядом. — Хотела узнать мужское мнение.

— Ну, а что думает ваш муж?

— А, он? Его никогда нет рядом… он так много путешествует… и я тааак одинока

Она безутешно вздохнула и украдкой взглянула на Виктора, чтобы убедиться, что он пожалел ее надлежащим образом.

— Дорогой! — воскликнула Эшли, от чего все в комнате аж подскочили. Виктор повернул голову, увидел ее и стал подниматься с места. Она сорвала его планы, совершив стремительный марш-бросок к его креслу и плюхнувшись к нему на колени. Со всего разгону.

— Прости, что заставила тебя ждать, — она обняла его за шею и громко чмокнула его в щеку. — Ты давно здесь?

— … Не могу… дышать..

Она чуть сдвинулась, и Виктор с трудом вздохнул.

— Хорошо, что ты уже беременна, — прошептал он ей на ухо, — боюсь, что отцовство теперь мне больше не светит. А как насчет настоящего поцелуя?

Она улыбнулась бесстыжей девице через его плечо.

— Как зовут твою новую знакомую, милый?

— Это… э-э… извините, мисс, я не знаю вашего имени.

— Элинор, — женщина засопела, получив вещественное доказательство того, что Виктор не свободен. — Элинор Похл.

— Я просто счастлива познакомиться с вами, мисс Похл.

— Миссис.

— Ну да, конечно. С вашей стороны так любезно было составить компанию моему Виктору, пока он дожидался меня. Не знаю, дорогой, как мы сможем отблагодарить ее за доброту?

— Я уверен, мы что-нибудь придумаем.

Эшли снова перенесла свой вес, пытаясь встать, но Виктор ужесточил хватку.

— Мне нравится, когда ты так вот сидишь, — сказал он. — Но я не представлял, что столь маленькое и худенькое создание может столько весить. У тебя внутренности, часом, не из античастиц?

— Нет, и высказываться по поводу моего веса неприлично. Если ты считаешь, что я сейчас тяжелая, что ж, подожди еще пару месяцев.

Эшли уютно устроилась у него на груди. Ее переполняло приятное чувство ликования, от того, что она покончила с бездомным существованием Дэна Митчелла, и теперь она могла позволить себе быть щедрее в чувствах. Скорее всего, Вик взбесится, когда узнает, что она сделала! Она усмехнулась про себя, мысленно представив эту картину.

Положа руку на сердце, не то чтобы это ее касалось, нет, совершенно не касалось, но ей не понравилось, как Элинор Похл строила глазки ее мужу. Ничуть не понравилось.

А он… он на редкость сентиментален. Плевала она на такого мужа, а вот отец из него, похоже, получится замечательный.

Дальнейшие рассуждения оказались прерваны появлением доктора Оупиц.

— А-а! Мистер и миссис Лоуренс!

— Вообще-то говоря, у меня двойная фамилия, — заявила Эшли, поглядывая на доктора Оупиц с колен мужа. Виктор позади нее издал какой-то странный звук, очевидно стараясь не рассмеяться. — Так что перед вами Эшли Лоренц-Лоуренс.

Доктор Оупиц на мгновение прикрыла глаза и продолжила, как ни в чем не бывало.

— Как бы там ни было, я только что отменила всех пациентов, так что сейчас приму вас двоих и смотаю удочки, — доктор изобразила бросок в ракетболе [26] Ракетбол (англ. Racquetball) — спортивная игра с мячом, проходящая на прямоугольном закрытом корте. Её придумал в 1949 году американец Джо Собек. В игру играют в одиночку (2 человека) или парами (две команды). Каждая сторона ударяет по мячу по очереди. Мяч должен быть отбит до второго отскока от пола и может коснуться всех стен до того, как упадет на пол. Мяч нужно подать или принять так, чтобы противник не смог удержать его в игре. Играют два сета по 15 очков. Если счет равный, назначается третий сет из 11 очков, определяющий победителя. Только подающий может выиграть очко. Если в розыгрыше побеждает тот, кто принимает мяч, он становится подающим. . — Настал час показать этим идиотам-мужчинам, что значит настоящий игрок. Заходите, ну, живо!

— Ты воплощение зла, — сообщил Виктор своей жене, когда они заходили в смотровую. — Воистину злыдня.

— Я всего лишь поинтересовалась твоей новой знакомой, — возразила Эшли. — Я вовсе… Эй! — Виктор приподнял ее, поцеловал в шею и опустил обратно. — А это еще за что?

Его темные глаза сверкнули.

— За то, что ревнуешь.

— Не-е-ет..

— Эшли, пока ты будешь переодеваться в медицинскую рубашку, мы с Виктором подождем снаружи, — доктор Оупиц жестом указала на смотровое кресло, на котором лежала аккуратно сложенная одежда для осмотра. Она прикрыла дверь и повернулась к Виктору. — Вы намереваетесь присутствовать на всех дородовых осмотрах, мистер Лоуренс?

— Если можно, то да.

— Очень хорошо. Значит, вы меня одобрили?

Он с опаской взглянул на нее. Она была почти такого же роста, как и он, что, откровенно говоря, немного устрашало. Эта хладнокровная белокурая красавица напоминала ему Кристал. Это пугало еще сильнее.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что на прошлой неделе или около того меня весьма тщательно проверяли. Выясняли мой послужной список, начиная с медицинской школы. Я сразу предположила вас, поскольку после Эшли у меня новых пациенток не было.

— О! — у Виктора хватило такта изобразить смущение, — Я просто… Я уверен, вы - хороший врач, но Эшли так важна для меня, а это наш первый ребенок.

— Я понимаю, мистер Лоуренс, и не сержусь. Я просто хотела убедиться, что встретила у вас одобрение.

— Так и есть, - заверил он ее. — Я осмелюсь попросить вас, — она приподняла брови, глядя на него, и он смиренно продолжил. — Не могли бы вы не упоминать об этом при моей жене? Она придет в ярость, если узнает, что я проверяю ее гинеколога.

Так, так, - подумала доктор Оупиц, глядя на этого важного мужчину, практически расшаркивающегося перед ней, — попробуем угадать, кто в этой семье главный. А ведь такая крохотуля!