Мэри Дэвидсон - Ложь любви

Она в изумлении уставилась на него, затем рассмеялась.

- Так вот что тебя терзает? Ради Бога, мы в этом браке когда-нибудь перестанем волноваться из-за секса? - она подошла к нему и начала отгибать его пальцы от дверной ручки, один за другим. - Нам уже можно, знаешь ли. Близнецам позавчера исполнилось шесть недель, и доктор Оупиц дала мне разрешение. Я, вроде как, ожидала, что ты напрыгнешь на меня уже той ночью.

- Я не хотел торопиться, - смог произнести он, чувствуя тепло ее тела рядом. - Я хотел подождать, пока ты будешь готова.

- Я уже готова, - прошептала она, поворачивая свое лицо к нему. - Только… помедленнее, ладно? Я давно этим не занималась.

- И я тоже, - ответил он, нежно целуя ее в губы. Скинув пальто и пиджак, не прекращая поцелуя, он поднял ее и притянул к себе. Ее ноги обвили его талию, и он легко поддержал ее, положив руки на ее бедра. Поцеловав ее в шею, Виктор прижался губами к ее ключице, жадно вдыхая ее аромат: она пахла сладко, как обычно, и к этому примешивался легкий, сводящий с ума запах молока.

Он ногой захлопнул за собой дверь, благодаря Бога за то, что его обожаемые дети спали, несмотря ни на какой шум, и понес жену к кровати. И прежде чем он успел ослабить узел галстука, она, заведя руки за спину, расстегнула лифчик. Ее полные груди освободились, и он ощутил, как все мысли покинули его сознание, разум помутился, а рот открылся в удовольствии. Внезапно его галстук словно удлинился метра на полтора, а узел на нем увеличился вдвое.

Смеясь, она протянула руку.

- Дай, помогу, а то ты себя задушишь.

Она развязала галстук и отбросила его в сторону, затем быстро расстегнула ему рубашку и провела руками по его подтянутой мускулистой груди. Она слегка задела ногтями его соски и хихикнула, когда он зарычал на нее.

Через минуту они оба были обнажены, катаясь по огромной кровати, щекоча друг друга и смеясь, притворяясь, что борются; было приятно быть вместе, и они пытались оттянуть еще на несколько минут то, чего оба ждали месяцами. Вскоре смех утих, и его заменили вздохи и легкие стоны. Виктор наконец-то смог сделать то, чего ему хотелось уже шесть недель: он втянул напрягшийся сосок в рот и слегка пососал, дрожа от страсти, пока его рот наполнялся сладким и теплым молоком.

- Это так по Фрейду, - хихикнула Эшли, а затем застонала, когда он начал лизать ее грудь. Он быстро проложил дорожку из поцелуев вниз по ее телу, к темным волосам меж ее ног и уже целовал ее там, глубоко, с глубоким чувством, еле сдерживаясь. Ее вкус, ее великолепный мускусный аромат, чуть изменились, но она оставалась его сладкой Эшли. Он почувствовал, как задрожали ее бедра, когда он лизнул ее клитор, услышал ее вздохи и мольбы, чтобы он не останавливался, что он не должен прекращать это, посмей только остановится! Ее руки ударили по его плечам, словно умоляя, затем просто вцепились в него.

Слегка посмеиваясь, он продолжил нежную, беспощадную, стремительную атаку, скользнув в нее пальцем. Она приняла его, туго сжав; он почти потерял контроль над собой, представив, как его член войдет в нее, и он насладится экстазом и агонией от такого тугого сжатия.

Эшли и сама пребывала в сладостных муках: запрокинув голову, она смотрела на потолок глазами, полными страсти. Она чувствовала, как внизу он умело дарил ей сладкое наслаждение. Его пальцы почти танцевали между ее бедер, аккуратно, но быстро двигаясь, иногда уступая место его губам и языку. Когда его язык медленно скользнул в нее и пошевелился, она подумала, что сойдет с ума. Затем он вынул язык и осыпал поцелуями ее гладкую плоть.

Она слышала, как он шепчет о том, что хочет с ней сделать, что он сделает с ней, и ей это так понравится, как он ее любит, обожает и молится на нее. О, кстати, ты готова кончить, милая?

Ответом было «да»… и «нет». Она словно качалась на краю оргазма, но ей не хватало последнего легкого движения, чтобы прийти к развязке. Это была пытка, сладкая агония, и она была уверена, что растягивать это удовольствие еще дальше будет ее концом. Она ощутила, как Виктор приподнял ее руками к своим губам, языку, все ближе, так, что мышцы бедер задрожали. Она услышала чей-то хриплый возбужденный крик и с легким удивлением поняла, что этот звук производила она сама, и слава Богу, что ее дети спали крепким сном, пока она гадала, долго ли еще сможет продержаться.

Внезапно он отпустил ее бедра; ее ягодицы опустились на кровать, а Виктор навис над ней, скользнув между ее ног и раскрывая ее. Она ощутила его член, упирающийся в ее лоно, и потянулась к нему, пытаясь помочь, а затем он вошел в нее со сладостной медлительностью. Она почувствовала каждое его движение, каждую складку, каждый выступ на его горячей пульсирующей длине и почти всхлипнула от удовольствия.

Она прикусила губу, чтобы не закричать, и он успокоил ее поцелуем. Но и это стало сладкой пыткой, потому что в то время, как он медленно входил в нее, он скользил языком в ее рот, раскрывая губы, также не спеша.

Переполненная своей потребностью в нем, она затрепетала, вцепившись в него ногтями, пытаясь подтянуться поближе, чтобы заставить его войти в нее быстрее, сильнее. Он зарычал и схватил ее за плечи, прижав к кровати руками и своим весом, продлевая для нее эту медленную пытку. Когда, наконец, Виктор полностью в нее вошел, он на мгновение положил голову ей на плечо и спросил таким хриплым голосом, что она едва его поняла:

- Не... больно?

- Нет, - она тяжело дышала. - Нет. Нет. Пожалуйста. Это... прошу, Виктор, о Боже, я не могу...

- Не... обманываешь?

- Нет! – практически прокричала она. – Мне не больно, не больно, пожалуйста, Виктор, я тебя так хочу...

- Нужно... быть... аккуратнее. Ты не... не такая влажная. Чувствую... Боже, ты такая узкая... как ты можешь быть... такой узкой... после... родов?

- Прошу, Виктор, - ответила она, едва не плача, нуждаясь в нем, и он слегка вышел, а затем резким движением скользнул в нее. Она была такая узкая, что ощущала каждое его движение своей кожей, но ей было все равно, это не было больно, это было великолепно, и если он остановится, она умрет.

- Прошу, еще, я люблю тебя, - прокричала она, а затем резко выдохнула, когда он чуть резче вошел в нее.

- Не говори такого, или мы закончим быстрее, чем начали, - выдохнул он. – И если ты перестанешь быть такой страстной, великолепной и сексуальной, это тоже поможет.

- А ты закрой глаза, - выдавила она, улыбаясь, но ее улыбка исчезла, когда он качнулся, врываясь в нее, отпустив ее руки, и позволив ей притянуть его к себе. Его голова опустилась, и губы нашли ее рот. Его язык скользнул в нее, и он так нежно ласкал ее, и все быстрее, и затем она почувствовала, как он пошевелился и потянулся вниз, и его палец уже был на ее клиторе, и сочетание этой ласки вместе с его движениями в ней довели ее до оргазма. Она закрыла глаза, пока внутри все словно взрывалось, пока все так чудесно сокращалось, и задрожала под ним от чистого наслаждения. Когда, наконец, она открыла глаза, тяжело дыша, она ужасно удивилась, увидев Виктора, который словно был в тяжелой агонии: его челюсти сжались, а глаза сузились.