Люси Гордон - Этот несносный Лука

Она подошла ближе, замечая, что обои в доме те же самые, что Лука наклеил пятнадцать лет назад. Те же листья — желтые и зеленые.

Внезапно все поплыло у нее перед глазами, к горлу подкатила тошнота. И вдруг она все поняла.

Приступы тошноты по утрам, обостренная нервозность… Бекки прислонилась к стене, говоря себе, что скоро это пройдет, не зная, радоваться или рыдать.

Крупная высокая женщина вышла из дома и, увидев побледневшую Ребекку, почти затащила ее в дом.

— У меня было то же самое каждый раз, — сказала она, проницательно оглядев ее. — Ты давно узнала?

— Подозревала, — сказал Ребекка, с удовольствием потягивая горячий лимонный напиток. — Я не была уверена до сих пор.

— А ваш мужчина? Кого он хочет?

— Сына, — пробормотала она. — Он зациклился на этом.

— Поскорее скажи ему.

Женщина проводила Ребекку до остановки, посадила ее на автобус.

— Скажи ему поскорее, — убеждала она, провожая. — Сделай его счастливым.

О да, думала Бекки. Он был бы счастлив, но она попала бы в западню. Она не позволит этому случиться.

Если вы хотите найти кого-то, доверьте это профессионалам, говорил Лука. Но на сей раз профессионалы подвели его.

Четыре различных фирмы работали в течение трех месяцев, но узнали только о переезде Ребекки Ханлей во Францию на пароме. После этого она исчезла, и ни одно французское сыскное агентство не нашло ее. Лука понял, что, если она сумела ускользнуть от столь квалифицированных преследователей, ее решение оставить его окончательно и бесповоротно.

И Лука прекратил поиски. Он вернулся в Рим, с головой уйдя в работу.

— Ты хочешь так много денег? — однажды скептически сказала Соня. Она видела его насквозь.

— Да, я хочу много денег, — буркнул он.

Босс не стал спорить с ней, и это всерьез встревожило ее. Соня могла справиться с Лукой, когда он был дик, разъярен, безжалостен и груб.

Но Лука подчиняющийся вызывал у нее тревогу..

— Уезжай куда-нибудь, — сказала она ему наконец. — Уезжай сейчас же. Тебе надо отвлечься, и пока ты это не сделаешь — будешь ни на что не годен.

Лука внял ее совету и отправился на машине на север. Погода стояла прохладная, трасса была пустая.

Достигнув Тосканы, он позвонил в строительную фирму, которую основал на деньги Фрэнка Солвея и из которой вырос весь его бизнес. Фирма еще процветала под руководством опытного менеджера, давно назначенного Монтезе. Лука проверил счета, убедился в отличном состоянии дел, отметил превосходную работу менеджера и отбыл, понимая, что в нем самом нет никакой надобности.

После этого отправился туда, где давно мечтал побывать.

Длинная проселочная дорога тянулась вдоль тихих холмов. Дорога была ухабистой, и его дорогая машина все норовила застрять, но он даже не замечал этого. Лука был полон воспоминаний, туманных и обостренных одновременно. Он хотел и вместе с тем боялся ехать туда.

Наконец он увидел дом. Выйдя из машины, он неподвижно стоял секунду, рассматривая остатки того, что когда-то было его жилищем. Большая часть крыши сгорела, остатки обрушились — жалкое зрелище. Все, что осталось, было черно от пожара.

Вдруг Лука увидел нечто, заставившее его замереть. Кое-где были выдернуты сорняки, и свежие следы показывали, что это было сделано недавно. Через мгновение он услышал за домом слабый шум.

Его охватил гнев — какой-то чужак посмел вторгнуться сюда. Лука медленно обошел вокруг дома и на заднем дворе увидел трехколесный велосипед с самодельной тележкой, приделанной сзади. Похоже, здесь действительно возобновилась жизнь.

Возвращаясь к дверям дома. Лука закричал:

— Выходи! Что ты там делаешь? Выходи немедленно, слышишь?

Шум прекратился, словно тот, кто был внутри, раздумывал, как лучше поступить.

— Выходи! — снова закричал Лука. — Или я войду и доберусь до тебя.

Он услышал шаги, затем в проеме появилась знакомая фигура.

Лука смотрел на нее, не веря своим глазам.

Ему казалось, что он столкнулся с призраком.

На Бекки были брюки и твидовый жакет с высоким воротником, защищающим от осеннего холода. На голове вместо роскошных длинных волос — короткая мальчишеская стрижка. Лицо бледное, похудевшее, под глазами залегли тени, но выглядела Бекки невозмутимой.

Она стояла на пороге, словно отказываясь выйти в мир, которому не доверяла. Лука медленно приблизился к ней. На этот раз он был не уверен в себе.

— Что ты делаешь здесь, в этом диком месте?

— Место вполне спокойное, — ответила она. — Никто не беспокоит, не звонит.

— Давно ты здесь?

— Гм.., я не знаю. Возможно, неделю или две.

— Но почему?

— Почему ты приехал? — вопросом на вопрос ответила Бекки.

— Потому что здесь спокойно, — эхом отозвался он. — По крайней мере, если тебе не мешают.

Бекки вновь кивнула.

— Да, — сказала она со слабой улыбкой. — Да.

— Как ты живешь здесь? Дом не пригоден для жилья.

— Здесь вполне можно жить. Печь все еще работает.

Лука пошел за ней внутрь и с удивлением обнаружил, что Бекки сделала кухню вполне обитаемой. Все было полностью очищено — нелегкая задача без электричества. Интересно, сколько времени ей потребовалось, чтобы вымести пыль, очистить этаж и стены, подумал Лука. Все выглядело так, словно недавно было черным от копоти.

Теперь от кухни веяло уютом. Чайник на печи только начинал закипать. Бекки предложила Луке сесть и заварила чай.

— Я знаю, ты любишь с сахаром, — вежливо сказала она. — Но, боюсь, у меня его нет. Я не ждала гостей.

— Ты ни с кем не общаешься?

— Никто не знает, что я здесь.., надеюсь. Я езжу в деревню на велосипеде, кладу продукты в корзину и быстро возвращаюсь. Никто не беспокоит меня.

— Ты решила скрыться. Почему? Чего ты боишься?

Вопрос, казалось удивил ее.

— Ничего, я просто не хочу, чтобы что-то волновало меня. Я люблю быть в одиночестве.

— Здесь?

Слабая улыбка коснулась ее лица.

— Нет места лучше, чтобы уединиться.

Задумавшись на секунду, он покачал головой.

Они пили чай в тишине. Эта женщина, ведущая уединенную жизнь в разрушенной лачуге, так или иначе заслуживала уважения. Похоже, Бекки обнаружила мир, который ускользал от него.

— Ты не возражаешь, если я похожу у тебя здесь? — спросил он.

— Конечно. Это твоя собственность.

— Я не хочу отбирать у тебя дом. Мне просто интересно, что ты сделала.

Она сделала немного. Кроме кухни, только спальня была пригодна для жилья, и то только когда погода была сухая. Бекки отодвинула кровать от зияющей дыры в крыше и повесила на веревку одеяло, чтобы сделать своего рода ширму между кроватью и остальной частью комнаты.

Саму кровать укрывало стеганое лоскутное одеяло, которое Лука помнил с детства, правда оно все выцвело.