Анчи Мин - Дикий Имбирь[Отверженная]

Место моей подруги было свободно. Став главнокомандующим красных охранников, она довольно редко появлялась на занятиях. Из-за недосыпания Дикий Имбирь сильно похудела, но энтузиазм ее, казалось, не угас. День за днем она ходила из одной школы в другую и занималась пропагандой маоизма. Выступала со своими наставлениями во всех округах, на рынках, заводах, в общественном транспорте и везде, где только бывали люди. Она демонстрировала свое мастерство, цитируя сотни изречений Мао, и пела революционные песни. Она не успевала по математике, но ее это не беспокоило. Она искренне верила, что, будучи маоистом, можно легко решить все проблемы. Лучшей ее речью по-прежнему была та, в которой она рассказывала о своей встрече с Председателем Мао. И, несмотря на то, что эта история подробно излагалась уже сотни раз, она ей не надоедала. Девушка с прежней живостью рассказывала о встрече с Великим кормчим. Речь ее была настолько эмоциональной, что к концу на глазах у слушателей появлялись слезы, и они устремлялись к героине, чтобы пожать ей руку, считая, что, прикоснувшись к ней, они прикасаются к Мао.

А по вечерам Дикий Имбирь вела борьбу с собой, снова и снова возвращаясь на поле боя с собственной «человеческой слабостью». Они с Вечнозеленым Кустарником часами читали труды Мао и работали над статьями и речами. Они вели себя так, словно той ночи никогда не существовало. Мне было сложно определить, о чем думал Вечнозеленый Кустарник. Но во мне что-то изменилось. Я не могла объяснить, почему я не только вернулась в свой шкаф, но и не хотела уходить оттуда! Я могла бы навсегда оставить это занятие, мне надо было только сказать «нет» подруге, но я этого не сделала, не смогла. Мне нужно было оставаться там, чтобы выяснить, кто я сама и что мне надо.

В воскресенье вечером усталость окончательно одолела мою подругу, и она помимо воли заснула во время чтения. Чернильная ручка, которую она держала в руке, потекла. Собираясь что-то пометить в книге, девушка отключилась, уткнувшись лицом в страницы. Вечнозеленый Кустарник пытался разбудить ее, он даже зажимал ей нос, но она не просыпалась. Немного постояв с ней на руках, Вечнозеленый Кустарник направился к постели. Еще раз попытался расшевелить Дикий Имбирь, но она спала как убитая. Тогда он осторожно уложил ее, накрыл одеялом. Потом вернулся обратно за стол и несколько минут сидел, глядя в книгу Мао.

Я начала нервничать, предчувствуя, что что-то должно произойти, и, не успев собраться с мыслями, услышала его голос:

— Может быть, ты выйдешь?

Я невольно ответила:

— Нет.

— Можно тогда мне войти?

Я отскочила от замочной скважины. Разум подсказывал мне, что я должна сказать нет, должна пойти и разбудить подругу или просто убежать.

Но я ничего этого не сделала.

Я позволила ему войти в шкаф, в мое сердце и изменить меня навсегда.

Он проскользнул в шкаф прямо в мои раскрывшиеся сами собой объятия, и я отдалась ему без колебаний. Он ничего не говорил, я тоже. Слова были ни к чему. С того момента, как Вечнозеленый Кустарник шагнул в эту темноту, мир Мао остался где-то далеко. В моей душе зацвела весна. Я не могла насытиться им. Его волосы пахли морем, и я вспомнила, как он однажды рассказывал, что работает по выходным на плантации, где выращивают морские водоросли. Он ласкал меня, заставляя тело трепетать от счастья. Мы обнимали друг друга, и я чувствовала, как бьется его сердце. Время словно остановилось.

Я больше не осознавала, где нахожусь.

Потом мы молча лежали рядом.

Возвращение к реальности было ужасно. Как только Вечнозеленый Кустарник вышел из шкафа, меня охватил страх перед тем, что будет.

Никакого движения, Дикий Имбирь все еще крепко спала.

Он вышел из дома, я слышала, как за ним закрылась входная дверь. Было два часа ночи — бой часов чуть не оглушил меня. Я тихонько вылезла из шкафа, проверила, не оставили ли мы какие-нибудь разоблачающие следы. Их не было. Меня охватило странное чувство. Умом я пока не осознала произошедшего, а мое тело говорило, что ничего лучше со мной еще не происходило.

В три часа ночи я покинула ее дом. Идя по улицам, жадно вдыхала свежий воздух. Впервые в жизни постигала я красоту ночи.

Придя домой, я кинулась на постель и обняла подушку. Странное ощущение, я уже не была девственницей, как Дикий Имбирь. Я чувствовала себя виноватой и свободной одновременно. Интересно, что сделала бы Дикий Имбирь, испытай она то же самое. Идея посвятить всю свою жизнь Мао показалась мне вдруг не только скучной, но и смешной.

В ту ночь мне приснилась Дикий Имбирь. «Я подбирала на улицах фантики, — сказала она, — и принесла домой целый пакет грязных фантиков. Я как следует промыла их все с мылом и один за другим наклеила на плитку в ванной, на всю стену. Было очень красиво. Часами я любовалась ими — цветы, листья, животные, горы. На моей стене словно расцвела весна. Когда фантики высохли, я собрала их и вложила между страницами книг. Теперь они спасают меня от скуки маоизма».

В школу я не пошла, боясь встретиться с подругой, которую предала. Притворившись больной, я все утро провалялась в постели. Во второй половине дня вдруг появилась Дикий Имбирь, облаченная, как обычно, в военную форму. Подруга, как мне показалось, была в хорошем расположении духа. Она отдала маме принесенную связку чеснока и прямиком направилась к моей постели.

Наверное, у меня был вид преступника лицом к лицу столкнувшегося с полицейским.

— Как ты себя чувствуешь? — Дикий Имбирь казалась очень озабоченной, она протянула руку и пощупала мой лоб. — Температуры нет. Так в чем же дело?

Тут я осознала, что она не ведает о произошедшем прошлой ночью. Отстранив ее руку, я ответила:

— Просто я немного устала.

— Это из-за того, что я постоянно заставляю тебя сидеть в шкафу?

— Ну конечно нет, — я даже вскочила с постели. — Для меня это ничуть не трудно, совсем не трудно.

— Прости, я прошлой ночью уснула. Вечнозеленый Кустарник ушел, просто ушел и больше не вернулся. Уверена, что он расстроился. Но на самом деле ему не о чем волноваться, потому что мы все наверстаем. Ему так нравится быть со мной, что я могу читать все, что угодно, а он даже не заметит, — улыбнулась Дикий Имбирь.

Ее улыбка вдруг стала меня раздражать, я ничего не ответила и начала молча обуваться.

— А ты дождалась, когда он ушел?

— Я? Что ты имеешь в виду? — Я сбросила ботинки, а затем надела их снова. — Не хочешь ли ты… стакан воды?

— Нет, спасибо. Ты ведь не ушла вместе с ним, не так ли?

— Нет, конечно нет. Ты же говорила, что не хочешь, чтобы он знал о моем присутствии, разве не так?

— Так.

— Там на улице холодно? — Я старалась скрыть волнение.