Нельсон Демилль - Спенсервилль. Книга 2

Они вышли в холл и снова спустились в подвал на маленьком лифте.

– Хочешь взглянуть на свой кабинет? – поинтересовался Чарли.

– Нет.

Они вернулись в гостиную и сели ждать.

– Полагаю, я уже больше не на крючке; отцепился, – произнес Чарли, словно разговаривая сам с собой. – Спасибо за рекламу.

Кит не ответил. Он увлеченно читал газету. Чарли вдруг рассмеялся и спросил:

– Так как ты думаешь, ты успеешь съездить назад в Огайо, упаковать там все вещи, вернуться в Вашингтон, подыскать квартиру, обставить ее и в понедельник с утра выйти на работу?

Кит посмотрел на него поверх газеты, но ничего не ответил.

– По-моему, он даже понятия не имеет, что ты вообще переехал из Вашингтона, – сказал Чарли. – Но я же ему говорил… наверное, он невнимательно слушал.

Кит перевернул страницу газеты.

– Ну, с этим я все урегулирую. Несколько недель в твоем распоряжении будет.

Кит бросил взгляд на часы.

– Но я тебя понимаю, – продолжал Чарли. – Работать здесь – значит действительно жить в постоянном напряжении.

Кит перевернул газету, сложил ее и принялся с интересом читать статью о заторах и пробках в метро в часы пик. Часы неторопливо отсчитывали минуту за минутой.

– Но иметь возможность сказать, что ты работаешь в Белом доме… – продолжал Чарли, – разве на твою знакомую это бы не произвело впечатления? И разве бы она тобой не гордилась?

Не отрывая глаз от газеты, Кит ответил:

– Нет.

– Не убеждай меня, будто не испытываешь никакого искушения.

Кит отложил газету.

– Чарли, администрации приходят и уходят, и работа в Белом доме так же постоянна и надежна, как скачки на необъезженной лошади. Послушай, я не хочу никого ни критиковать, ни судить, но меня загоняют на эту должность, и это мне не нравится. Я считаю, что будет вполне достаточным, если я скажу, что не могу принять этого предложения по личным обстоятельствам. Хорошо?

– Ладно.

– Полковник Лондри, президент вас сейчас примет, – сказал, входя в комнату, дежурный распорядитель.

– Желаю удачи, – напутствовал его Чарли.

Кит встал, и, пока он шел за распорядителем к выходу из гостиной, глаза всех присутствующих были устремлены ему вслед.

Они снова поднялись на лифте, вышли в коридор и направились к Овальному кабинету. Охранник, стоявший у дверей, проговорил:

– Минутку.

Распорядитель напомнил Киту о протокольной стороне беседы, особенно подчеркнув, чтобы тот не наступал на вышитую на ковре Большую государственную печать.

– Что же мне, прыгать через нее? – спросил Кит.

– Нет, сэр, обойдите ее слева. Помощник президента обойдет печать справа, и потом вы вместе подойдете к столу. Президент сегодня выбился из графика, поэтому он не будет приглашать вас сесть, а поднимется вам навстречу и поздоровается с вами в нескольких футах перед столом. Пожалуйста, постарайтесь, чтобы разговор был как можно короче.

– Мне надо ему сказать, что я за него голосовал?

Распорядитель внимательно посмотрел на Кита, потом еще раз сверился с листом бумаги, который держал в руке, словно желал убедиться, что этот тип действительно значится в списке посетителей.

Дверь открылась, и молодая женщина пригласила Кита войти. Они двинулись рядом через просторный, овальной формы кабинет по роскошному голубому ковру, обошли с разных сторон Большую печать и снова сошлись перед самым президентским столом, стоявшим перед большими, смотрящими на юг окнами. Кит обратил внимание, что на улице по-прежнему лил дождь.

Президент, улыбаясь, поднялся из-за стола и вышел им навстречу, протягивая на ходу руку; Кит пожал ее.

– Очень рад снова видеть вас здесь, полковник, – проговорил президент.

– Благодарю вас, господин президент.

– Нам вас тут не хватало.

– Спасибо, сэр.

– Вы уже здесь обосновались?

– Еще нет, сэр.

– Мистер Ядзински проследит, чтобы все было в порядке. Он начальник строгий, но справедливый.

– Да, сэр.

– Времена сейчас трудные, полковник, и нам очень нужен человек с вашим опытом и вашей порядочностью.

– Спасибо, господин президент.

– У вас ко мне какие-нибудь вопросы есть?

Стало уже традицией, что президенты, генералы и другие высокопоставленные лица непременно спрашивают об этом. Очень давно, по всей видимости тогда, когда Кита еще не было на свете, его задавали всерьез. Но в наше время, когда все куда-то спешат и немного опаздывают, вопрос приобрел риторический характер, и ответом на него всегда бывает неизменное: «Нет, сэр». Но Кит спросил:

– Почему я?

Казалось, президент на мгновение растерялся, секретарша начала покашливать.

– Простите? – переспросил президент.

– Почему вы вспомнили именно обо мне, сэр?

– А, понимаю. Видите ли, я вас запомнил как человека, который произвел на меня впечатление своими знаниями и хорошей интуицией. И я очень рад, что вы снова здесь. Добро пожаловать в Белый дом, полковник, – закончил президент, протягивая руку.

Кит пожал ее и ответил:

– Благодарю вас за это приглашение, сэр.

Секретарша легонько постучала Кита по плечу, они оба одновременно повернулись и двинулись к выходу, снова обойдя по пути с двух сторон распластавшуюся на полу Большую печать; едва они подошли к двери, как охранник распахнул ее.

Кит снова оказался в холле, секретарши президента рядом с ним уже не было.

– Спасибо, что пришли, полковник, – проговорил распорядитель. – Мистер Эйдер ждет вас в вестибюле. Пожалуйста, сюда.

Кит вышел в вестибюль, где стоял, дожидаясь его, Эйдер; вид у Чарли, как показалось Киту, был несколько обеспокоенный.

– Ну, как все прошло? – спросил Эйдер.

– Шестьдесят семь секунд на все, включая торжественный обход Большой государственной печати.

Дежурный проводил их к выходу из западного крыла Белого дома; на улице им навстречу устремился водитель их машины, держа в руке раскрытый зонтик. Пока они шли до машины, Эйдер спросил:

– И что он сказал?

– Ничего.

– Он считает, что ты принял предложение?

– Именно так.

– И что ты собираешься делать?

– Подумаю.

– Правильно. Поедем пообедаем, я заказал столик.

Они уселись в машину, и Эйдер сказал водителю:

– В отель «Ритц-Карлтон».

Машина выехала с территории Белого дома и двинулась по залитым дождем улицам, движение на которых было очень оживленным: начиналось время обеда.

– Ты продемонстрировал как раз ту меру сдержанности и осторожности, что надо, – проговорил Эйдер. – Здесь не любят тех, кто очень рвется вверх или слишком рекламирует самого себя.

– Чарли, никакая это не беседа перед приемом на работу. Больше похоже на повестку о призыве.

– Какая разница.

– А ты бы пошел на эту работу?

– Не задумываясь.