Татьяна Николина - Бабочки в моем животе, или История моей девственности

Зато я наконец-то выспалась. Вернее, почти. По выходным я встаю не раньше двенадцати, а всех, кто пытается нарушить такой график, отправляю в черный список своей долгоиграющей памяти. В это утро список пополнился еще одним именем. На часах всего половина одиннадцатого. Для меня это практически «встать с петухами». Опять орет в ухо Мадонна. Надо сменить рингтон на что-нибудь более плавное и убаюкивающее. Слепо нащупываю телефон. Сбрасываю. Опять орет. Сбрасываю. Орет. Стервенею. Зарываюсь под подушку. Не помогает. Вот паразит! Кому там неймется?

– А-а-алло! – стонаю в трубку, продолжая спать.

– Не злись, котенок, – проникновенно шепчет трубка.

– Кто это? – задаю риторический вопрос. И так ясно.

– Это Марат, Катюша. Нам надо поговорить.

Дурацкая фраза. Особенно ранним утром.

– Вы ошиблись номером, молодой человек, – догадалась я.

– Кэтти, котенок, ну это же ты. Я твой голос ни с кем не спутаю.

– До свидания, – не желаю слушать я и нажимаю сброс.

Опять тарабанит. Настойчивый. Я тоже упрямая.

– Абонент выключен или находится вне зоны действия сети, – сообщаю голосом телефонного робота и снова нажимаю сброс. Пусть оценит мое чувство юмора.

В телефон прилетает конверт. Догадался, значит, эсэмэску отправить. Ну что ж, спать уже все равно не хочется, посмотрим, что пишут.

«Каюсь, грешен. Молю о пощаде и о встрече».

Ага, уже навстречались. Мысленно посылаю его в баню, но без письменного ответа.

На душе, однако, полегчало. Кается, гад. То-то же! Но тело, как пишут в слезливых романах, еще хранит следы поцелуев. Воспоминания пьянят и будоражат. Мысленно прокручиваю вчерашний вечер, и меня заводит. А может… Да нет. И все же? Исключено! Рискнуть? Не стоит. Интересно, он действительно раскаивается? Или это всего лишь часть плана по моему соблазнению? Должна сказать, хоть я и злилась на брюнета, но в глубине души надеялась, что он так просто не сдастся. Мне хотелось видеть его на коленях, умоляющим, стенающим. Все-таки ничто так благотворно не влияет на самооценку женщины, как мужчина, признавшийся в своей неправоте.

Этот день я решила посвятить целиком и полностью себе любимой. Первым делом наградила себя конфетами, о которых мечтала неделю. У меня с собой негласный договор: вредные продукты есть только по выходным. Правда, такой дозы сладкого с лихвой хватило бы на всю неделю, но я была твердо уверена, что за день конфеты на попе не улягутся.

Следом по графику была ванна с ароматной пеной. Блаженство! Я медленно перекочевала из ванны в постель и с удовольствием вернулась в горизонтальное положение.

Включила музыку. Слишком чувственная. Врубила телек. Фильмы о любви. Достала первую попавшуюся книгу. Франсуаза Саган. Как раз то, что надо для девушки, упорно борющейся со своими сексуальными желаниями. А может, перестать бороться? Ведь не собираюсь же я, в самом деле, всю жизнь оставаться девственницей? Так чего ждать? Одного-единственного? А вдруг его не существует? Или он появится на горизонте лет эдак через десять? Ведь бывает же такое! И какой выход? Позвонить брюнету? Сказать ему: «Приди ко мне и лиши меня девственности?» Или обратиться за помощью к Сане? Уж он-то не откажет мне в подобной услуге. Только как-то все не то. Не так. Да, я хотела этих мужчин. Да, они заводили меня. Да, будоражили мои фантазии и нервы. И наверное, они вполне бы подошли на роль любовников – вторых, пятых, десятых по счету. Но не первых. Почему? Да потому что им это не нужно. Они не заслужили. Они не поймут, не оценят, еще, чего доброго, покрутят у виска. И это даст им слишком большую власть надо мной. А вот этого я боюсь. Я боюсь, что какой-то мужчина сможет тешить свое самолюбие тем, что он у меня первый. Я не готова делать такие подарки. Не готова отдать кому-то свою девственность, потому что он сочтет себя суперменом, будет чувствовать свое превосходство и относиться ко мне снисходительно.

Вообще-то люди завышают цену невинности. Я ведь не берегу ее намеренно, дабы отдать в хорошие руки особенного мужчины. И я не жду единственного. Я просто жду достойного, не более того. Но я не хочу первого. Я бы с удовольствием его перепрыгнула и сразу начала со второго. Потому что я не готова признать кого-то особенным или позволить ему тешить себя такой мыслью. Я не знаю, кому доверить право «перерезать ленточку». Ну, прямо хоть в самом деле пойти на улицу, отдаться первому встречному, чтобы иметь возможность заниматься сексом с тем, с кем хочешь!

Весь вечер я думала о несправедливости жизни и проклинала того, кто придумал девственность. Половой вопрос застрял в мозгу. Ответов на «что делать?» не находилось. Марат больше не звонил и эсэмэсок не посылал. Я наконец-то провела вечер без спиртного и домогательств.

Следующий день прошел как обычно. Днем я сидела за компьютером, переводила сценарий очередного бразильского «мыла». Смуглый мачо Антонио слащаво признавался в любви полуобморочной от счастья Марии Луизе. Тоже, кстати, девственнице. На этом, к счастью, вся схожесть и заканчивалась. Мария Луиза была восторженной глупенькой официанткой. И потому примитивный текст любовных признаний Антонио практически доводил ее до оргазма, судя по тем немудреным репликам, которые она то и дело выдавала: «О! Да! Антонио! Ах! Ой! Ой-ой-ой». Надо же, какая пошлость!

Вечером мы с Маришкой отправились в спортзал. Это весьма недешевая тренажерка в элитном районе. Разумеется, настояла Мариша. Я ходила в спортзал ради фигуры, а вот Мариванна – ради мужиков. Надо было видеть, как она подбирала себе гардеробчик для спортзала. Розовые шортики, обтягивающий топик, макияж и прическа в наборе. Просто Барби на прогулке. Упражнения и снаряды она тоже выбирала эффектные. Эротично седлала тренажер, медленно наклонялась с гантелями, отставив попу в сторону целевой аудитории, умопомрачительно расползалась в шпагате и так далее. В общем, ни о чем не подозревающие мужчины приходили в зал с искренней надеждой позаниматься и тут же получали эротическое шоу в нагрузку к выработавшемуся от занятий тестостерону. Я не придавала большого значения спецэффектам. Пришла в спортзал в своих, ниже колена обтягивающих штанах и видавшей виды майке. На тренажеры я хожу не ради мужчин, а ради себя. Потому не очень-то забочусь о том, что моя красная пыхтящая физиономия отпугнет потенциальных кавалеров. Впрочем, как оказалось, не отпугивает.

Тяжело дыша, подбираюсь к пятому километру в гору. Идеальное упражнение для упругости ягодиц. Мариша медленно и печально делает вид, что крутит педали на соседнем велотренажере. На самом-то деле тренирует она сейчас не бедра, а глаза, вовсю рассматривая собравшийся контингент.

В зале сегодня душно. Вытираю шею. Корни волос уже мокрые. Шальная мысль пришла в голову: «А ведь это любимая прическа Марата – потная и спутанная шевелюра». Откуда такие причуды? И почему я его опять вспоминаю? Пытаюсь убрать эти мысли куда подальше, но не тут-то было.