Татьяна Николина - Бабочки в моем животе, или История моей девственности

Тренажер радостно пищит об окончании времени пробега. Сползаю и тащусь за водой. У стойки меня встречают с цветами и поздравлениями, как победителя соревнований. Марат! Машинально кошусь в зеркальную стену. Хуже не придумаешь. Впрочем, его не смущает. Мило улыбается.

– Это тебе, – протягивает мне букет с видом робкого юноши.

– В честь чего? – сухо интересуюсь я и глотаю воду.

– Встречаю на финише.

– А… – многозначительно протягиваю я. – Ну, понятно. Спасибо. И до свидания.

И что мне делать в тренажерке с его огромным букетом, скажите, пожалуйста?

– Кэтти, постой. Давай поговорим.

– Уже наговорились вчера.

– Ну, прости меня. Пожалуйста. Давай выйдем поговорим.

– Мне некогда. Время идет, и за него уже заплачено.

– Если дело в деньгах, я компенсирую, – сказал он, не понимая, на что идет.

– Ах да, я и забыла, что вы у нас считаете, что все и всех можно купить, – вновь подсела я на своего конька.

– Ну, нет же, нет! Ты опять все не так поняла.

Ладно. Ни к чему ломать комедию у всех на глазах.

Предлагаю выйти в коридор. Там вполне безопасно. А надумает приставать – один мой писк, и дюжина накачанных молодчиков со штангой наперевес рванет мне на помощь и мокрого места от него не оставит.

– Кэтти, умоляю, прости, – вкрадчиво произнес Марат, складывая руки, словно в молитве.

– И за что вы просите прощения? – холодно реагирую я.

– Я тебя обидел, да?

Молчу.

– Я не хотел, правда.

– Я что похожа на легкодоступную женщину? – наконец вспомнила я.

– Ну что ты! Я виноват. Не смог держать себя в руках. А ты была такая…

– Какая?

– Такая… В общем, я так никогда никого не хотел. Просто обезумел. И мне показалось, что ты тоже этого хочешь… – Он с надеждой посмотрел на меня.

Да, я хотела этого подлого сукиного сына! Вчера. И сегодня. И сейчас.

– Когда кажется, крестятся, а не лезут под юбку, – вместо признания ляпнула я.

– Но ведь ты же целовала меня, – разулыбался он. – Ты же сама меня целовала, Кэт. Я до сих пор помню, как ты это делала.

Я тоже помню. И что?

– Я была пьяна. И ты в этом виноват. Тебя удивило мое поведение? – пошла я в атаку.

– Вообще-то да, – простодушно признался он.

– Тебе не приходилось получать от женщин отказы?

– Ну… да. Во всяком случае, не в такой форме.

– Значит, грош цена таким женщинам, – злобно заключила я. – Вы привыкли, что все продается и покупается? Что за ваши дома-тачки-бабки женщины сами раздвигают перед вами ноги?

– Прекрати, – взмолился Марат.

– Только вы ошиблись, Марат! – разошлась я не на шутку. – Мы не девочки по вызову.

– Я так и не думал.

– А вам никогда не приходило в голову, что если женщина вам отказывает, возможно, она просто вас не хочет?

– Так, значит, ты меня не хочешь? – удивился он.

– Нет, – уверенным тоном заявила я.

– Почему?

– Потому что вы наглый, самоуверенный тип. У вас, наверное, кризис среднего возраста, ненасытная жажда секса и многократной смены половых партнерш. Пытаетесь доказать самому себе, что вы еще ого-го?

Он громко расхохотался.

– Вы такой же, как все, самодовольный тип с деньгами вместо сердца и мозгов. И вы не в моем вкусе. Так что держитесь от меня подальше!

Секунду он смотрел на меня стиснув зубы. Злой, как шакал. Потом резко стартанул с места в сторону выхода:

– Всего хорошего, Кэт!

– Скатертью дорожка.

Я выглянула в окно и наблюдала за тем, как он вышел. А цветы-то? Цветы! Мигом метнулась за букетом, открыла окно.

– Кажется, вы кое-что забыли, Марат! Может, еще пригодится для одной из ваших более впечатлительных девиц.

Цветы шлепнулись к его ногам. Эффектно. Как букет невесты. Марат, кажется, не оценил. Он не поднял ни глаз, ни букета. Молча уселся за руль, оглушительно хлопнул дверцей и, свирепо заржав мотором, умчался прочь.

Я хохочу сквозь слезы. Так ему и надо! Для профилактики. Мужчинам полезно подергаться. Эх, люблю накалять страсти. А что? Я же не могу ему объяснить, что я его вообще-то чудовищно хочу, но только после того, как лишусь девственности, переспав с другим.

Я решилась. Прощай, девственность! Я хочу Марата. Но не сейчас. Сначала необходимо пройти процесс дефлорации. А потом пусть думает, что так и было. За это время он подергается, понервничает и захочет еще больше. Осталось определиться с кандидатурой на эту ответственную должность. Коллеги? Однокурсники? Клубные знакомые? Все не то. Нужен кто-то, кто относится ко мне нейтрально, а не тайно вожделеет и представляет в своих эротических фантазиях. И где ж достать такую особь?

Правда, есть один такой герой. Мой друг Гарик. Мы познакомились в клубе, давно общаемся, и за все это время он не приставал ни ко мне, ни к Марише, ни вообще к кому бы то ни было. Ясное дело, Гарик – голубой. Вообще-то сам он, конечно, не признается, но это единственный логичный вывод. Я не испытываю неприязни к геям. Не замуж же мне за него идти, в конце концов. Уж и не знаю, как заставить его оказать мне эту маленькую услугу, ну да что-нибудь придумаем. В конце концов, на одну ночь ради приятной девушки мог бы притвориться обычным мужчиной.

Звоню.

– Привет, Гарик.

– Привет, Кэтти.

– Давно не виделись. Где пропадаешь?

– Да вот замотался по работе. Рад тебя слышать.

– Послушай, Гарик, а не приехать ли тебе ко мне в гости?

Он удивлен.

– Что-то случилось? – беспокоится.

– Да нет, просто хотела с тобой поговорить.

– Ну так говори.

– Не по телефону. Мне тут надо тебя кое с кем познакомить.

– Хорошо, я буду через полчаса.

Вот это мужчина! Даже жаль, что голубой.

Однако сегодня опять придется напиться. Лишаться девственности с гомосексуалистом на трезвый глаз, согласитесь, как-то стремно.

Приходит Гарик. Я уже веселая.

– Здорово, дружище! – радостно бегу ему навстречу и висну на шее.

Гарик какой-то странный. А может быть, просто устал. Сухо целует меня в щеку и проходит в квартиру:

– Ну, рассказывай, что у тебя случилось.

Он весь во внимании. Но с чего начать? Хорошо голубым, у них нет проблем с девственностью. Гарик симпатичный. Даже очень. Только какой-то грустный. Разведка боем. Бросаюсь на него и целую. Между прочим, мне совсем не противно. Гарик в шоке. Стоит и не шевелится, как манекен. Губ не раздвигает. Глаза открыты.

Мда… Факир был пьян, и фокус не удался. И как же мы дойдем до секса, если даже с поцелуями напряг? На этом мысль заканчивается.

Гарик оживает. Его губы под моими словно разморозились и стали шевелиться. Ура! Не все так безнадежно! Вулкан проснулся и вот-вот брызнет лавой. Он меня целует как мужчина. Моя очередь для шока. Мысленно прощаюсь с девственностью. Но видно, преждевременно. Гарик отлипает от моих губ и смотрит на меня ничего не понимающими глазами.