Беверли Бартон - Ночные игры

Поняв, что больше уже не заснет, Ник отбросила подушку, простыню и встала.

Она достала халат из кедрового сундука, который принадлежал ее бабушке по маминой линии. Сундук стоял в ногах кровати, которая досталась ей от бабушки по папиной линии. Не то чтобы Ник любила антиквариат, просто ей казалось, что вещи должны переходить от поколения к поколению. Самым ценным в том, что досталось ей по наследству, Ник считала прабабушкино кресло-качалку, которое стояло в гостевой спальне. Когда они с Грегом только поженились, она мечтала, что будет укачивать их малыша в этом кресле. Но эта мечта как и многие другие, умерла вместе с Грегом.

Ник накинула халат поверх удобной фланелевой пижамы и пошла в ванную. Приведя себя в порядок, она вышла на кухню, и тут грянул гром. Мигнувший свет и задребезжавшие стекла напугали ее.

«Прошу тебя, — обратилась она к Всемогущему, — не дай электричеству вырубиться, пока я не выпью кофе». Чашка хорошего кофе была одной из немногих слабостей Ник.

Последние четыре дня она удерживалась от соблазна поехать в Ноксвилл и поговорить с Уэйном Эстером лично. С другой стороны, что это может дать?

Хорошо бы позвонил этот урод с еще одной подсказкой.

Но он не звонил ни ей, ни Гриффу.

А почему? Чего он ждет?

— Он дает нам покипеть, — сказал ей на это Грифф, когда они в пятницу разговаривали по телефону. — Это его игра, по его правилам, и он дает нам это понять.

Если бы она приняла приглашение Гриффа, то занималась бы сейчас делом, вместо того чтобы ждать указаний от начальства. Почему она с ходу отказала ему, ни минуты не раздумывая?

Ник нутром чувствовала, что надо быть в одной команде с Гриффином Пауэллом. Но здравый смысл говорил об обратном. Она разрывалась между логикой и эмоциями. Несмотря на то что он ей не нравился и она не могла ему полностью доверять, Ник прекрасно понимала, что в нем хотят женщины.

Но только не она! Ни за что!

Он был хорош собой, этот мужчина нордического типа. Вдревние времена Гриффин был бы, возможно, викингом. Он брал бы все, что ему нужно, силой.

Таким же был ее отец — большим и грубым. Он вечно срывался на ее мягкой, но ветреной матери. Доставалось и изнеженному брату Ник, Чарлзу Дэвиду. Отец и с ней пытался обращаться также, как с матерью, будто она фарфоровая кукла с соломой вместо мозгов. Но если бы он потрудился приглядеться к ней повнимательнее, то заметил бы, что многое Ник взяла от него самого.

Насколько иначе могла бы сложиться их жизнь, если бы отец позволил Чарлзу быть мягким и эмоциональным, а ей сильной и независимой. Но нет, его сын должен был стать мужчиной. Настоящим мужчиной. Никаких слез. Никакого нытья. А дочь должна быть глупой и женственной. И сын, и дочь постоянно разочаровывали отца.

Ник посмотрела на кофеварку. Какое счастье, что она поставила ее на таймер еще с вечера и горячий ароматный кофе уже ждал ее. Она налила кофе в чашку и сделала глоток.

Ах…

Как часто по воскресеньям они сидели с Грегом на этой кухне, пили кофе, читали газеты, обсуждали прочитанное. Грег был прекрасным собеседником и очень общительным человеком. По крайней мере так ей всегда казалось. Должно быть, поэтому его смерть стала для нее таким шоком. Почему она не почувствовала, что что-то тревожит ее мужа?

Если бы она могла повернуть время вспять.

Даже сейчас, семь лет спустя, Ник больно было вспоминать о том, как умер ее муж. Но она больше не плакала. Никакие слезы не вернут Грега с того света и не искупят ее вины.

Грифф проснулся в половине одиннадцатого. Он спал допоздна, только если засиживался далеко за полночь. Грифф расстался с Лизой Кей ближе к двум ночи и поехал домой. Она уговаривала его остаться и провести с ней воскресенье. Однако за последнее время Грифф уже две ночи провел с Лизой и не хотел, чтобы она неправильно поняла его. Если когда-нибудь он захочет постоянных отношений, то запросы его будут весьма высоки. Даже, пожалуй, слишком высоки. Грифф любил многих женщин, каждую — за ее индивидуальность. Но ни разу ему не встретилась такая, ради которой захотел бы бросить свою холостяцкую жизнь.

Грифф встал с постели и потянулся. Он спал голышом. Ему нравилось чувствовать кожей шелковые простыни. Сквозь тяжелые деревянные ставни на широких окнах в комнату просачивался солнечный свет. Когда Грифф заказывал проект дома архитектору, у него был ряд требований. Первым и самым важным было такое: спальня на втором этаже должна выходить на озеро и иметь балкон.

После недолгого визита в ванную Грифф накинул шелковый халат и вышел на балкон. Август сменился сентябрем, и с уходящим летом уходила и влажная жара. Солнце пробивалось сквозь листву деревьев, но влажный воздух предвещал дождь.

Был канун Дня труда, и все его служащие, кроме тех, кто выполнял спецзадания, ушли в трехдневный отпуск. Звонила Линдси, приглашала его провести выходные с их семьей, но Грифф отказался. Линдси и Джадд прошли через ад, чтобы обрести счастье, и Грифф боялся каким-то случайным словом вернуть их в прошлое. А не думать о втором убийце он сейчас просто не мог.

Было время, когда Гриффу казалось, что Джадд обречен на одиночество и страдания, несмотря на преданность ему Линдси. Когда она пришла в «Пауэлл прайвит секьюрити», единственным ее желанием было найти того, кто убил жену Джадда. Немногим мужчинам повезло встретить женщину, которая любила бы их так же, как Линдси любит Джадда.

А хочет ли быть любимым он, Грифф?

Да, несомненно. А какой человек этого не хочет?

Гриффа позабавили такие сентиментальные мысли.

Его жизни позавидовали бы многие. И жизнь эта ему нравилась. Его состояние позволяло не только потакать своим прихотям, но и помогать людям. Он занимался благотворительностью по всему миру, но свои личные силы отдавал «Пауэлл прайвит секьюрити». Идею подбросил ему Сандерс, когда Грифф искал, чем бы занять себя. У него не было необходимости работать. Он запросто мог бы вести бездумную жизнь повесы. Но от такой жизни он бы быстро заскучал.

— Подумай о людях, которым не видать правосудия для себя и своих семей, — сказал ему Сандерс. — Подумай о преступниках, избежавших наказания, тех, кому сходит с рук даже убийство.

Идея правосудия над преступниками, которых законники не могут найти или не смеют тронуть, пришлась Гриффу по душе. И Сандере понимал это, потому что знал Гриффа, как никто другой. Они были братьями по оружию и вышли победителями в борьбе со злом.

Грифф посмотрел на озеро и вспомнил про лагуну среди островов Южных морей. С виду — рай посреди Тихого океана, а на деле — тюрьма, из которой не убежать.

«Черт! Не думай об этом. Не думай о том, что происходило там с тобой. Ты пережил все это много лет назад».