Дебора Диксон - В ожидании чуда

— Сколько конфет с предсказаниями судьбы на фантиках тебе пришлось перебрать, чтобы произнести эту краткую философскую речь?

— Только много лет тяжелой жизни и плюс одна умная конфетка — мадам Евангелина. Эта девочка сообщает всю подноготную при помощи колоды карт таро. Она разоблачила меня. И уж точно разоблачила тебя. — Джесси отворила дверь и сделала прощальный выстрел перед тем, как оставить его в одиночестве на веранде. — Конечно, никто не выбивает все очки. Айрис что-то смутно говорила о том, что произошло между тобой и твоим отцом, только я не поняла, что именно. Спокойной ночи, Салли.

Он приписал ночной прохладе мурашки, побежавшие по его телу.

Джессика широко раскрыла глаза и резко села на кровати, пытаясь сориентироваться. На мгновение ей показалось, что ее разбудил кошмарный сон. Ночь кончилась, но в комнате все еще царил полумрак. Это не Утопия, поняла она; это Джерико. Комната Салли.

Глубоко вздохнув, чтобы унять сердцебиение, она снова услышала тот же звук. Неясный приглушенный не то вскрик, не то рыдание. Вовсе не тот крик из ее кошмарного сна, но тем не менее вызывающий беспокойство…

Айрис.

Отбросив одеяло, Джессика бросилась к двери. В гостиной никого не было. Дверь в комнату для гостей оказалась закрытой, и Джессика, затаив дыхание, приоткрыла ее. Черт побери! Айрис в кровати не было.

"Не могли же они нас так быстро найти? — в панике подумала она. — Не могут же они захватить маленькую девочку просто для того, чтобы оказать давление на ее отца. Или могут? Конечно, могут".

Сердце Джессики неистово билось, когда она бросилась к входной двери.

— Айрис!

— Эй! — Салли сгреб ее в охапку, неожиданно появившись из кухни, и потянул назад за руку. — Куда ты так спешишь?

— Салли! Что-то случилось… — Джессика попыталась вырвать локоть из его хватки. — Я слышала чей-то крик, а теперь не могу найти Айрис.

— Тише, тише. Успокойся. Она на пляже. — Он держал на отлете руку с кружкой дымящегося кофе. — Я только что вернулся, чтобы подкрепиться. Наверное, ты слышала крик чайки.

— Чайки? — Джессика с шумом выдохнула, и страх покинул ее вместе с этим воздухом.

— Под моим домом гнездится одна ненормальная чайка. — Салли отпустил ее руку. — У нее и правда какой-то неприятный крик, если ты к нему не привык.

— Это птица? Мой желудок завязан узлом, сердце бьется в глотке, и все это из-за птицы? — не поверила Джессика.

— Боюсь, что так.

Она взяла из руки Салли кружку с кофе и одним глотком наполовину опорожнила ее, прежде чем выйти за дверь. Горячий напиток благотворно подействовал на нее, утихомирил дрожь, бившую ее и от страха, и от почти бессонной ночи. Крики чаек и крачек унесли последние остатки страха и ночного кошмара. И все же ее сердце тревожно сжалось, когда девочка, шагающая по полосе прибоя, обернулась и помахала ей рукой. Айрис издалека выглядела невероятно маленькой и беззащитной.

Если что-нибудь случится с Айрис… Салли видел, как у Джесси подогнулись колени, и она внезапно опустилась на ступеньки крыльца. Вчерашнее нападение на дом, очевидно, испугало ее больше, чем она хотела показать.

"Никогда не знаешь, что от нее ожидать", — напомнил себе Салли.

В его рубашке Джессика показалась ему очень близкой и какой-то трогательной. Салли заполнило чувство интимной близости к ней. Джессика вторглась в его жизнь без малейших усилий. Оккупировала его сны, спала в его постели. Теперь вот сидит в его рубашке на его крыльце и пьет его кофе из его кружки. И почему-то эта картина наполнила его душу покоем.

Если бы это была другая женщина, у него бы сейчас руки чесались затолкать ее в машину и помахать на прощание.

Та часть его самого, которую он пытался не замечать с тех пор, как почувствовал на своих губах вкус поцелуя Джессики, заявила о себе в полный голос. Ему хотелось простых интимных мелочей, как, например, запах Джесси на своих простынях, улыбка, которую она дарила бы ему по утрам. Ему хотелось, чтобы эта улыбка принадлежала только ему. И чтобы Джесси тоже принадлежала только ему.

Она уже и так ему принадлежит.

"Только ее тело", — напомнил себе Салли. Воспоминания об их близости все еще были свежими И яркими в его памяти. Ему даже пришлось зажмуриться, когда волна желания окатила его. Одного секса, даже великолепного, недостаточно. Они оба это знали. Между ними все еще стояли тайны — его и ее. Чем дольше Джесси пробудет здесь, тем труднее будет отказаться от нее.

Салли вышел и сел рядом с ней на ступеньку, сжав пуки между коленями, и стал смотреть на Айрис. Джесси подвинулась, уступая ему больше места, но глаза ее не отрывались от фигурки Айрис, словно она была нервной мамой, следящей за своим малышом.

"Джесси, детка, для тебя все дело в Айрис, не так ли? — подумал он. — Поэтому ты здесь. Что бы ты ни делала, ты делаешь это ради нее. Почему ты не можешь мне все рассказать? Почему неприятности этой девочки ты принимаешь так близко к сердцу? Тебя ведь едва не убили из-за нее".

— К этой малышке легко привязаться, — заметил он, когда Айрис, нагулявшись по пляжу, повернула обратно.

— Наверное, да. — Джесси отвела взгляд от девочки и уставилась в кружку с кофе. — Если принадлежишь к сердобольному типу людей.

— Ты вполне вписываешься в этот тип. Ты ради нее убила человека, — спокойно напомнил ей Салли.

Ее руки крепче сжали кружку, она поджала губы. Он не собирался так прямолинейно поднимать эту тему, но теперь уже было все равно. Притворство не заставит исчезнуть факты.

— Джесси, вам обеим надо поехать сегодня в город и подписать в участке официальные показания. Как ты считаешь, она может с этим справиться?

Джессика покачала головой, глядя на поднимающуюся по песчаному склону к дому Айрис.

— Думаю, за последние сорок восемь часов она прошла через такой ад, который только может вынести ребенок. Мы можем сделать это завтра?

— Вероятно. Но мне все равно надо поехать туда и поговорить с шефом. Мне придется рассказать ему о Мунро и о том, что ЦРУ забрала это дело в Хьюстоне, и надеюсь, он не уволит меня, когда я попрошу у него отпуск на некоторое время. — "И еще мне надо сделать один звонок в Утопию", мысленно добавил Салли. — Мне нужно отлучиться на пару часов.

Джессика повернулась и в первый раз за это утро внимательно посмотрела на Салли. Он еще не побрился, тенниска на нем была мятая, словно она провалялась в сушке много дней. Тень сомнения заволокла его голубые глаза, сделав их серыми, как тучи. Салли не доверяет ей, и это вполне справедливо. В данный момент она и не заслуживает его доверия.

Глядя ему в глаза, Джессика сказала:

— И ты хочешь знать, будем ли мы здесь, когда ты вернешься?

— Да. Дай мне слово.

— Оно для тебя что-то значит? — тихо спросила она.