Дженнифер Лабрек - Игры в замужество

— Прекрасно. А я не гурманка. И независимо от того, как ты готовишь, ты сам представляешь весьма аппетитное зрелище.

— Веди себя прилично.

— Хорошо. Найду совершенно невинный предмет для разговора. — Она серьезно посмотрела на него. Ты, должно быть, очень волнуешься, у тебя ведь завтра первый день в клинике. Я помню, как чувствовала себя, когда открывала свое дело.

— Я давно хотел этого.

— Ты всегда получаешь то, что хочешь? — Вопрос слетел с языка, когда она вспомнила о Мии, одиноко сидящей сейчас на диване где-то в Оклахоме. — Извини, забыла о твоей бывшей.

— Нет проблем. Я тоже о ней уже забыл. Да, в большинстве случаев я получаю то, что хочу. Настойчивость и целеустремленность помогают. А я могу быть очень решительным. — Он посмотрел на нее. — Что касается Мии, то я думаю, все к лучшему. Я по-новому посмотрел на многие вещи. Очевидно, Миа понимала то, чего не понимал я.

Трудно было не понять намека: он рад тому, что у них не сложилось с Мией, потому что сейчас у него появилась возможность быть с ней. Тамми одновременно была польщена и испугана. В ответ она сделала то, что делала всегда, когда эмоции приносили ей слишком приятные ощущения, сменила тему разговора.

— Что это за мужчина, который признает свою не правоту?

— Да ты ведь не слишком высокого мнения о нас, мужчинах?

— Это просто голос опыта. Но я очень высоко ценю тебя. — При этих словах она рассмеялась, но поняла, что именно так оно и есть. Ей не просто нравился Нил, она уважала его.

Впервые за долгое время ей было важно знать, что думает о ней другой человек. Когда их бросила мать, Тамми стала презирать жалость. Жалость вызывала у нее насмешку. Она специально создала себе дурную репутацию и носила ее с гордостью, как защитные доспехи. Тамми обманывала себя, считая, что ей все равно, что думают о ней другие.

Правда заключалась в том, что она чувствовала себя беззащитной, слабой и неуверенной.

Теперь же она не искала ни презрения, ни жалости Нила, ей лишь хотелось, чтобы он знал правду. Впервые за долгие годы она встретила человека, которому она могла доверять. Ее лишь беспокоило, что доктор Шилл мог рассказать Нилу собственную версию того, что произошло тогда в День Благодарения.

— Когда я была замужем за Алленом, сыном доктора Шилла, мы проводили День Благодарения у его родителей. Это был второй год нашего замужества. Аллен и Маргарет, его мать, повели собак на прогулку перед обедом. Я была на кухне, когда пришел Тед. Он зажал меня в углу рядом с кладовой и начал лапать. Я была женой его сына, а он хотел меня «приласкать». — Тамми содрогнулась, вспомнив его руки у себя на груди.

— Ублюдок! — Нил должен был бы выглядеть нелепо, ругаясь и размахивая ножом на своей желто-бирюзовой кухне. Но он больше походил на рыцаря.

— Ты веришь мне? — Не дай ей бог расплакаться! Она проглотила ком в горле.

— Конечно, я тебе верю. А почему я должен не верить тебе?

— Аллен не поверил! — Она уставилась на одеяло, теребя его пальцами.

— Что?

Его сердитый вопрос заставил ее поднять голову. Нил весь напрягся.

— Он сказал, что я не правильно поняла его отца или же сама дала ему понять, что я этого хочу. — Ей было стыдно говорить об этом. Ее собственный муж думал о ней так плохо! Он не верил ей.

— Кажется, в этой семье все мужчины ублюдки, пробормотал Нил.

Хороший ответ.

— Кроме Аллена, я больше никому об этом не говорила. Я хотела, чтобы ты знал правду, если вдруг Тед начнет рассказывать обо мне что-нибудь плохое. Я знаю, на что способны мужчины.

— Не все мужчины такие. — Он посмотрел ей в глаза. Его взгляд был понимающим и в то же время испытующим. — Я рад, что; тебе захотелось рассказать мне об этом, но я все равно узнал бы правду.

Без сомнения, это было самое приятное, что можно услышать. Нил, который почти не знал ее, поверил ей безоговорочно. Тамми стало легче, но она тут же почувствовала смущение и неловкость, что она вот так вдруг открылась.

— Это не такое уж важное дело. Я просто хотела, чтобы ты знал. Восхитительный запах.

Взгляд Нила явно дал ей понять, что ее диверсионная тактика раскрыта.

— Это рыба под маринадом. Сегодня она подается с нарезанным салатом.

— Мне надо было принести десерт.

Нил опалил ее взглядом.

— Ты принесла.

— Последний случай на сегодня — кот миссис Макаллистер, сэр. — Трена, самая толковая из всех сотрудников лечебницы, просунула голову в кабинет.

— Спасибо. Закончу запись, и хватит на сегодня. Первый день прошел замечательно. Впереди Нила ждало приятное завершение дня — массаж Тамми и все, что могло за этим последовать.

— Сэр? — Нил поднял голову. Трена все еще стояла в дверях. — Если вы не против, не могли бы вы посмотреть бездомную собаку, которую мы подобрали сегодня?

Нил взглянул на часы. Шесть пятнадцать. Он должен отправляться к Тамми через пятнадцать минут.

— Где она?

Трена радостно улыбнулась.

— Она в дальнем кабинете. Я приведу ее в третий кабинет.

— Хорошо. Буду вас там ждать.

Нил нашел номер телефона Тамми и набрал его. Она ответила после второго звонка. От ее томного голоса у него засосало под ложечкой.

— Привет, Тамми. Это Нил. У меня еще один случай. Если ты не можешь ждать, я пойму. — Да, он поймет, но будет ужасно расстроен.

— Трудный день?

— Трудный, но хороший. Иметь дело с хозяевами животных намного трудней, чем с самими животными.

— Похоже, тебе необходимо расслабиться. — (От предвкушения он вздрогнул всем телом.) — Насколько ты задержишься?

— Возможно, минут на пятнадцать.

— Я еще буду здесь. На двери висит табличка «закрыто», и свет будет выключен, но я оставлю дверь незапертой. Просто закрой ее за собой.

— Я приду, как только освобожусь.

— Не спеши. Я подожду.

Нил повесил трубку. Эта «плохая девчонка» сексуальна, с ней весело и хорошо, но она к тому же еще терпеливая и понимающая.

Он пошел по коридору, стараясь не думать о Тамми.

— За четыре года моей практики здесь нам никогда не приходилось лечить гончих собак. Она в ужасном состоянии. Джеб Барнвел нашел ее на обочине дороги по пути из города, — сообщила Трена, отходя в сторону, чтобы как следует осмотреть животное.

Болезненно худая пятнистая собака прижималась к смотровому столу, вся дрожа. Нил подошел к собаке и тихим, успокаивающим голосом сказал:

— Привет, девочка. Давай осмотрим тебя. Хорошо? — Он присел на корточки и начал осмотр.

Зрачки расширены, но скорее всего от испуга.

На зубах много камней, но ее десны хорошие. Уши надо хорошо прочистить. Сердечный ритм нормальный. Судя по кожному покрову, организм слегка обезвожен. Возможно, от семи до десяти фунтов лишнего веса.

— Трудно сказать, отчего она дрожит, но она хромает на заднюю правую лапу, — заметила Трена.