Десмонд Элли - Богатство или счастье?

– Не нужно мне от тебя ничего, – рассвирепела Эшли, – выгони меня из дома, а ребенка сдай в приют! – Он смотрел на нее с видом полнейшего равнодушия. – Послушай, ну почему ты считаешь, что я отношусь к тебе как к мешку с деньгами, – примирительным тоном продолжила Эшли. – Я даже не думала, что могу забеременеть.

– Конечно, когда тебе было думать о таких мелочах. Ведь ты так увлеклась моим образом жизни, моим богатством. Зачем нарушать такую идиллию?

– Ты себе льстишь, – фыркнула она. – К твоему сведению, идиллия для меня – это брак с человеком, который бы любил меня, а не упрекал по любому поводу. Мне ни к чему вся твоя роскошь, если ты не даешь самого главного – любви.

– И ты решила воплотить свою мечту в жизнь, – подхватил Родриго.

Эшли гордо подняла голову, и ее глаза сверкнули.

– Странно, но ты был абсолютно счастлив в моей фантазии.

– Оставим эти сантименты, – осадил он ее. – Вернемся к теме ребенка. Этот разговор начинает меня утомлять.

– К ребенку, так к ребенку, – покорно согласилась Эшли. – Когда мы занимались любовью, я не задумывалась о последствиях. Раньше в этом просто не было необходимости. Да, я признаю, что была непозволительно беспечной. – Она посмотрела на Родриго с надеждой. – Но ведь и ты об этом не позаботился.

– В первую ночь я заглянул в ящик ночного столика, надеясь найти там презервативы. Раньше я всегда посещал женщин в их домах – просто так мне было проще. Но ничего, не обнаружив, резонно предположил, что ты сама обо всем позаботилась.

– Ну, хорошо, и после той ночи ты больше ни разу об этом не задумывался?

– Знаешь, после аварии, лишившей меня памяти, контрацепция меня интересовала меньше всего. У меня была куча других проблем: например, жена, которую я совершенно не помнил. Но ты очень умело воспользовалась ситуацией.

Все попытки Эшли пробить стену непонимания, которая разделяла их, разбивались о его удивительную предубежденность. Это просто выводило ее из себя.

– Прекрати… – Она с трудом кое-как сдерживала свои эмоции. Чаша терпения была переполнена. Боль, гнев и жалость к себе выплеснулись наружу. – Если ты не прекратишь обвинять меня в этих чудовищных вещах, я… я тебя ударю!

Родриго только усмехнулся. Не в силах больше сдерживаться Эшли в исступлении бросилась на него. С необычайной легкостью он опередил ее и зажал в тисках своих стальных объятий.

– Прекрати истерику.

– Отпусти меня, я ненавижу тебя! Ты бесчувственный эгоист! У тебя мания, фобия, что тебя хотят обмануть и ограбить! – кричала она, уже себя не контролируя.

– Успокойся, тебе надо лечь поспать.

– Да как я могу лечь спать, когда…

Не слушая протестов, он уложил ее в постель. Эшли поняла, что спорить с ним бесполезно, и полностью расслабилась. Ей надоело вечно с ним воевать.

Родриго снял с нее одежду и занялся с ней сексом, как будто бы она была бесчувственной куклой. Единственное, что осталось в памяти Эшли, это его дикое, неистовое желание.

Спустя несколько минут после того, как он ушел, она тихо плакала, чувствуя себя никчемной, выброшенной вещью, которая надоела хозяину. Мир вокруг нее рушился, но это было уже неважно после крушения мечты.

На следующее утро они уже летели назад в Калифорнию. Родриго занимался какими-то бумагами, как будто жены рядом вообще не было. Оставив попытки как-то косвенно привлечь к себе его внимание, Эшли посмотрела на него в упор и сказала:

– Послушай, я вижу, что ты делаешь все, чтобы показать, как я тебе противна. Но если я так тебя раздражаю, почему бы нам с тобой не развестись?

Родриго приподнялся в кресле и наклонился над ней.

– Я долго ждал этого разговора. Вижу, ты, наконец решила приступить к завершающей части своей операции, то есть собственно выколачиванию денег. – Он смотрел на нее полным презрения взглядом. – Мне жаль тебя разочаровывать, но из этого предприятия ничего не выйдет.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что ты не получишь ни цента. А пока поживи в Сан-Франциско, где я смогу за тобой присматривать.

Интересное дело, думала Эшли, как ни был ее муж зол на нее и как он ни боялся, что она станет вымогать у него деньги, самым страшным наказанием для нее он считал пребывание в Сан-Франциско.

Она набралась смелости и задала вопрос, который давно ее мучил:

– Что ты думаешь о нашем будущем ребенке?

– Так или иначе, я хотел его… правда, несколько позже. В любом случае, мне остается только принять его как объективную реальность.

Сказав это, Родриго о чем-то задумался. Он был где-то далеко, очень далеко от жены. И мысль об этом была для нее невыносима.

Эшли не знала, что с ней происходит. Сейчас в пылу всех переживаний она была готова согласиться вечно, жить под его присмотром. Но тут же появился резонный вопрос: а зачем, собственно, это нужно ему ?

В течение последующих трех дней моральное состояние миссис Хорхес становилось все хуже. Родриго уезжал в редакцию чуть ли не до восхода солнца, а возвращался поздно вечером. Он свел до минимума общение с женой и совершенно не пытался преодолеть пропасть, возникшую между ними. Два раза в день, в строго определенное время он звонил, чтобы дежурно справиться о здоровье супруги.

На четвертые сутки своего пребывания в Калифорнии Эшли проснулась около шести часов утра. Приняв холодный душ, чтобы хоть как-то взбодриться, и по мере сил придав своей внешности презентабельный вид – не слишком нарядный, но и не чрезмерно вызывающий, – она спустилась в столовую, чтобы позавтракать с Родриго.

Увидев ее, он поднял удивленные глаза от утренней газеты. Невооруженным глазом можно было заметить, что сюрприз не стал для него приятным.

– Что ты здесь делаешь так рано?

– Просто хочу позавтракать с тобой, – прощебетала Эшли, – и придать твоему утру хоть какое-нибудь разнообразие.

Его выразительный взгляд был прикован к ней. Сегодня она надела на себя некое подобие кимоно. Костюм, сделанный из тончайшего шелка, был необычайно приятен на ощупь. Хотя на нем отсутствовали пуговицы, он закрывал ее до самой шеи, придавая всему облику подчеркнутую скромность. Впрочем, от этого становились только еще более соблазнительными ее красивые бедра, затянутая длинным поясом тонкая талия и отчетливо выделяющаяся пышная грудь.

Эшли налила себе чаю и намазала маслом тост. Стараясь, чтобы ее движения выглядели непринужденными, она, тем не менее, чувствовала повисшее в воздухе напряжение.

Родриго все так же молча пил кофе.

– Я… я буду скучать, – решилась нарушить тишину Эшли.

– Не хочу слышать все эти глупости. – Он быстро встал из-за стола и начал укладывать в портфель лежащие на столе бумаги. По его лицу можно было догадаться, что он крайне раздражен. – Мне наплевать, скучаешь ты или нет. Ты сама во всем виновата. Когда понадобишься, я дам знать, – бросил он напоследок, поспешно направившись к двери.