Морин Кодилл - Как найти мужа

Или — чтобы дядя Роум вымыл ей лицо.

Развязался ботиночек. Не завяжет ли дядя Роум, и непременно большим красивым бантиком?

Ей нужно высморкаться. Не подержит ли дядя Роум салфетку, пока она подует в нее?

Не нальет ли дядя Роум ей яблочного сока — и обязательно в эту чашку, но ни в коем случае не в ту!

В довершение всех бед Роум наступил на любимую куклу, вызвав потоки слез и обвинений.

Потом он споткнулся о другую куклу, брошенную на ступеньках лестницы, и чуть не свернул себе шею, пролетев полпролета.

В течение часа он семнадцать раз бегал вверх-вниз по лестнице, удовлетворяя запросы капризной маленькой девочки.

У него ныли все мускулы, как после тяжелой тренировки. Даже те, о существовании которых Роум раньше и не подозревал.

Собрав оставшиеся силы, он принялся обжаривать измельченную говядину для соуса к спагетти.

И когда маленькая ручка Мелли потянулась к кастрюльке, где на небольшом огне булькал томатный соус, с ним чуть не случился сердечный приступ. Его грозный окрик так испугал Мелли, что она отчаянно зарыдала. За этим, естественно, последовала целая серия объятий и поцелуев, во время которых Роум пытался ей втолковать, что боялся, как бы она не обожглась, и что она вовсе не плохая девочка, а только слишком любопытная, особенно там, где не надо.

Тем временем оставленный на плите соус начал потихоньку подгорать.

Анни, словно посторонний наблюдатель, сидела за кухонным столом, листая журнал, ни во что не вмешиваясь, и только слегка побледнела, когда Мелли ухватилась за край плиты. Она читала журнал и время от времени поглядывала в окно, будто ждала, что вот-вот появятся крепкие санитары в белоснежных халатах и заберут Роума отсюда. Были моменты, когда он сам мечтал об их появлении.

«Как хорошо, что у меня такая быстрая реакция», — подумал он. Его уважение к Анни возросло стократно от сознания, что она через все это проходит каждый божий день. От одной мысли о такой перспективе, ожидающей его в будущем, по спине от ужаса поползли мурашки.

Роум попробовал салат. Готовя его, он обрезался чрезмерно острым, на его взгляд, ножом. Этого бы не случилось, если бы Мелли, незаметно подкравшаяся сзади, не обхватила его за колени, чтобы заявить:

— Я тебя люблю, дядя Роум!

Нож от неожиданности дернулся, и теперь указательный палец был туго обмотан бинтом.

Роум нарезал и намазал маслом итальянский хлеб, часть — чесночным маслом, а часть — маргарином. Мелли заявила, что не любит чеснок ни в каком виде. Он плохо пахнет. Как и ее подгузник. Не будет ли так добр дядя Роум, чтобы заменить его? Еще одна пробежка вверх и вниз. Восемнадцатая по счету. По крайней мере за свою спортивную форму сегодня он может не беспокоиться. Неудивительно, что у Анни нет тренажера. При такой жизни зачем он ей?

Скорее назад, к соусу, который оказался намертво приварившимся ко дну кастрюльки. После тщательного перемешивания обуглившиеся кусочки не слишком бросались в глаза среди уцелевших кусочков мяса и специй.

Роум поставил на огонь большую кастрюлю с подсоленной водой, предусмотрительно повернув ручки так, чтобы Мелли не могла до них дотянуться.

К этому времени его прическа растрепалась, потеряв всякое право так называться, одежда была растрепана и украшена всевозможными пятнами, ступни горели, а боль в теле начиналась от кончиков пальцев на ногах и кончалась где-то на макушке.

Ничего не скажешь, идеальный кандидат — только не в отцы, а в психушку. Хорошо еще, что Лисса не видит его сейчас. Иначе ему ни за что не убедить ее выйти за него замуж.

Направляясь ко входу дома Анни, Лисса несла в руках видеокассету, бутылку вина и коробку конфет невероятных размеров. Не успела она дойти до двери, как из дома выскользнула Анни и приложила палец к губам.

— Ш-ш-ш! Молчи. Там тебя ждет сюрприз, кое-что очень интересное для тебя.

Лисса тоже невольно заговорила шепотом.

— Что случилось? Мелли спит?

Анни затрясла головой, едва удерживаясь от смеха.

— Нет. Но, боюсь, кое-кому другому очень скоро понадобится хорошенько соснуть.

Ничего не поняв, Лисса сунула в руки Анни коробку.

— Вот. Держи!

— Что это? Надеюсь, мои любимые?

Лисса только усмехнулась, зная пристрастие Анни к шоколаду.

— Точно. Я подумала, что раз уж мы собираемся устроить вечеринку, надо делать все по правилам. По дороге я захватила эту «Шоколадную смерть». Восемь сортов шоколада — специально, чтобы утешить павших духом.

— Чудесно!

Лисса готова была поклясться, что увидела, как у Анни от предвкушения зашевелился кончик носа.

— Но мне что-то подсказывает, что павших духом у нас сегодня не будет, — бодро воскликнула она.

Все ее печали мгновенно снова навалились на Лиссу.

— Как бы не так. Я же говорила тебе, что сдаюсь. Если уж не могу заполучить Роума, то не хочу никого. Знаешь, я так его люблю, просто не знаю, что делать. А он, — она вынуждена была сглотнуть, чтобы голос не пресекся, — он не любит меня. И собирается найти мне в мужья другого мужчину! Представляешь?

Анни ободряюще похлопала подругу по плечу.

— Может быть, все не так плохо, как кажется. Почему бы тебе не зайти и не взглянуть самой?

Лисса разочарованно смолкла, не найдя в Анни моральной поддержки, и последовала за подругой в дом. Войдя, она положила все, что держала в руках, на маленький столик в прихожей.

— Ладно, где Мелли?

— Тихо! — шикнула Анни. — Я же сказала: потише! Мелли на кухне со свей новой нянькой.

— Ты нашла кого-то еще сидеть с ней? — вопреки рассудку задетая за живое таким предательством, Лисса постаралась, чтобы ее голос не выдал разочарования.

— Не беспокойся, — поспешила успокоить ее Анни, — это только на один раз. Но это нечто такое, что ты просто обязана увидеть!

Лисса послушно вслед за Анни подошла к порогу кухни. И застыла от увиденного.

Роум.

Он с большим старанием перемешивал что-то подгоревшее на плите — о чем свидетельствовал запах — в то время как Мелли, прильнув к его ноге, задавала глубокомысленные вопросы, на какие только способны двухлетние малыши.

— Ты что-то вкусное готовишь, дядя Лоум?

— Не знаю, Тыковка, надеюсь, что вкусное.

Случайная оговорка наполнила глаза Лиссы слезами. Что должна она сделать, чтобы он снова так ее назвал?

— Я Мелли, я не тыковка, — важно поправила девочка.

Роум улыбнулся малышке.

— Это неважно. Мне было сказано, причем весьма авторитетным лицом, что все леди любят, когда их называют так же, как овощи.

— Не люблю тыковку!

— Да? — Он со всей серьезностью посмотрел на крошечную помощницу. — А какие овощи ты любишь?

Мелли скорчила гримаску, от которой Лисса едва не расхохоталась.

— Я люблю кечу. И голосек.