Аглая Оболенская - Исполни волю мою

Подтолкнув девушку к проходу, она защелкнула замок, и цокая набойками каблучков, устремилась вниз.

В квартире было тихо и безлюдно. Сквозь витиеватый интерьер просачивалась неполноценность и временность быта. Обостренная писательством интуиция подсказала Лене, что связано это с Ромкой, его переездами из дома в больницу и обратно. Видимо с собой он забирал не только вещи, но и ауру, настроение. Поэтому вся семья приучилась жить на два дома — здесь и с ним — ещё не известно, где больше. Из дальней угловой комнаты тихо лилась музыка. Сара Брайтман, песня без слов. Лена пошла на звук, пока не увидела Марка. Он лежал на софе, закрыв глаза. Не спал, но в то же время отсутствовал. На стенах вперемешку с географическими картами были развешаны плакаты известных музкоманд: Куин, Битлы, Роллинг Стоунз. Письменный стол завален скрученными ватманами и стопкой папок. Несколько папок и рулонов лежало на полу. Посредине комнаты стоял мольберт с прикрученной линейкой и горкой карандашей на подставке. Несмотря на весь этот творческий беспорядок, пыль и тараканов девушке обнаружить не удалось. Так же как и разбросанные грязные носки, рубашки. Она специально провела по столу пальчиком и заглянула под него — чисто. Спиной почувствовала перемену в атмосфере, кажется, Марк вернулся в себя и теперь наблюдает за ней. Встретившись с ним глазами она потеряла все словесные заготовки, и не зная, с чего начать, беспомощно улыбнулась. Он молчал. И смотрел, абсолютно равнодушный тому, как и откуда появилась здесь Анина подруга.

— Можно мне сесть? — кивок в ответ. — А где?

Свободными от бумаг были часть пола и софы. Но на софе лежал Марк, а брякнуться на пол не позволяли правила хорошего тона. Из двух зол Лена выбрала постель и скромно опустилась на её краешек:

— Я хочу поговорить. Не возражаешь?

— Нет.

— Ты не подумай, я не на жалость твою давить пришла. Просто то, что ты делаешь с Анькой — жестоко.

— Что я делаю с Аней?

— Избегаешь. Делаешь вид, что не знаком с ней. Между прочим, её работе в отделении твоего брата имеется простое, хотя, если подумать, не очень обычное объяснение. Надо было спросить у неё, она бы рассказала. А ты сразу обиделся! — Лена старалась не смотреть на него, лишь изредка косилась.

— Я не обиделся на Аню. Ты права, следовало поговорить сразу. У меня есть причина избегать её. Завтра мы с Романом двинем в Питер, а после возвращения я с ней обязательно объяснюсь.

— Марк, я плохо знаю тебя, но твоё "объяснюсь" звучит слишком уныло, словно "расстанусь". Позволь я расскажу тебе одну историю? — выдержав паузу, Лена продолжила. — После окончания девятого класса мы с Анной поехали в Прибалтику на отдых к моей двоюродной бабушке Вие. Где-то в середине июля месяца меня увезли в волостную больницу. Аню сначала туда не взяли. Она очень переживала, места себе не находила, больше чем я! Её угораздило заблудиться в лесу и вляпаться в эзотерическую ловушку, иначе как отнестись к последущей мистике? В лесу у костра Аня встетила молодую женщину, потерявшую маленького сына. Она мало что помнит о том случае. Помнит лишь, что когда уходила, женщина попросила её предупредить сына об опасности. Всё. Никаких детей по лесу тёмной ночью мимо не пробегало, вот она и забыла про эту встречу. Но недавно, ещё до знакомства с тобой, мою Аньку стали преследовать кошмары. Почти как"…на улице Вязов", только вместо обугленного Фредди Крюгера ей является та женщина с горящими на голове волосами и настаивает, чтобы Анька спасла её сына.

— Она мертва…

— Что, прости?

Марк поднялся и сел рядом:

— Женщина мертва. Этот кошмар мы смотрели вместе. Верней я слушал… В нашу первую, — он усмехнулся, — и единственную ночь.

— Значит, ты знал?

— Да. Но какое отношение имеют Анины кошмары к Ромке?

— Самое прямое. Она случайно оказалась в онкологии, сдавала кровь на анализы и перепутала этажи. Раз уж попала, захотела увидеть твоего братишку, ну и увидела…

Марк, чтобы занять себя, принялся собирать с пола папки:

— Продолжай. Что она увидела?

— Его лицо. Один в один — лицо той женщины, которая ей снится.

— Так не бывает. В смысле, абсолютно похожих людей.

— А я Ане верю. Какой смысл ей меня обманывать? Твои переживания о брате она приняла слишком близко к сердцу, плюс сны эти — вот и решила спасти его во что бы то ни стало. Как оголтелая, за день оформилась на новую работу. А ты думал — любовь с первого взгляда? Да у неё и в мыслях не было втрескаться в него!

— У него тоже.

— У кого? О ком ты?

Ответа не последовало. Лена ждала, наблюдая, как он методично встряхивает папки и аккуратно складывает в стопку на кресле. Неожиданно ужалила догадка, что речь идёт о Романе.

— Это правда?

— Это правда.

Правда застала девушку врасплох.

— Что же делать?

— Ничего. Жить дальше. Кошмары у Ани закончились?

— Да. Я пойду, — Лена оправила брюки, встала, и уже у двери оглянулась: — Почему она не рассказала мне о последнем кошмаре?

— Наверное, забыла. Той ночью между нами кое-что произошло… Может, поэтому.

— То есть Аня и сейчас его не помнит?

— И хорошо, что не помнит. Я сам вспоминаю с трудом. Кажется, она нашла на кладбище могилку с именем…

— И какое имя?

— М-м-м… Лера. Нет, Валя. Прости, вылетело из головы. Да, там рядом и другая могила была. Пустая.

— Пустая? Это плохо.

— Аня тоже так сказала. А по-моему, плохо, что вы обе зациклились на могилках, страшилках и прочей дури.

— Прощай. Удачи вам с Ромкой! Не провожай, я помню, где выход.

После того, как дверь захлопнулась, Марк с силой отбросил оставшиеся папки в сторону и сжал голову руками.

— Я, конечно, дура. Сто раз нужно было подумать, прежде чем тебе рассказывать. Ну не дуйся! И прав был Марк — мы сами себя накручиваем.

— А мне он не сказал тогда ничего. Странно. Я больше не сержусь на тебя за миссию доброй воли. Лен, ты думаешь, он избегает меня из-за этих снов? Не советовал сдать в психушку? — Аня бродила в поисках места, где можно укрыться от тревоги и стыда. Лечь, заснуть? Или напиться в стельку. Пусть уезжает к чертовой бабушке, нисколько не жалко! Она вспомнила прощание с Романом и горло забило пробкой от нахлынувших недобрых предчувствий. Зачем-то всплыла на поверхность пустая могилка.

Этим вечером с его мамой Лилечкой они упаковали книги, видеокассеты, погрузили "бонсай" в пластмассовое ведёрко. Макет города днем раньше унёс Марк. Уже в собранном виде… Мама пожелала сыну последней спокойной ночи на старом месте и оставила их вдвоём. Роман с загадочным выражением лица достал из-под подушки свёрток и положил ей на колени.

— Что это?

— Это дневник. Твой. Когда я вернусь, часть его будет заполнена твоими мыслями. Если ты не будешь против, мы почитаем их вместе, — слова его нежно гладили душу, почти как признание в любви. Аня в порыве благодарности сняла с уха серёжку — звёздоку с голубым корундом — и утопила в Роминой ладони.