Аглая Оболенская - Исполни волю мою

— Ребёнка, — голос Ани внезапно охрип, — звали Марк?

— Мартин — его настоящее имя. На всякий случай мы подстраховались и сократили имя до Марка. Бог наказал меня — не дал покоя. Два выкидыша… Роман родился преждевременно и очень больным. А после его рождения Эдуард Петрович стал сдержанным по отношению к Марку. С каждым годом его холодность усиливалась. Психолог объяснил мне, что это связано с паталогической неприязнью к матери мальчика. На плечи ребёнка лёг непосильный груз. Я как могла компенсировала — любила за двоих, точней, за троих. Но отца заменить ему была не в состоянии… Теперь он спасает моего сына. Господи!.. — не стыдясь слёз, Лилечка всхлипнула и прижалась щекой к муслиновому плечу.

— Лилия Германовна! А как кровь Марка совпала с Ромкиной, ведь они сводные братья? — вмешалась прагматичная Елена.

— Это похоже на математику и логику, если составить буквенную формулу. Попробую объяснить проще. Хотя мы с Вероникой и сестры, но группа крови у нас разная: у неё была папина — третья группа резус положительный, а у меня мамина, редкая — первая отрицательная. Это и позволило мне родиться здоровой, не вступив с мамой в так называемый резус-конфликт. Верочку от конфликта спасло то, что она — мамин первенец, а первая беременность у резус-отрицательных матерей, как правило, протекает без осложнений. Есть нюансы — аборты до неё, переливания, выкидыши. Но тут нашу маму бог миловал. В отличие от меня… От этого над Ромкой и завис домоклов меч. Замуж мы с Вероничкой вышли за одного и того же человека с четвёртой положительной группой. Оба наши сына унаследовали дедушкину группу крови.

— Я одного не понимаю — почему Роман, а не Марк так похож на вашу Веронику? — все еще недоумевала Лена.

— Знаете, девочки, никогда не верила в паранормальные явления. Пока моя сестра не дала о себе знать таким вот образом… Но закономерности в нашей жизни присутствуют. Большую часть своей беременности я провалялась в больнице на сохранении. Врачи боролись с угрозой выкидыша, а я — с печальными воспоминаниями. Мне было над чем подумать. И мои каждодневные, ежечастные мысли о Веронике видимо отразились на ребёнке. Это тоже из области фантастики, но я объясняю всё именно так. С каждым годом их сходство усиливалось — живой укор мне в том, чьё место я заняла…

Резкий скрип тормозов за окном прорвался к ним из реальной жизни. На шум отреагировала лишь Дуся. Она легко прыгнула на подоконник и зажмурила умные желтые глазки, созерцая улицу. Ленины плечи расправились при виде её грациозной осанки. Аня не замечала ничего вокруг.

— Значит, Марк находится в опасности, и его мать просила за него… — она говорила с трудом, почти шепотом. — Что может ему угрожать?

— Если бы я знала! Они, наверное, уже подъезжают к Петербургу. Эдуарду Петровичу удалось договориться с Павловской клиникой, чтобы операцию перенесли на более ранний срок. Завтра мальчиков начнут готовить. У Ромки полностью разрушат больной костный мозг и введут здоровые донорские клетки Марка. Затем его надолго изолируют в условиях полной стерильности, чтобы избежать инфекций и контролировать процесс восстановления. Это всё, что мне известно в общих чертах.

После ухода Лилии Германовны в квартире воцарилась тишина. Лена, чтобы отвлечься, загрузила стиральную машину постельным бельём и замочила в тазики рассортированную по цвету верхнюю одежду. Вспомнив об Аниной желтой футболке с капюшоном, она выглянула из ванной, но спросить не успела — осеклась. Подруга сидела на самом краю подоконника у раскрытого настеж окна, забравшись туда с ногами. Учитывая четвертый этаж и бетонный козырёк крыльца внизу, Лена решила, что шансов спастись при падении ноль целых ноль десятых. Вряд ли у Аньки суицидальные потуги, скорей всего она включила свои аналитические мозги и крепко задумалась… на глазах шокированной дворовой публики. Пока кто-нибудь озабоченный не вызвал пожарно-спасательную службу, необходимо подстраховаться. Неслышно, на цыпочках девушка подкралась к демокритовой прапраправнучке, и, схватив в объятия, в один миг смела с подоконника. Только что была, и нету! Затем высунулась в окошко, показала язык зевакам и плотно закрыла створки.

— Ну?

— Что ну?

— Озарило?

— Кажется, да. Знаю, кто нам поможет — Андрвал!

Лена прошла следом за подругой в комнату, и, плюхнувшись на диван, внимательно наблюдала, как эта мыслительная бомба на тонких ножках облачается во что попало.

— Ремень!

— А?

— Ремень застегни! И шнурки завяжи.

— А…

Пожалуй, стоит её проводить до больницы.

На улице Елена похвалила себя за правильность принятого решения. Анна двигалась автоматически, как зашоренная лошадь, лишенная периферического зрения. То и дело приходилось вытаскивать за руку из-под колёс или силой огибать натыкающихся на неё прохожих. С горем пополам они добрались до больницы.

— Андрей Валентинович отдыхает — ночью Герасимову оперировали, — с порога предупредила Ирочка.

— Мне срочно.

— А чего случилось-то?

— Пока ничего. Но может! — Аня накинула халат, отодвинула Иру плечом и оставила недоумевать в Лениной компании.

Андрвал спал, смешно выпятив губы и поджав под себя ступни в сине-чёрных клетчатых носках. Очки линзами вверх насажены под носом на подлокотник кресла, вместо одеяла плечи укрывает мятый халат. Мальчишеские вихры клубятся возле блестящей розовой макушки.

— Андрей Валентиныч! У-у, проснитесь, пожалуйста, — она легонько тряхнула доктора, — мне нужна ваша помощь!

Он открыл глаза, приподнял голову и близоруко сощурился в её сторону.

— Аня? Что Вы здесь делаете? Если мне не изменяет память, у Вас выходной.

— Я пришла поговорить о Марке. Ему угрожает какая-то опасность. Только не спрашивайте, откуда я это знаю. Знаю и всё.

— Во-первых, кто такой Марк? Во-вторых, присядьте и успокойтесь.

Девушка послушно опустилась в кресло:

— Марк Мицкевич, брат Романа из седьмого бокса. Они сегодня уехали в Петербург на операцию.

— Теперь понял о ком речь. Но при чем тут Марк, если трансплантации подвергнут Романа? — доктор поискал ногами туфли, одну поцепил носком, в другую промахнулся и отчекнул к столу.

— Скажите, вы уверены, что Марк здоров? Достаточно ли сделано проверок? — Аня извлекла из-под стола убежавшую туфлю и поставила рядом с его ногой.

— Я, честно говоря, до конца ни в чем не уверен. Но и причин для беспокойства особых не вижу. Кто поехал с братьями? Отец? Ну, значит, он держит всё под контролем. Серьёзный господин — нажал на нужные педали, и карту более чем двадцатилетней давности из другого государства прислали за два дня. Похвальная оперативность в наши дни.