Аглая Оболенская - За миг до тебя

Девушка оказалась очень симпатичной: маленькой, с рыжей копной спиралевидных кудряшек.

— Здравствуйте, меня зовут Динара! — доброжелательная улыбка пухлых алых губ, приветливый прищур карих глаз и жгуче-черные брови вразлёт. Нечто среднее между узбекской и еврейской внешностью, впрочем, фамилия говорит в пользу последней:

— Динара Доберманн, главный редактор издания, которое вы ищете! — девушка протянула молочно-белую ладошку с перламутровыми капельками ногтей и крепко сжала Иннины пальцы.

— Надо же, редакция, — не сдаваясь, напомнила о себе бабуся.

— Я вам несколько раз рассказывала, баба Настя, что мы с Олегом и Наташей будем издавать газету, а в перспективе журнал, не помните? Сигнальный экземпляр обещала вам первой принести.

— Как же, Диночка, не помню, помню! Пока ещё не совсем из ума выжила… Редакция — это хорошо, — и тут же уточнила почему: — Хорошо, что не притон. А то ты, я гляжу, быстро выросла, без родителев живешь, ещё начнёшь мужиков домой приводить…

Динара виновато посмотрела на Инну, пытающуюся скрыть разочарование и найти предлог, чтобы уйти, и жестом пригласила в старинный объёмный лифт с распахнутыми металлическими дверями. На ходу попрощалась с назойливой бабкой:

— Ладно, баба Настя, если кто придёт, вы уж не забудьте про редакцию…

Аккуратно запахнув решетчатые двери и нажав кнопку третьего этажа, девушка подпрыгнула от резкого толчка сдвинувшегося с мёртвой точки лифта и искренне засмеялась:

— Знаете, каждый раз еду как в последний. Лифт очень старый, дом наш при царе Горохе возводили. А баба Настя и при нём консьержкой работала. Это потом сын за ваучеры её дырку в стене приватизировал и домофонами занялся. Только пьёт он сильно, вот она и ссылается каждый раз на обеденный перерыв. Совсем память потеряла от расстройства, бедненькая.

Инну подкупило искрящееся обаяние девушки. Смирившись с напрасной потерей времени, она побоялась обидеть эту малышку и решила поближе познакомиться с подрастающими паблисити шариковой ручки.

— Я Инна Литвинова. Вы мне звонили месяц назад. Представились как главный редактор в скором времени очень модного и популярного молодёжного издания по фамилии Доберманн, и очень смешно тявкнули.

— Да, я всегда так представляюсь. Создаю себе игривое реноме. Сначала расслабляю собеседника, потом захватываю в плен и выпытываю у тёпленького всё, что мне нужно… — Динара сморщила носик, чихнула в кулачок и забавно тряхнула кудряшками.

— Приехали. Нам сюда.

По гулкому с высоченными потолками коридору они миновали несколько разномастных дверей с табличками, молоточками, колокольчиками и остановились напротив самой обычной полированной панели, исписанной китайскими иероглифами.

— Здесь мы увековечили мудрость великого Конфуция! Каждый выжигал понравившееся выражение.

— Отчего же не выжгли перевод в скобках?

Динара задумчиво уставилась на Инну, а затем звонко рассмеялась:

— Я же чувствую — наш человек! — и ткнула пальчиком в одну из надписей: — Вот. Блажен, кто ничего не знает: он не рискует быть непонятым.

Они вошли в просторный холл большой, как минимум четыре комнаты, квартиры. Дорогая отделка морёного дуба свидетельствовала о благополучии здесь проживающих. Мягко поскрипывает затёртый паркет под ногами, от хрустальной люстры с мерцающими подвесками исходит гипнотический свет. — Здесь мои апартаменты, прошу.

Динара открыла дверь в широкую светлую комнату, стены которой были обиты голубым ковролином. Здесь легко мог затеряться, играя в прятки, детский коллектив из десяти человек. Широкая кровать, вместительный шкаф-купе, больше похожий на отдельную комнату, диван, два кресла — всё очень низко и приземисто, подстать хозяйкиному росту, отдельный вход в столовую под аркой. С противоположной стороны — четырёхстворчатое зеркало в человеческий рост, вмонтированное в глубокую нишу. При виде сбоку и сверху отражение арки с фигурными колоннами множилось, отдаляясь одно от другого и уменьшаясь в размерах, словно вход в бесконечность.

— Хотите кофе или чаю?

— Спасибо, нет.

— Тогда подождём Наташу, скоро у неё закончатся лекции, — Динара сверилась с микроскопическими часиками на запястье. — Вместе будем полдничать. Пойдёмте сразу в офис, ладно?

Офисом именовался кабинет, уставленный стеллажами с книгами. Навесной потолок визуально скрадывал излишки пространства. Стол у окна был специально предназначен для компьютера: с выдвижной полочкой для клавиатуры и подставкой, фиксирующей монитор в правильном для глаз положении.

— Книжки собираюсь подарить библиотеке, чтобы выделить место ещё одному столу, да всё не хватает времени. Так и работаем: Наташка в своей спальне, фотолаборатория Олега в ванной. Бардак, одним словом!

Девушка уселась на крутящийся стул и живо заболтала в воздухе миниатюрными ножками, видимо, до неё на этом кресле успел посидеть кто-то совсем не маленький. Инна опустилась в кожаное кресло на с-образной подставке, глубокое и покачивающееся от любого движения. Ждала, пока перламутровые капельки отстукивали мерную дробь по серым клавишам.

— Что ж, ничего нового… — девушка откинулась на спинку стула и чуть не упала, вовремя схватившись за подлокотники. — Опять Наталья раскрутила сиденье, я скоро шею сверну. Я помню вас, Инна. То есть, я хочу сказать, что вас я никогда не видела, но публикации ваши читала, и они мне очень понравились. Давайте я о себе вам расскажу, чтобы всё сразу стало понятно, хорошо? Мне двадцать три года, знаю, не дашь, но это так. Я закончила, как и вы, журфак. В школе писала стихи, целые поэмы, и мой отец смирился с выбором профессии, хотя поначалу настаивал на продолжении династии — они с мамой и старшим братом Яшей медики. Его можно понять — в то время эта профессия считалась престижной и хорошо оплачиваемой. Когда начались перемены в стране, я имею в виду глобальные, семья снялась с насиженного места и уехала к родственникам в Израиль на постоянное жительство. Я училась на третьем курсе и решила остаться. Папа пытался меня уговорить, но ничего у него не вышло. Думаю, моё отсутствие им с лихвой заменяет младшая сестра Изанна, у неё сейчас переходный возраст и шухер она наводит, дай бог!.. Мне досталась эта квартирка, денюшки плюс мои амбиции, вот я и созрела до собственного проекта. Мой школьный приятель Олежка Чернов полностью поддержал мою идею и согласился поработать бильд-редактором, уж что-что, а в фотографии ему равных нет. Мечтает со временем открыть свой фотосалон, а пока, как и я, использует собственное жильё: щелкает желающих на портфолио у себя дома. Зачем кому-то платить аренду, если условия позволяют… Он тоже скоро придёт… Я отвлеклась, простите! Итак, о газете. Я много всяких газет и журналов перечитала, от тонюсеньких, — Динара сжала крохотные пальчики, — до вот таких толстенных. Сначала думала, не потяну. Но сходила в типографию, обсудила текстовой объём, формат, вам это не интересно, в общем, по деньгам, если раз в месяц издавать небольшим тиражом — вытяну. Главное в любом печатном издании — текст. Не считая рекламы, естественно. Удивить, заинтриговать, встревожить… Ох, Инна, кругом столько политики, крови и откровенной порнухи! Люди устали, им о вечных истинах подумать хочется, а не падать в обморок от раздутых сенсаций. Не мне вам говорить, вы и сами знаете.