Татьяна Туринская - Безумное пари

— Завтра это тоже будешь ты. Как ты не понимаешь — я люблю тебя, а не журналиста, не медиа-магната. Я люблю тебя такого, какого вижу: голого, взъерошенного, глупого фантазера. Мне нужен ты, только ты, а не Мерседесы и шикарные офисы твоей газеты.

Корниенко взвился:

— Да ну же еханый блин, Ленка! Как ты не понимаешь?! Мне это нужно! Нуж-но! — слогами подчеркнул он важность этого слова. — Я не хочу до конца жизни проходить в неудачниках! Ты ж пойми — такой шанс выдается один раз на жизнь! Думаешь, Влад еще когда-нибудь повторит это предложение? Фигушки. Сегодня был аттракцион неслыханной щедрости, а ты все испортила.

Лена тоже повысила голос, хотя старалась говорить потише, чтобы не разбудить свекровь. Нет, несостоявшуюся свекровь, так будет правильнее.

— Да ты хоть понимаешь цену этой его неслыханной щедрости?!!

— Еще бы, — криво усмехнулся Сергей. — Шестисотый Мерс плюс газета.

— Дурак ты, Сережа, — не скрывая разочарования, произнесла она. — Причем тут Мерс? Цена этой сделки — наше с тобой будущее, наше счастье. Он ведь потому тебе Мерс пообещал, что уверен — через год не будет никакой свадьбы. Иначе он бы не стал ждать год, подарил бы уже сейчас, в июле.

— Это ты у меня дурочка, — в его глазах заиграли веселые зайчики. — Кто ж станет просто так дарить Мерседесы? Просто так неинтересно. Мы с Владом всю жизнь заключаем пари, и еще не было случая, чтобы он не расплатился в случае проигрыша.

Она посмотрела на собеседника с подозрением:

— А он часто проигрывал?

Брови Корниенко сошлись на переносице, на подбородке образовалась едва заметная впадинка. Через несколько секунд его голос звучал уже не столь уверенно:

— Ну… Бывало.

— И что ты у него выигрывал?

После очередной заминки Сергей радостно провозгласил:

— Ящик коньяка! Мы его вместе и раздавили. Да ну еханый блин, Ленка, говорю тебе — это никакая не подстава, не бойся. Мы только годик потерпим, и все. У нас в кармане машина и газета. Ленка, своя газета, ты только вдумайся в эти слова! Я же о ней всю жизнь мечтал!

Это Лена знала. За те месяцы, что они были вместе, он ей все уши прожужжал своей газетой. И Мерседесом.

— И о Мерсе, — мрачно добавила она.

— Точно! — радостно подхватил Сергей. — А тут сразу обе мечты, представляешь? И нужно-то всего лишь потерпеть год, не жениться. Если ты меня любишь — а я знаю, что любишь — то почему бы нам с тобой не потерпеть этот год ради светлого будущего? Я уверен в тебе, я уверен в себе — Ленка, мы запросто продержимся год. Зато потом… Ты только представь — у нас будет не только газета и машина, у нас будет своя квартира. Моя газетка будет приносить шикарный доход, так что нам не придется жить с матерью. А, как тебе?

Этот вопрос парировать было куда сложнее. При упоминании квартирного вопроса Лена притихла — этот аргумент был ей очень даже понятен. Газета, Мерседес — все это казалось ей далеким и совсем неважным, а вот своя квартирка, пусть скромная, зато отдельная… Однако же и цена у этого сокровища была запредельная — целый год разлуки.

— Квартира, конечно, хорошо бы, — неуверенно ответила она. — Да только… Сереж, ведь недаром говорят: бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Не верю я, что все эти блага свалятся на нас так просто. Боюсь, цена будет запредельная. Может, год мы еще смогли бы подождать…

— Вот! — радостно перебил ее Корниенко. — А я тебе о чем говорю? Год мы с тобой запросто потерпим! А потом — обаньки! Разом — своя квартира, своя газета, ну и Мерсик, конечно. Шестисотый!

Лена критически покачала головой:

— Ой, Серенький, не все так просто. Сдается мне, что твой Влад не привык заниматься благотворительностью, а тут вдруг неслыханная щедрость. С чего бы вдруг? А главное…

Она замолчала на мгновение, словно бы опасаясь произнести вслух слова, напугавшие ее больше всего на свете.

— Ты не забыл главное условие? Мало того, что этот год мы с тобой не встречаемся…

— Ну почему же? — с негодованием перебил ее Корниенко. — Встречаемся. Раз в неделю…

Она кивнула с издевкой:

— Угу. Раз в неделю в его присутствии, как нашкодившие дети в присутствии директора школы. И пять минут без него.

Корниенко невыразительно пожал плечами и вытянул губы трубочкой, дескать, что поделаешь, условия вполне соответствуют цене ставки.

— Я так понимаю, это тебя не пугает?

Лена пристально смотрела в его глаза, ожидая ответа, однако его не последовало, и она продолжила:

— А главное условие тебя тоже не пугает? Это ничего, что мне придется жить с этой сволочью?

Сергей встрепенулся:

— Не "с", а "у него", — поправил он. — Это совсем не подразумевает чего-то такого… Во Владе я уверен, как в себе самом. Влад сказал — Влад сделал. И если он сказал, что тебе нечего опасаться, то так и будет. Ты просто будешь жить в его доме, вот и все.

— Нет, не всё! — возмутилась Лена. — Я должна буду двадцать четыре часа в сутки находиться рядом с ним. Он будет контролировать каждое мое движение, каждый телефонный звонок! Он каждую минуту будет находиться рядом со мной. Я не знаю, как сегодняшний вечер пережила, а ты хочешь, чтобы я терпела его целый год?!!

Корниенко ответил не сразу. Посмотрел на нее задумчиво, а потом убежденно произнес:

— Зато и цена… Нет, Ленка, все правильно. Я бы так просто Мерседесами тоже не расшвыривался. Коль уж такой шикарный подарок, то и достаться он должен непросто, иначе не оценят. Нет, Ленк, он прав.

— Да в чем прав-то?! — возмутилась она. — Хочется ему подарить тебе Мерседес — так кто ж мешает? Пусть дарит, только не надо условий!

Тот хохотнул:

— Да ты ж пойми, глупая! Если он мне с такой легкостью Мерседес подарит, так и другому захочется — мало ли у него знакомых. Конечно, в друзьях хожу только я, но нахлебников у него хватает, поверь. А вот если такой ценой — тут любой идиот задумается, надо ли оно ему.

— Вот и ты задумайся, — обрадовалась Лена. — Ну не может быть, чтоб он тебе просто так шестисотый Мерс предложил, хотя сам на триста пятидесятом ездит. Как по мне, так все равно — шестисотый, семисотый или трехсотпятидесятый…

— Дурочка, — засмеялся Корниенко. — Семисотый еще не придумали, на шестисотом остановились.

В сердцах она махнула на него рукой, едва не задев стоящую на краю чашку с остывшим чаем.

— Да какая разница? Серенький, я только пытаюсь тебе объяснить: не может быть, чтобы он тебе подарил лучшую машину, чем у него самого. Как же ты не понимаешь?

Сергей не ответил. Рывком поднялся с кровати, зачем-то подтянул трусы, сунул ноги в тапочки и вышел из комнаты. Через пару минут до Лены донеслось приглушенное закрытой дверью завывание старых водопроводных труб и шум воды.

Едва объявившись на пороге, Корниенко заявил: