Татьяна Туринская - Безумное пари

— Тсс! Не мешай. Так что там с Мерседесом?

По-прежнему улыбаясь во всю ширь, Майоров ответил:

— А Мерс, новенький, шестисотый, вы оба — оба! — получите от меня в качестве свадебного подарка, если ваши чувства пройдут испытание разлукой.

Сергей радостно протянул руку над столом:

— Пари? Слово джентльмена?

Влад сжал его ладонь, но разбивать не спешил:

— Слово бизнесмена. Но чтобы все было честно, несколько ужесточим условия. У тебя не будет времени на любовь, ты должен по двадцать часов в сутки работать на благо газеты. А чтобы вы с Аленой не шалили за моей спиной, она останется со мной.

Только теперь Корниенко, наконец, почувствовал подвох. Приложив усилие, вытащил свою руку из Владовых тисков:

— То есть? Что значит "с тобой"?

— Значит, "без тебя", под моим присмотром. Чтобы я мог контролировать ее двадцать четыре часа в сутки. Квартира у меня, как ты знаешь, просторная, так что беспокоиться тебе не о чем — у нее будет отдельная комната, в которую мне вход будет воспрещен. Приставать я к ней не собираюсь — слово бизнесмена. С моей стороны подвоха можешь не опасаться. Однако если она вдруг сама решит ко мне пристать — я парень не гордый.

Сергей захохотал:

— Ленка? К тебе?!!

Девичьи щечки покрылись плотным румянцем.

— А мое мнение здесь кого-нибудь интересует?

За столом повисло молчание. Корниенко уже не ждал ответа на свой вопрос, улыбка резко покинула его лицо. Он пристально вглядывался в глаза друга, пытаясь понять, что тот задумал. На Лену никто не обращал внимания: между приятелями словно бы разгорелся невидимый бой — кто кого пересмотрит, кто первым отведет взгляд. Поединок прервал громкий хлопок ладошкой по столешнице и оба вздрогнули от неожиданности.

— Хватит! — воскликнула Лена. — Вы соображаете, до чего договорились? Вроде не настолько пьяные, чтобы так тупо шутить.

— А кто шутит? — спросил Майоров, и от его тихого вкрадчивого голоса ей стало по-настоящему страшно. — Сережа, ты шутишь?

Корниенко снова вгляделся в глаза оппонента. Не отрывая от них взгляда, произнес с едва уловимыми угрожающими нотками:

— Я не шучу про Мерседесы и газеты, — и вновь протянул руку над столом. Майоров немедленно заключил ее в тиски своей ладони.

В последней попытке призвать мужчин к здравому смыслу Елена тихо, едва не плача, спросила:

— А как же я?

— Нормально, — чуть грубовато ответил Влад. — Меня бояться не надо. Спроси у Сереги, он знает. Жить будешь у меня, работать тоже. Все телефоны буду контролировать. Встречаетесь раз в неделю, полчаса в моем присутствии в людном месте. Потом я покидаю вас ровно на пять минут, но опять же в людном месте.

Лена ахнула:

— Раз в неделю?!

Майоров расщедрился:

— Иногда в качестве поощрительного бонуса будут телефонные звонки. Нечасто, сугубо как праздник. И недолго — пяти минут будет достаточно. Зато без меня — я контролирую только время. Год в таком режиме, и Мерс ваш. С газетой разговор отдельный — все будет оформлено документально. Если за год не раскрутишь, я передам руководство профессионалам, а ты, Серега, извини, опять окажешься в рядовых журналюгах. Идет?

С демонстративным вызовом глядя на Влада, Корниенко задиристо ответил:

— А идет! Ленка, разбивай!

Та даже не пошевелилась. Невидяще уставилась на старинное фото, с которого на нее смотрели чуть расплывчатые чужие лица в шикарных кружевных шляпах с перьями и платьях с узкими лифами и турнюрами. Странное дело — ее попытки вмешаться не остановили никого, зато тишина, повисшая за столом, будто бы отрезвила спорщиков. Мужчины опомнились. Влад отпустил ладонь Корниенко, показывая, что договор можно считать несостоявшимся.

Елена взглянула на него с благодарностью. Однако Сергей не желал отступать:

— Ленка! Ты хоть представляешь, какая это возможность? Мне ведь больше никогда такая не представится! Ты же знаешь, как я мечтал о своей газете.

Она знала. И все-таки, по ее глубокому убеждению, никакая газета не стоила таких унижений.

— Лен, — просительно протянул Корниенко. — Это ж газета! Своя! Два в одном — политика плюс бульвар.

Майоров поправил с легким смешком:

— Три в одном.

— Три, Ленка! — ухватился за подсказку Сергей. — Три в одном! Политика, бульвар и Мерседес.

Лена взглянула на него с таким возмущением, что он замолчал, осознав весь ужас своего предложения. Однако надолго его не хватило:

— Лен, шестисотый… Представительского класса…

— Да какой Мерседес?! — разозлилась она. — Один дурак сказал, другой поверил. Ему больше делать нечего, только Мерседесами швыряться. Он пошутил, а ты шутки не понял!

— Ну почему же пошутил? — учтиво возразил Майоров. — Я вполне серьезно намеревался подарить вам Мерседес. Впрочем, все, поезд ушел. Ну что, еще водочки? Ален, мороженое, десерт?

Предложение насчет десерта Лена оставила без внимания, а вот на предыдущие слова Влада отреагировала:

— Так дари, кто тебе мешает? Свадьба через два месяца, дари, если намеревался.

Тот усмехнулся:

— Нет, так дело не пойдет. Мерс идет только в комплекте с газетой, в нагрузку, а газета у меня на отдельных условиях. Рад бы иначе, да не получится — принципы мешают.

— Ну и не надо, — с легкостью отозвалась Лена. — Мы и без Мерседеса проживем, правда, Серенький?

Корниенко не ответил. Отвернулся к окну, а Лене так хотелось прочесть в его глазах согласие с ее позицией. Не вышло. Услышала только тяжкий вздох, и промолчала.

— Ну я так понимаю, банкет плавно подошел к концу, — поднимаясь со стула, сказал Влад. — Пойду, разыщу официантку. Вы тут посидите, или пойдете к машине? Не заблудитесь?

И, не ожидая ответа, покинул хатку.

Ночное безмолвие нарушалось бормотанием телевизора у соседей сверху. Одинокая глуховатая старушка страдала бессонницей, из-за чего остальные жильцы вынуждены были страдать от недосыпания. Однако сегодня Лене некого было винить в том, что Морфей не забирал ее в свое царство. Мысли, проклятые мысли не давали покоя. Впрочем, как это некого винить? А Майоров? Ведь именно с его подачи, с его слов началась вся эта чехарда. Вернее, ничего не началось. Наоборот — после его слов все закончилось. Умиротворение, размеренная жизнь. Счастье.

По дороге домой практически не разговаривали, если не считать нескольких односложных предложений, сказанных Сергеем водителю, да парочки-другой ничего не значащих дежурных фраз на прощание. Влад старательно демонстрировал благодушие — дескать, ничего особого не произошло, я предложил вам вполне приемлемый вариант, вы его отклонили, и все, вопрос снят с повестки дня.

Однако все трое прекрасно понимали — вопрос не снят, он еще долго будет витать над ними, если вообще хоть когда-нибудь развеется.