Татьяна Туринская - Безумное пари

Уходить нужно, имея базу. То есть подкопив немного денег, чтобы хотя бы на первое время хватило, и обеспечив себе новое место работы. Как ни крути, а запись в трудовой книжке "Роспромтрансгаз" наверняка придаст ей большего веса в глазах работодателя. К тому же, имея ее, Лена сможет претендовать на куда большую зарплату, нежели на своей прежней работе. Это несомненный плюс в ее нынешнем положении, и было бы глупо не использовать его на полную катушку. Однако любого нормального работодателя непременно насторожит: а почему, собственно, она проработала в "Роспромтрансгазе" всего месяц? С таких мест не уходят без веской причины. Поэтому ей нужно продержаться год до конца, чтобы на чистом глазу ответить: "Срок контракта истек, а продлевать его я не захотела". А уж причины для этого у нее могли быть какие угодно.

И весь этот год изображать из себя простушку, как Майоров изображал благородного рыцаря. Тем сильнее будет его шок, тем больше — Ленин восторг от него. Он-то будет думать, что она у него в кармане, а тут раз, и…

Решено. Улыбаться как можно больше, стараться не подать виду, что ей известны его мерзкие замыслы. Как же он так прокололся? Пребывал в столь благодушном настроении, что совершенно не контролировал язык. Ну ничего, Лене его разговорчивость как раз на руку. Нужно и дальше поддерживать его в полной уверенности, что она легковерная дурочка — глядишь, еще какие полезные сведения получит от него, разговорчивого.

И воскресенье, и утро понедельника Лена успешно играла роль сладкой идиотки. Охотно смеялась над шуточками Майорова, порой довольно остроумными. Целый день почти не отходила от него, живо отзываясь на любые предложения: на пляж — так на пляж, вечером в Большой на "Тоску" — пожалуйста, с нашим удовольствием.

От ее неожиданной лояльности Майоров пришел в полнейший восторг. Он весь день был в ударе, сыпля шуточками и комплиментами, рассказывая какие-то забавные истории из их с Корниенко общей юности.

Впрочем, истории были не только забавными, но и поучительными, многое поясняющими. Наконец-то Лене стало понятно, почему лучшие друзья выбрали столь разные дороги в жизни. Если верить Майорову, выходило, что отец едва ли не с детства настраивал его на большое будущее. Сам Майоров-старший был прокурором и весьма влиятельной личностью. Однако соваться в юриспруденцию сыну не советовал — дескать, на семью вполне достаточно одного юриста. Но и отговаривать не отговаривал. Однако советовал приглядеться к Институту Нефти и Газа. Времена были еще советские, но прокурор прекрасно видел, что изнутри социалистическая система сгнила до основания, и было понятно, что долго она не продержится. Альтернативные же источники энергии еще никто не изобрел, и было очень сомнительно, что изобретет в ближайшее время. Зато научный прогресс шагал семимильными шагами, и для всех новинок техники нужны были или электричество, или газ, или бензин.

В общем, папеньке своему Влад был премного благодарен за науку. Больше того, тянул за собою и Сергея: мол, верное дело предлагаю. Но Корниенко уперся рогом: нет, будущее за журналистикой — если она не дала дуба за предыдущие тысячелетия, то и впредь будет живее всех живых. А альтернативная энергетика де появится в ближайшее время.

Вот и… Собственно, какие могут быть претензии? Как говорится, кто на кого учился. Чей прогноз оправдался, тот и будет ездить на Мерседесе.

Что ж, это многое объясняло, но никаких принципиальных открытий из сей откровенности не последовало: главное Лена знала и так, а нюансы теперь интересовали ее меньше всего.

У входа в офис Майорова поджидала какая-то женщина. Очень скромно одетая, при этом в руках она держала совершенно шикарный букет и обыкновенный пластиковый кулек с нарисованными на нем легкомысленными цветочками. Едва завидев Влада, дама побежала ему навстречу. Дабы не мешать, Лена продолжила путь самостоятельно, но успела услышать, как женщина торопливо заговорила:

— Спасибо! Спасибо, миленький, родненький! Если бы не вы…

Тут зашипели, раскрываясь, створки лифта, и сбивчивая речь странной дамы утонула в этом шуме. Войдя в кабину, Лена краем глаза успела заметить, как посетительница настойчиво сует в руки Майорова цветы и пакет. От последнего тот решительно отказался, а вот судьба букета осталась для Лены невыясненной: узкие дверки лифта сомкнулись, закрыв ей доступ к любопытной картинке. А жаль. Ей ведь сейчас нужно насобирать как можно больше компромата на Майорова — мало ли, глядишь, какая польза выйдет. Даже если не пригодится — все равно интересно. Нужно будет Агнессу расспросить, может, в разговоре ляпнет чего лишнего.

Работы было много — самое время квартального отчета. Этим, конечно, занимаются бухгалтера, Лена вроде как рангом чуток повыше. Но цифры сверять все равно нужно было — чтобы иметь возможность планировать работу предприятия на будущее, нужно хорошо знать о прошлых успехах или просчетах.

Цифры Лена любила. Иной раз они могли куда красноречивее слов рассказать о ком-нибудь. Вот и сейчас… Не будь рядом Кусакиной, Лена не удержалась бы и потерла руки в предвкушении битвы. Вот и попался, голубчик! В графе "Благотворительность" красовалась не совсем круглая, зато очень впечатлительная сумма: "648 244, 08".

Опаньки! Вот оно. Какая благотворительность? Лена собственными ушами слышала, каким издевательским тоном Майоров сказал Сергею: "Я благотворительностью не занимаюсь". И куда же ушли шестьсот сорок восемь тысяч рублей? Она хитро прищурилась: надо же, для правдоподобности еще и восемь копеек приписал. Интересно, кому это он взятку давал с копейками? Или это от курса доллара? Ну да, наверняка. Теперь уже не проверишь, какой был курс Нацбанка на тот момент. Ничего-ничего, и без курса попался. Теперь понятно, как он укрывает налоги: с одной стороны, при помощи "благотворительности" уменьшает прибыль, с другой — она дает ему право на некоторую налоговую льготу. Ох, и дурак же Майоров! Надо же было подпустить собственного врага к таким документам.

Впрочем, о том, что Лена ему враг, он пока еще не догадывался. Видимо, посчитал ее полной дурочкой, раз она так легко доверила свою судьбу Корниенко. Потому и решил, что она для него не представляет ни малейшей угрозы. Что ж, отлично. Ей только на руку его беззаботность.

Незаметно стрелка часов приблизилась к одиннадцати. Агнесса потянулась за столом:

— Ну что? Чайку?

Вопрос был излишним — они каждый день в одиннадцать устраивали себе маленький перерыв. На правах, вернее, обязанностях младшей Лена взяла чашки и отправилась за кипятком в холл, где стоял куллер. Пожарники строго следили за отсутствием чайников в отделах, да и сходить за кипяточком не представляло ни малейшего труда — там всегда кто-нибудь попивал кофе, и можно было разжиться последними новостями.