Энн Стюарт - Лабиринты лжи

— Нет, — тихо возразил он.

— Ты думаешь, он не женат?

Он покачал головой:

— Думаю, что нет. Но я отвечал не на этот вопрос.

— А на какой?

— Женат ли я.

— А кто тебя спрашивал?

— Ты. — Он самоуверенно откинулся назад. — Но так или иначе, я думаю, что твой брат не женат. А если и да, то какое это имеет значение?

— Для кого?

Он не ответил.

— Итак, какие у тебя сведения?

«Да какого черта!» — подумала она и спросила:

— Сколько тебе лет?

Кажется, он даже не удивился.

— Сорок, как и твоему брату. А что?

— И ты никогда не был женат?

Он улыбнулся одними уголками губ.

— Какая вы любопытная, мисс Чандлер. Да, я был женат. Один раз. Давным-давно.

— А что случилось?

— Ее не устраивала моя профессия, и она со мной развелась. Потом вышла замуж за какого-то бухгалтера в Уичито.

Рейчел едва не прыснула от смеха, услышав о таком невезении.

— Я ее понимаю. Я бы тоже не хотела иметь мужа-мошенника.

— А я мошенник?

— А разве нет?

Он загадочно улыбнулся, отказываясь поддерживать этот разговор.

— Хватит тянуть резину, Рейчел. Теперь говори, что тебе известно об Эммете.

Чашка с кофе опустела, блеск океана слепил глаза, и решительно некуда было деть взгляд. «Он лгун и мошенник», — строго напомнила она себе. Но отчего-то это с трудом укладывалось в голове. Может быть, когда он наденет рубашку, станет легче.

— С тех пор как Эммет пропал, я каждый год получала от него подарки ко дню рождения. — Большим пальцем ноги она стала чертить линии на песке.

— Об этом ты уже рассказывала. Я тогда сильно испугался. И что это были за подарки?

— Бабочки.

— Бабочки?

— Да. Шелковые, фарфоровые, серебряные. В детстве я обожала бабочек. Когда мне было пять лет, я поймала одну чудесную бабочку с черно-желтыми крыльями. Мой двоюродный брат Харольд отнял ее у меня и проткнул булавкой. Я расплакалась, а он оторвал ее прекрасные черно-желтые крылья и бросил их мне. Я была в шоке. Я рыдала несколько дней подряд. И хотя Эммет поставил Харольду фингал под глазом, это не помогло. Бабушка меня не понимала, а Эммет понял. С тех пор бабочки служили особой связью между нами.

Он задумчиво потер заросший щетиной подбородок.

— Он писал обратный адрес?

— Нет. Но на посылках были почтовые штемпели.

— Лучше, чем ничего. Ты их помнишь? — Он вдруг заинтересовался, заговорил деловым тоном. Эта перемена почти испугала ее. Что ему надо от Эммета?

— Не все. И даты я не помню. Помню, были Самоа, Австралия, Рим, Париж. Последняя посылка пришла опять с острова Кауай.

— Я так и знал! — торжествующе воскликнул он, вскакивая на ноги. — У меня было предчувствие!

Он побежал в дом, а она удивленно смотрела ему вслед. Первым ее желанием было пойти за ним, но она осталась на месте. Кое-чего она ему все-таки не рассказала, в рукаве у нее оставался один козырь.

Вскоре он вернулся — в мятых брюках защитного цвета, старой синей футболке и солнечных очках, зажав под мышкой свои поношенные кеды.

— Ты куда собрался? — изумилась Рейчел.

— Я найду этого проклятого священника и вытрясу из него все. Я знал, что он здесь, я знал! И теперь, когда у меня на руках доказательства, меня никто не остановит!

— Не остановит? Перед чем?

Эммет-Джек едва взглянул на нее.

— Оставайся здесь. Я скоро вернусь.

— Черта с два! Я еду с тобой.

— Спорим, что нет?! — рявкнул он. — Если у Эммета не хватало духу надавать тебе по твоей симпатичной заднице, то у меня хватит. Только попробуй сойти с крыльца, и ты в этом убедишься!

По всему было видно, что он не шутит. Кроме того, Рейчел знала, что стоит этим сильным красивым рукам коснуться ее — и она пропала. И потом: в ее планы входило произвести обыск в его комнате, и сейчас ей представлялся отличный шанс это осуществить.

Сладко улыбаясь, она помахала ему рукой на прощание, понимая, что за пару часов, хоть ты тресни, Эммета все равно не отыщешь. А вслух сказала:

— Удачи! Передай от меня привет отцу Фрэнку, если застанешь его.

Одурачить его было не так-то просто. Внезапная перемена в ее настроении заставила его насторожиться. Но Эммет Чандлер был важнее. А его несносной, капризной, своенравной и восхитительной младшей сестре придется немного подождать.

— Оставайся здесь, — повторил он и, полный недобрых предчувствий, прыгнул в грязный после ливня «лендровер» и уехал.

Рейчел знала, что не все так просто, как кажется с первого взгляда.

После отъезда Эммета-Джека она десять минут нежилась на солнце, наблюдая залитый солнцем неспокойный океан, и смаковала остатки кофе. Даже остывший кофе ее приготовления был несравнимо лучше, чем бурда, которую предпочитал он. Она не торопилась. Впереди был целый день — времени более чем достаточно, чтобы без спешки обыскать его комнату.

Наконец она поднялась, с невыразимо довольным вздохом потянулась обеими руками над головой и направилась в прохладный сумрак коттеджа. Лишь для того, чтобы обнаружить, что дверь его комнаты заперта.

— Этим меня не остановишь, дружок, — вслух произнесла она, с удовольствием слушая свой самоуверенный голос, ясно звучащий в тишине дома.

Десять минут ушло у нее на поиски подходящей отвертки, и пятнадцать минут ей потребовалось, чтобы, ругаясь и потея, раскрутить ржавые дверные петли, по счастью расположенные снаружи. Осторожно приоткрыв дверь, она проникла в покои Синей Бороды.

Он, по-видимому, неважно спал прошедшей ночью. Простыни наполовину съехали с кровати, а подушки были измяты до неузнаваемости, что свидетельствовало о бесплодных поисках удобного положения. Вся мебель была украшена гирляндами из одежды, пепельница у кровати была переполнена, на полу валялись пустые смятые пачки из-под сигарет. Неодобрительно поморщившись, она собрала мусор и отнесла на кухню пепельницу и два грязных стакана. Здесь не было особенно грязно — ни паутины, ни пыли. Просто обычный беспорядок, который Рейчел нашла даже милым. Она не доверяла слишком аккуратным мужчинам.

Уборка в его комнате доставила ей странное извращенное удовольствие. Затем она приступила к обыску. Она обшарила каждый карман, прочла все мельчайшие клочки бумаги, разобрала кровать, сняла сиденья со стульев, осмотрела его редко используемый бритвенный прибор и даже вторую пару поношенных кедов, засунутых под кровать. Среди найденных ею вещей были такие, которые ее позабавили, например таблетки от изжоги и бульварный роман с неоднозначным названием «Палач-убийца», и такие, которые ее разозлили — фотография прелестной девочки-подростка и пачка презервативов. А еще она нашла кое-что, что заставило ее растаять, — увядший цветок, который был у нее в волосах два дня назад в баре. Одно долгое мгновение она смотрела на него, борясь с желанием задвинуть ящик, закрутить петли и сделать вид, что ничего не было.