Энн Стюарт - Лабиринты лжи

У него больше не было уверенности, что он найдет Эммета. Каким бы мерзавцем тот ни был, он не мог бы спокойно бросить сестру на милость человека, у которого имелись сильнейшие мотивы ранить ее. Может быть, он и вправду умер? Может быть, он давно мертв? И что тогда? Рано или поздно Рейчел узнает, кто он и каковы его цели. И это бешеное пламя в ее глазах погаснет, и все ее чувства к нему охладеют и умрут, став вчерашним пеплом.

Она слегка пошевелилась, не открывая глаз, губы дрогнули в сонной улыбке. Ничего ему сейчас так не хотелось, как завладеть этими губами.

— Скажи мне… — с ленивой хрипотцой начала она.

— Что? — спросил он, торопясь осуществить свое желание.

Ее губы раскрылись, точно лепестки цветка под солнцем, и на миг все стихло, и лишь шорох простыней нарушал тишину в комнате. Повернув ее на спину, он приник к ее губам. От этого глубокого и медленного поцелуя они оба окончательно проснулись.

— Что тебе сказать? — прошептал он, нежно покусывая мочку ее уха.

— Хм? — не сразу вспомнила она. — Ах да, я хотела спросить, такой ли ты крепкий орешек, как кажется. — Она покрывала беглыми поцелуями его ключицы.

— Нет, — прорычал он, поворачиваясь на спину и привлекая ее к себе на грудь. — Я гораздо крепче. — Его карие глаза смеялись.

— Верю. — Она растянулась поверх его тела и провела пальцем по ссадине на скуле. Он даже не поморщился. — А Стивену Эймсу, похоже, удалось пару раз приложиться.

— Хм. Посмотрела бы ты на него. Хотя лучше не надо — ты такая неженка.

— Но ты не убил его? — в притворном ужасе воскликнула Рейчел.

— Нет. Я во время Великого поста не убиваю. Я просто хотел убедиться, что больше ни одно невинное существо от него не пострадает.

— Ах, вот почему ты его избил! Заботясь о благе общества.

— В основном, — согласился он. — Кроме того, я был на взводе, и, когда я избил его, я выпустил пар и мне немного полегчало. Мне это было необходимо, потому что я думал, что ночью я снова буду сходить с ума от мыслей о тебе.

Ее губы изогнулись в ехидной улыбке.

— Так едва не упустил своего шанса. Когда я проснулась одна в своей кровати, я готова была тебя убить.

— Откуда мне было знать, что ты меня простила? Знаешь, как тяжко было отнести тебя в кровать и оставить там одну? Я в жизни не делал ничего тяжелее. Но я подумал, что раз тебя только что чуть не изнасиловал этот клоун, то тебе сейчас это совсем не нужно.

Рейчел взяла его лицо в свои маленькие ладони, большими пальцами проводя по его губам, а затем легко поцеловала.

— Ты мне сейчас нужен, как никогда, — слегка смущенно призналась она.

Внезапно вина точно стрелой пронзила его. Чтобы замять это чувство, он поспешил сменить тему и сказал, насмешливо ухмыляясь:

— Ну и глупый у тебя был вид, когда ты выбежала на крыльцо в одной рубашке и босиком!

— Я была вне себя, — призналась Рейчел, спокойно восприняв такой поворот.

— Да ну? И куда же ты собиралась в таком наряде?

— Ну, не знаю, — она скорчила гримасу, — мне просто хотелось убежать подальше от тебя, не важно куда.

Он долго молчал, а потом спросил вдруг охрипшим голосом:

— Ты хотела меня бросить?

Она взглянула в его помятое темное лицо на белой подушке.

— Нет. А ты бы мне позволил?

— Нет.

Их взгляды встретились на одно долгое мгновение. У Бена было странное чувство, что эти молчаливые взгляды говорят больше, чем все произнесенные ими слова.

— Давай займемся любовью, — тоненьким голоском попросила она.

— А я думал, мы уже занимались.

Она с улыбкой покачала головой, а ее пальцы пощипывали, гладили и царапали кожу у него на груди, затем переместились на живот, потом еще ниже — и схватили его вставшую плоть, заставив его со свистом втянуть воздух.

— Теперь я хочу заняться с тобой любовью. — Она наклонилась и взглянула на него большими глазами. — Бен?

Он ясно улыбнулся, посылая к черту не оставлявшее его чувство вины и Эммета Чандлера со всеми утренними договоренностями.

— Делай со мной что хочешь, детка.

Она поднялась и села. В ее карих глазах, смотревших на него, светилась утренняя дымка. Она медленно наклонилась и стала ощупывать губами ссадины на его щеке и скуле, порез на губе, дополняя это мелкими поцелуями. Ее губы спускались все ниже и ниже — шрам на подбородке, ножевой шрам на груди, едва заметный шрам от аппендицита на плоском животе.

— Досталось тебе от жизни, — прошептала она в его теплую кожу. — Сколько раз тебя пытались убить. — Ее руки поднялись вверх, пальцы следка щекотали его ребра.

— Расплата за успехи, — сдавленно отвечал он, чувствуя, как ее язык то ныряет в пупок, то чертит мокрые круги на животе.

Затем ее дрожащие руки потянулись вверх, схватили его за плечи, а ее рот нашел пульсирующую венку у него на шее.

— А мне можно поучаствовать? — прошептали его губы где-то у ее виска.

— Конечно, — шепнула она в ответ.

Она чувствовала себя беспомощной в цепях своего желания, потому что ей не хватало опыта. Горя страстью, она не знала, что сказать ему, как двигаться.

У Бена не было подобных трудностей. Он уверенно подтянул ее к себе, расположил ее бедра поверх своих и рукой нащупал влажную и готовую принять его вагину. Рейчел вся дрожала, широко раскрыв жадные глаза.

— Ты хочешь меня, Рейчел? — прошептал он тугим от страсти голосом.

— Я хочу тебя.

— Покажи мне.

Его пульсирующая твердь находилась прямо под ней, дразня ее, желая ее, ожидая ее. И она отбросила последние сомнения. Она медленно опустилась, наполняя им свою страждущую плоть. И когда они слились воедино, ее вожделение возросло в тысячу раз, и она рухнула ему на грудь, не в силах завершить то, что начала, и молчаливо моля его о помощи.

Он понял все без слов. Крепко взяв руками ее бедра, он сдал немного назад, а затем выгнулся, снова входя в нее. Рейчел тяжело и хрипло дышала. Ее руки вцепились в его сильные плечи, ногти ранили кожу. Дрожь, сотрясавшая ее тело, передавалась ему. И он вдруг утратил контроль над собой, он отстранялся и мощно входил в нее один, два, шесть раз, и так без конца. Ей оставалось лишь изо всех сил держаться на его трудящемся под ней теле, чтобы ее не смыли волны наслаждения, пронзавшие ее. И с каждой волной у нее вырывался сдавленный вскрик и слезы градом катились из глаз. И наконец, с последним мощным толчком пришла и последняя волна. И в этот миг они были вместе.

Она упала ему на грудь, задыхаясь и все еще судорожно вздрагивая. Его сильные грубые руки ласкали ее спину, прижимали с нежностью, что было чудесной переменой после страсти, которую они только что делили. Она чувствовала размеренное биение его сердца, его губы у нее на виске, его теплое дыхание на ее пылающей коже.

Она пошевелилась, желая изменить положение, но его руки снова крепко схватили ее бедра.