Джастин Валенти - Цена успеха

Ресторанчик нашли. В дождливый зимний день почти все столики были заняты и зал выглядел вполне заурядно, но дымящийся луковый суп с корочкой расплавленного сыра был великолепен.

— Восхитительно! — заявила Алекса.

— На вкус, на цвет товарища нет. Или, как говорят у нас на Юге, «подай-ка мне, мама, свиную ногу и бутылочку пива», — тихо пропел Филипп, как всегда фальшивя.

— Это было здорово — мы не ложились всю ночь, — вспомнила Алекса.

— Еще бы, после такой-то еды. И потом, тогда мы были моложе.

В голосе Филиппа послышались грустные нотки, которые появлялись всякий раз, когда он думал о ребенке.

— Мы и сейчас молоды! — с наигранным оптимизмом возразила Алекса. — Мы пока не можем позволить себе стареть, силы нам еще понадобятся. Когда появится ребенок, придется провести немало бессонных ночей.

— Это совсем другое дело.

Его улыбка тронула Алексу до глубины души, и она промолчала, потягивая вино. Филипп тоже не стал развивать эту тему.

К тому времени когда с обедом было покончено, дождь усилился. Они взяли такси до Центра Помпиду, который за пересекающиеся разноцветные трубы называют «фабрикой игрушек».

Алекса весьма критически оценивала архитектуру Центра, но не могла не согласиться с Филиппом, что все это довольно забавно. Поднимаясь и опускаясь по эскалатору внутри труб, проложенных с наружной стороны здания, она чувствовала себя как ребенок в чреве огромной гусеницы на детской площадке.

Даже в пасмурный день здесь хватало естественного освещения. Алекса и Филипп бродили, взявшись за руки, по залам, наслаждаясь картинами Пикассо, Матисса и Клее. Муж то и дело шептал что-нибудь на своем ужасном французском, и Алекса с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

Потом они заехали переодеться к обеду и отправились в ресторанчик на левом берегу, где когда-то, в начале своего супружества, провели один очень романтический вечер. Стоило им вновь войти в этот ресторанчик с его открытыми потолочными балками и приглушенным освещением, как Алекса будто перенеслась в прошлое. Ей вспомнилось, что она испытывала совершенно новые, волнующие ощущения, бывая в разных романтических местах не просто с мужчиной, с которым жила вместе, а с молодым мужем. Брак — это нечто постоянное, узаконенное. Алекса помнила, как в первое время часто трогала пальцем свое золотое обручальное кольцо и кольцо Филиппа.

Тогда она была очень счастлива. Она и сейчас счастлива.

Разомлев от воспоминаний, она положила руку на колено Филиппа. Он накрыл ее своей, глаза засветились радостным предвкушением. От желания у Алексы немного кружилась голова. Дожидаясь, пока Филипп возьмет у портье ключи от номера и записку с сообщениями о телефонных звонках, она мечтала только о том, чтобы поскорее остаться с мужем наедине и сорвать с него одежду. А все Париж, это он во всем виноват…

— Кто звонил? — спросила Алекса, когда Филипп прочитал записку, оставленную портье.

— Мадемуазель режиссер. Приглашает меня завтра на ленч. — Он лукаво улыбнулся. — Как думаешь, принять приглашение?

— Только попробуй!

Как только они закрыли за собой дверь, руки Алексы стали неистово ласкать его. Филипп стоял неподвижно.

— Бери меня, я весь в твоем распоряжении.

— Надеюсь, — пробормотала Алекса; почему-то мысль о том, что прекрасная Нанетт Делво гоняется за ее мужем, невероятно возбуждала.

Сдерживая себя, Алекса раздевалась — медленно, чувственно. Наконец на ней осталась только розовая, с белым французским кружевом атласная комбинация на тоненьких бретельках. Филипп попятился, дразня ее. Алекса приближалась, а он все отступал и отступал назад, пока не уперся в кровать. Алекса толкнула его на спину.

— Помогите! Насилуют! — со смехом закричал довольный Филипп.

— Помощь уже в пути.

Алекса прыгнула на мужа сверху и мгновенно убедилась в том, что его не нужно уговаривать. Она села верхом, дрожа и постанывая, когда пальцы Филиппа скользнули по ее плечам и спустили с них бретельки.

Поддразнивая ее, Филипп сделал вид, будто отстраняется, но Алекса, задыхаясь от желания, стала двигаться медленными волнообразными движениями. Она больше не могла сдерживаться, и мощный оргазм настиг ее почти сразу же.

Филипп положил жену на кровать и лег сверху. Страсть затуманила его глаза. Он накрыл ее губы своими и одновременно с тем, как его язык ворвался в ее рот, мощным толчком вошел в нее…

Теперь уже Алекса его дразнила, то отворачивая лицо, то отстраняясь, то прикасаясь кончиками пальцев к его соскам и заставляя Филиппа хрипло стонать. Но когда его рот снова полностью завладел ее ртом и он еще крепче прижал ее к себе, Алекса инстинктивно приподняла бедра ему навстречу и задвигалась вместе с ним в едином ритме.

— О, Филипп… Еще немного, уже близко…

Наслаждение, потрясшее ее, настигло и Филиппа. Уже успокаиваясь, он прошептал:

— Мне нравится, когда ты так сильно меня хочешь. Алекса была немного смущена собственным пылом.

— Наверное, они добавляют в еду что-то возбуждающее.

— Вполне вероятно. Я замечал, что, когда мы не дома, ты становишься очень страстной.

— Может, это как-то связано с удаленностью от родительского дома? — предположила Алекса. — Если бы моя мама узнала, что ее дочь ведет себя так распутно, то пришла бы в ужас.

— Кстати, говоря о матерях и материнстве. Ты…

Алекса ахнула.

— Нет! Господи, я даже не подумала о диафрагме!

Филипп закрыл глаза и крепче обнял ее.

— Любовь моя, похоже, твое подсознание сделало за тебя выбор.

Вероятно, он был прав. Прежде с Алексой никогда такого не случалось, и она была немного растеряна. Растеряна, но счастлива. Сейчас, когда она, совершенно обессиленная, лежала на руках Филиппа в парижском отеле, мысль о том, чтобы завести ребенка, казалась ей на удивление разумной.

Грег Новак заглянул в кабинку Алексы.

— Привет! Ты успела оценить мои рисунки?

Алекса подняла голову от чертежной доски и улыбнулась младшему архитектору. Своему любимчику.

— Пока нет, но я обязательно их посмотрю. Честно говоря, сейчас я занята своими собственными, новый проект меня так увлек, что голова полна идей, даже не знаю, за какую браться сначала.

— Тогда начни с моей, — предложил Грег.

Не дожидаясь приглашения, он сел на стул, взял с белого пластмассового стола Алексы чашку с кофе, отхлебнул глоток, потом вытянул шею и бросил взгляд на ее доску. Алекса прикрыла рисунок рукой и не без ехидства заметила:

— Не стесняйся, будь как дома.

— Спасибо, я так и сделаю. Эй, похоже на тебя и впрямь снизошло вдохновение. Я думал, ты вернешься из Парижа с блеском в глазах и в новых модных шмотках, а вместо этого в понедельник с утра пораньше застаю тебя в прошлогоднем костюме от Келвина Клайна, с головой погруженную в работу. Ты, как всегда, трудолюбива и вкалываешь ради этого партнерства…