Дороти Уошберн - Свет с небес

А Эллис и не ждала ответа. Она знала, что не услышит его. Ведь она не та женщина, которую мужчина сможет когда-нибудь назвать любимой… Но Нейл страдал, и она чувствовала, как ужасно он страдает. Сбросив одеяло, Эллис встала на колени рядом с ним.

— Эл?

— Ш-ш-ш. Тебе нужен небольшой массаж.

Ее руки легли ему на спину и принялись с неожиданной силой прощупывать ее, ища узлы и уплотнения. Новый стон вырвался из его груди, на этот раз стон облегчения.

— Боже, как хорошо, — пробормотал он. — О Эл…

— Ш-ш-ш… просто расслабься. Не мешай мне.

Как чудесно, что можно свободно сделать это. Еще вчера она не посмела бы коснуться Нейла без разрешения, а теперь склонилась абсолютно голая над обнаженным мужским торсом и яростно массировала его.

Она чувствовала твердые узлы в мышцах Морфи — горный хребет его страданий.

— Вот это вызывает боль? — спросила она.

— Похоже на то.

Господи, у нее просто волшебные руки! Нейл чувствовал, как рассасывается узел за узлом.

— Это результат повреждения нервных окончаний.

— Помогает?

— Любимая, — после секундной внутренней борьбы прохрипел Нейл. — Я как в раю!

Золотым дождем счастья осыпало Эллис это короткое слово, придав еще большее очарование их прошедшей близости. Наклонившись, она поцеловала Нейла в ложбинку между широкими плечами и, быстро выпрямившись, продолжила массаж.

— Твои руки, наверное, устали? — прошептал Нейл.

— Совсем чуть-чуть.

Слишком хорошо было ей сейчас, чтобы обращать внимание на ноющие онемевшие пальцы. Как редко мы можем реально облегчить страдания ближнего, реально помочь ему…

Эллис Гудинг так долго некому было дарить свою заботу. Слишком долго. А ей просто необходимо было любить, тревожиться, заботиться, опекать… Ведь без этого жизнь женщины превращается в бессмысленную протяженность во времени.

Но вот на прошлой неделе вся ее жизнь круто переменилась, переменилась к лучшему, по глубокому убеждению Эллис. Каждый вечер после работы она торопилась домой, ведь там ее ждал Нейл. Даже обедать вместе, за одним столом, даже делить домашние хлопоты — все казалось ей счастьем.

А теперь, познав близость этого мужчины, она поняла, что будет страдать, томиться и тосковать без него… Если бы только он мог остаться! Если бы только он мог разделить ее жизнь… Но что она может предложить ему, чем удержать?

Неожиданно Нейл потянулся к ней.

— Иди сюда, Эллис, — ласково позвал он. — Иди ко мне.

Когда она покорно легла рядом, он взял ее руки в свои и принялся бережно растирать их.

— Завтра утром они совсем разболятся, — шептал он. — Твои ручки не привыкли к такой работе.

А потом он поочередно поднес их к губам и поцеловал каждую в теплую ладошку.

— Нейл…

— Ш-ш-ш, — ласково прервал он ее.

Сильные руки обвились вокруг ее тела, притянули ближе.

Нейл уложил ее голову себе на плечо.

— Мне здорово полегчало, любимая. Здорово полегчало.

Он поцеловал ее теплую макушку, нежно коснулся рукой волос.

— А теперь спи, спи, Эллис.

И вот, медленно погружаясь в сон, согретая и обласканная, она успела-таки подумать, что белый рыцарь вовсе не обязательно должен быть белым. Он может быть темным… Темным рыцарем. Или ангелом…

Последним усилием повернув голову, Эллис поцеловала Нейла в теплое плечо.

Он с благодарностью принял ее поцелуй. И Эллис уснула, а Нейл еще долго лежал без сна, пристально вглядываясь в ночь за окном, думая о том, какого черта он должен отказываться от этой необыкновенной женщины.

Если вообще должен…

В понедельник утром яркий свет солнца разбудил округ Гудинг. Выпавший накануне снег белым пуховиком укрыл мир, но солнце светило вовсю, воздух был прозрачен, на улице тепло и до Рождества оставалась всего одна неделя.

Нейл самолично отвез Эллис в библиотеку и проводил до самой конторки… Нужно что-то подарить ей, подумал он. Что-то особенное. Запоминающееся. Пусть с этим Рождеством у нее будут связаны самые приятные воспоминания.

— Обещай, что никуда не будешь выходить одна, — потребовал Нейл, помогая Эллис снять куртку.

— Клянусь!

…По крайней мере в ближайшие полчаса она вроде не собирается этого делать… Да, похоже, она уже вполне усвоила специфическое остроумие Морфи.

— Нейл, до конца рабочего дня я буду сидеть за своим столом. Именно так я поступаю каждый день пять раз в неделю. Я не могу никуда уйти, потому что мне платят деньги как раз за то, чтобы я этого не делала.

— Вот и отлично.

Да, возможно, он перестраховывается. Но он все равно не мог вести себя по-другому. Нельзя потерять столько, сколько потерял Нейл, и сохранить хладнокровие, когда близкому человеку грозит опасность.

— В час я заеду за тобой и отвезу обедать.

— Я буду ждать.

…Конечно же, будет. Как Эллис ни притворялась спокойной и равнодушной, сердце ее трепетало от каждого проявления внимания со стороны Нейла… Он так изменился. В его глазах, там, где раньше стояло холодное равнодушие, теперь разлилось тепло. Разве можно было не растаять под таким взглядом?

— Договорились. — Наклонившись, он подарил ей быстрый жаркий поцелуй. — Берегись, Эллис. Я снова проголодался. Сегодня ночью я буду творить безумства.

Женщина стыдливо вспыхнула и тихо засмеялась.

— Я тоже, — с трудом выговорила она. Такая откровенность была ей еще непривычна, но ужасно приятна.

Нейл удивил ее широченной ответной улыбкой, по-мальчишески счастливой. Впервые он так улыбался ей. Затаив дыхание, Эллис смотрела, как ее Князь тьмы поворачивается к двери и выходит из библиотеки.

Когда Нейл вернулся в свой рабочий кабинет, на столе его ждало дело о нападении на Эллис Гудинг. Запечатанный конверт хранил ее тайну от посторонних глаз.

От всех, кроме него.

Морфи не желал вторгаться в личную жизнь Эллис, а то, что он собирался сделать, как раз так и называлось. Но в конце концов, детектив, распутывающий трудное дело, просто обязан совать нос в каждую запертую дверь, в каждое занавешенное окошко в поисках информации, которая могла бы облегчить расследование. И все же Нейл колебался.

Его личные отношения с Эллис сами по себе представляли достаточное этическое препятствие к бесцеремонному вмешательству в ее прошлое, но истинная причина лежала еще глубже. Гораздо глубже.

Он не хотел знать то, что произошло тогда с этой женщиной. Не хотел читать бесстрастное описание каждой детали, не хотел из бездушного отчета выяснить то, что так жестоко искалечило всю ее жизнь.

Это случилось десять лет назад, но для Нейла трагедия Эллис была слишком свежа, как будто произошла сегодня. В глубине души он понимал, что, прочитав отчет, испытает бешенство и ярость, какие испытал лишь однажды — когда погибла его семья. Он догадывался, что сухие строчки полицейского рапорта станут новой раной его души.