Линда Ховард - Зима, дарующая счастье

Положив руки ей на плечи, он попросил:

— Посмотри в зеркало и скажи мне, что ты видишь.

— Нас.

— Это все? Посмотри на себя и скажи мне, что я получил от нашей сделки.

Кэтлин посмотрела в зеркало и пожала плечами.

— Женщину. — Смех внезапно вспыхнул в ее глазах. — С хорошим мышечным тонусом.

Он усмехнулся.

— Аллилуйя, да. Но это только часть. Нельзя сказать, что меня не привлекают твои фантастические ноги и великолепная грудь, потому что привлекают, но что действительно очаровывает меня, так это то, что я вижу в твоем лице.

Он снова сделал это. Она почувствовала, как тепло медленно разлилось по всему телу, когда их глаза встретились в зеркале.

— Моем лице?

Одна его рука скользнула вокруг ее талии, удерживая и прислоняя к себе, в то время как другая — поднялась, чтобы погладить ее щеку.

— Твои чудесные зеленые глаза, — пробормотал Дерек. — Испуганные и храбрые одновременно. Я иногда вижу в них боль, как будто ты помнишь вещи, о которых не хочешь говорить, но ты не позволяешь этому тянуть себя вниз. Ты ничего не просишь у меня, так что я должен сам догадываться, в чем ты нуждаешься, и, возможно, я переусердствовал. Я получаю удовольствие, когда обнимаю тебя или целую. Ты любишь Ризу и жалеешь других младенцев. Я перевернул твою жизнь вверх тормашками, но ты не позволила этому подобраться к себе; ты просто соглашалась со мной и держала голову над водой. Ты — оставшаяся в живых, Кэт. Сильная, отважная, сумевшая пережить катастрофу. Вот что я получил от нашей сделки. По большей части именно это, и, конечно, красивую маленькую девочку.

Глаза, которые он описал, широко раскрылись, пока Кэтлин выслушивала все черты, которые он ей приписал. Дерек улыбнулся и позволил себе пальцами коснуться ее губ.

— Я забыл упомянуть, какие соблазнительные у тебя губы? Какие сладкие и мягкие?

Внезапно она почувствовала, что рот распух, и ее губы шевельнулись под его пальцами.

— Картина проясняется, — вздохнула она, сердце забилось как сумасшедшее. — Ты женился на мне из-за моего тела.

— И из-за него тоже.

Он нагнул голову и уткнулся носом ей в ухо, в то время как его руки медленно передвинулись к ее груди и мягко обхватили ее.

— Раз уж мы настолько честные, почему ты вышла за меня замуж? Кроме получения Ризой всех преимуществ дочери доктора.

— Это все, — промолвила она, едва способная говорить.

Она была ошеломлена его прикосновениями к груди, ошеломлена, испугана и потрясена, потому что осознала, в чем смысл наслаждения. Никогда прежде ей не доставляло удовольствия, когда мужчина трогал ее так интимно. Но теперь грудь стала чувствительной, налилась, наполненная молоком, и его легкие касания опаляли ее, как молния.

— Забудь о том, что я могу дать Ризе, — пробормотал Дерек. — Разве одной из причин твоего решения выйти за меня замуж не было то, что я могу дать тебе ?

— Я… я могу жить без роскоши.

Ее голос стал низким и напряженным, а веки настолько отяжелели, что она едва удерживала их открытыми. Мысли были далеко от того, что она говорила. Удовольствие оказалось настолько сильным, что сбивало дыхание, заставляя дышать быстро и тяжело. Кэтлин лихорадочно пыталась убедить себя, что это происходит только потому, что она кормит Ризу, поэтому ее груди настолько горячие и чувствительные, и что, будучи доктором, он знает это и умело использует. Дерек даже не касался ее сосков, а слегка поглаживал вокруг них. Она подумала, что умрет, если он дотронется до вершинок.

— В этом платье ты выглядишь великолепно, но давай переоденем тебя во что-нибудь поудобней, — прошептал он, и его руки оставили ее груди.

Кэтлин стояла, трепеща, ошеломленная удовольствием, пока он расстегивал молнию на прекрасном платье и спускал его с плеч, затем до бедер, позволяя тому упасть к ее ногам. Под платьем она надела комбинацию и теперь ждала, как в тумане, что он снимет и ее тоже, но вместо этого Дерек поднял ее на руки и уложил на кровать, двигаясь медленно, словно опасаясь причинить ей боль. Сердце забилось чаще, но тело чувствовало легкость от получаемого наслаждения. Она только что родила ребенка; он знал, что она не может позволить ему сделать это … ведь так? Но он доктор и, возможно, знает больше, чем она. Нет, это нанесет слишком большой вред. Может быть, у него на уме что-то другое. Она подумала о его руках на своей голой коже, об ощущении большого мускулистого обнаженного тела на ней, и странное волнение заставило запульсировать нервы. Потихоньку мысль заполнила голову: она доверяет ему, на самом деле доверяет, и именно поэтому она не боялась. Несмотря ни на что, Дерек никогда не причинит ей боли.

Ресницы наполовину прикрыли его глаза, придав ему чувственно сонный вид, пока он снимал с нее туфли и ставил их на пол. Кэтлин наблюдала за ним с обольстительной беззащитностью, дыхание замерло в груди, когда он поднял комбинацию и потянул вниз колготки.

— Приподними бедра, — проинструктировал Дерек хриплым голосом, и она охотно повиновалась.

Когда нейлон обвился вокруг ее коленей, он нагнулся и прижался поцелуем к обнаженным бедрам, прежде чем вернулся к приятной задаче по освобождению ее от одежды.

Кожа стала горячей, а покрывало под ней оставалось прохладным. Она никогда не чувствовала себя так прежде, как будто нервные окончания умножились и превратились в невероятно чувствительные точки. Ноги и руки стали словно неподъемными и бескостными, и она не могла двигаться, даже когда его руки погладили ее бедра, и наслаждение заставило вздрогнуть.

— Дерек, — прошептала Кэтлин, смутно удивленная тем, что еще может говорить; она произнесла его имя невнятно, будто для этого требовалось слишком большое усилие.

— М-м-м?

Он склонился над ней, теплота его тела успокаивала, потом он приподнял ее одной рукой, откинул покрывало с кровати и уложил ее на простыни. Его рот слегка прошелся по ее груди, едва касаясь прикрывающего ее шелка.

Невероятные волны расслабления неслись по ней.

— Ты не можешь заняться любовью со мной, — сумела прошептать она. — Пока.

— Я знаю, милая, — пробормотал он глубоким голосом, низким и гипнотическим. — Засыпай. У нас полно времени впереди.

Ресницы затрепетали, опускаясь, и, медленно и глубоко вдыхая, она заснула. Дерек выпрямился, глядя на нее вниз. Тело пульсировало от потребности в сексуальном облегчении, но слабая нежная улыбка изогнула его губы, пока он наблюдал за ней. Раньше она называла это «сексом», но на сей раз сказала «заниматься любовью». Она теряет настороженность, хотя все еще, казалось, понятия не имеет, почему он женился на ней. Она думает, что напрочь лишена обаяния и привлекательности? Она действительно думает, что он женился на ней исключительно из-за Ризы? Он постарается убедить ее, что его влечет к ней, но последний аргумент должен будет подождать еще приблизительно пять недель.