Линда Ховард - Зима, дарующая счастье

Дерек оторвался от газеты, черные брови вопросительно поднялись.

— Что за проблема? Если ты не хочешь этот автомобиль, я буду ездить на нем, а ты на внедорожнике. Я не могу продолжать ходить в больницу пешком, так что покупка машины вполне логичный шаг.

Ей хотелось кричать. Он подкосил ее логикой. Дерек прав, конечно, но от этого Кэтлин чувствовала себя еще более бесполезной. Она так гордилась собой, что приготовила для него ужин, в первый раз внеся свою лепту в их семейную жизнь, а в это время он остановился по пути домой и купил ей автомобиль ! Она чувствовала себя как ненасытная губка, впитывающая все, что он давал ей, и от которой требовалось просто собственное существование и присутствие в его жизни.

Облизнув губы, она произнесла:

— Прости. Я просто… ошеломлена. Мне никогда и никто ничего не покупал… поэтому я просто не знаю, что сказать.

Он, казалось, понял ее, и глаза заискрили

— Думаю, ты могла бы сделать то, что делают все: подпрыгнуть, завизжать, засмеяться, обвить руками мою шею и целовать меня, пока я не попрошу пощады.

Ее сердце забилось как сумасшедшее. Дерек был так же прекрасен, как языческий бог: могучий и мощный мужчина. В его глазах полыхало яростное пламя, и он смотрел на нее так, как испокон веков мужчины смотрят на женщин. Ее рот внезапно пересох, и ей пришлось снова облизнуть губы.

— Ты хочешь, чтобы я сделала именно это? — прошептала Кэтлин.

Дерек аккуратно отложил газету.

— Если хочешь, можешь пропустить скачки и визг. Не стану возражать, если сразу перейдешь к поцелуям.

Кэтлин не помнила своих движений, но каким-то образом оказалась у него на коленях, обвила руками сильную шею и ощутила его рот на своих губах. За те недели, что они были женаты, он целовал ее так часто, что она привыкла к этим поцелуям, ждала их, наслаждалась ими. Каким-то образом его поцелуи показали ей, что у нее все же есть кое-что, что можно дать взамен, даже если это просто физическое удовлетворение. Она не могла полностью отдать ему себя сейчас, но, по крайней мере, существовала такая возможность. Если он хочет, чтобы она целовала его, то она более чем готова.

Его руки обвились вокруг нее, прижимая к сильной груди, потом он углубил поцелуй, его язык задвигался, касаясь ее языка. Кэтлин чувствовала себя очень храброй и смелой; она понятия не имела, что ее поцелуи довольно робкие и неискушенные, и что он тронут и очень возбужден ее невинностью. Он целовал ее медленно, основательно, показывая, как использовать свой язык и принять его, удерживая себя под напряженным контролем, чтобы не спугнуть жену.

Наконец она, задыхаясь, отклонила голову, и он улыбнулся тому, что она все это время задерживала дыхание.

— Ты и в самом деле готов просить пощады? — выдохнула Кэтлин, румянец полыхал на лице.

— Не знаю никого по имени Пощада, — пробормотал Дерек, поворачивая ее лицо к себе, чтобы снова ощутить вкус ее губ. — С чего бы я стал просить женщину, которой даже не знаю?

Ее хихиканье было приглушено его губами, когда он, дразня, стал целовать ее лицо с громкими чмокающими звуками. Потом поставил ее на ноги и поднялся сам.

— Разбуди крошечного тирана, чтобы я смог показать, какой автомобиль теперь твой, — сказал Дерек, усмехаясь.

Кэтлин бросила беспокойный взгляд на спящего ребенка.

— Мы должны вытащить ее на холод?

— А ты собираешься оставить ее здесь одну? Если не хочешь попытаться подобрать ключ к каждому автомобилю на парковке, то должна знать, какая машина твоя. Это займет несколько минут; просто заверни ее и держи лицо закрытым. На улице не такой уж и холод.

— Ты и правда уверен, что эта прогулка не принесет ей вреда?

Дерек бросил на нее такой взгляд, что Кэтлин молча повернулась и взяла свою куртку и одеяло для Ризы. Ей очень хотелось пнуть себя. Он подумал, что она не доверяет ему, потому что он не знает, что может навредить ребенку, а что нет? Он же доктор, ради Бога! Он заботится о ней и Ризе с первого момента их встречи. Она на самом деле снова все запутала, только что целуя его так, словно хотела съесть, а через минуту фактически оскорбив его.

Когда Кэтлин вернулась с одеялом, Дерек уже собрал Ризу, разбудив ее и что-то напевая. Риза наблюдала за ним со смехотворно серьезным выражением на маленьком сосредоточенном личике, и беспорядочно размахивая ручками. К удивлению Кэтлин, малышка шевелила ротиком, похожим на бутон розы, как будто пыталась подражать действиям Дерека. Девочка казалась полностью очарованной держащим ее мужчиной.

— Вот одеяло.

Он взял его и ловко завернул Ризу, закрывая лицо. Девчушка начала суетиться, и Дерек улыбнулся.

— Придется поторопиться. Она не потерпит этого надолго: малышка хочет видеть все, что происходит вокруг.

Они поспешили вниз на стоянку, и Дерек подвел Кэтлин к белому «Олдсмобилю Кале». Кэтлин пришлось проглотить вздох. Это была новая машина, а не подержанная, как она ожидала. Блестящий, спортивного вида автомобиль, с неярким серо-голубым салоном и всеми дополнительными удобствами, о которых можно только мечтать. Слезы навернулись на глаза.

— Я… я не знаю, что сказать, — прошептала она, в шоке уставившись на машину.

— Скажи, что он тебе нравится и пообещай мне, что всегда будешь пристегивать ремень безопасности, и мы отнесем малышку внутрь, прежде чем она устроит истерику. Она терпеть не может, когда лицо закрыто одеялом.

Волнение Ризы действительно возросло.

— Он мне нравится, — ошеломленно пробормотала Кэтлин.

Дерек засмеялся и обнял ее за талию, когда суетящийся сверток в руках начал неистово вопить. Они поспешили назад, и Дерек поднял одеяло, чтобы посмотреть на покрасневшую Ризу, у которой в этот момент было очень несчастное личико.

— Перестань, — мягко попросил он, касаясь ее щечки.

Она издала еще несколько воплей, потом дважды икнула и успокоилась, уставившись в его лицо.

Дерек просто совершенство. Все, что он делал, только усугубляло несправедливость сделки, которую они заключили. Он не только позаботился обо всем и дал Кэтлин все, но и самым лучшим образом относился к Ризе. Родители его крошечных пациентов считали его практически ангелом, и все медсестры любили его. Он мог получить любую женщину, а, вместо этого, выбрал себе бремя в виде… деревенщины , которая не знала в этой жизни ничего, кроме работы на ранчо, и ребенка, который был не его. Кэтлин чувствовала себя иждивенкой. Она должна хотя бы начать выплачивать ему за автомобиль — это лучше, чем ничего, но чтобы это сделать, необходимо найти работу.

Она глубоко вздохнула и решила поднять этот вопрос, как только он уложил Ризу в люльку. Кэтлин знала, что нельзя просто отмахнуться от того, что тревожит. Тяжелые уроки жизни научили ее, что проблемы никуда не уходят; лучше всего встречать неприятности лицом к лицу.