Диана Гамильтон - Оранжерея счастья

Тревога возросла, когда вместо кухни Джейк повел ее в столовую. Захотелось убежать куда — нибудь подальше.

Он превзошел все ожидания. Вместо ледяных остатков обеда из холодильника она увидела… Уютную столовую освещали свечи, на овальном обеденном столе были разложены лучшие приборы, использовавшиеся только в особых случаях.

— Боже мой, ты меня просто потряс! Клэр надеялась, что в ее словах прозвучало восхищение, но вышло что-то вроде кваканья охрипшей лягушки. А к тому, что он приготовил, никто не смог бы придраться. Именно такие спагетти она любила — с ароматным томатным соусом; салаты выглядели не менее великолепно.

— Я этого и хотел, — мягко ответил Джейк, накладывая ей спагетти и разливая по бокалам кьянти.

Клэр судорожно подыскивала хоть какие-то внятные слова. Он действительно произвел на нее впечатление, но она не могла понять, зачем он это делает. А ужин тем временем шел своим чередом.

— Оба банкира были удовлетворены составленным договором с итальянским покупателем, — говорил Джейк, ловко накручивая спагетти на серебряную вилку. — Жаль, что ты с ним не встретилась, -он бы тебе понравился. Такой, знаешь, общительный, с хорошим чувством юмора и со вкусом. «Харлоуз» переходит в надежные руки.

Клэр сосредоточилась на своей тарелке. Несмотря на то что пообедать она не успела, есть ей не хотелось. Глотать удавалось с трудом. Не давала покоя странная перемена в его поведении. Она ожидала справедливого гнева за то, что бросила его одного перед важной встречей. Хорошо хоть додумалась пригласить поваров незадолго до прибытия гостей.

И ради чего она сбежала? Ради тайного свидания с предполагаемым любовником, который и подарил ей это ужасное колечко? С которым она забежала в один из самых дорогих бутиков города и накупила разных кружевных вещичек, чтобы придать своему приключению остроты?..

Так почему же он больше не злится? Почему обсуждает с ней свои деловые новости, способные перевернуть с ног на голову все биржи? Ответ прост: он уверен, что ее любовное приключение скоро закончится и она все равно останется с ним. А днем озлился только потому, что такое случилось впервые.

За два года, проведенные в обществе Джейка, она научилась читать его мысли. Но теперь он смущал, беспокоил ее, и если съесть приготовленный ужин было первой проблемой, то следующая — как бы постараться вовремя вставлять подходящие замечания, чтобы не сидеть дура дурой?

— Это было восхитительно, — сказала Клэр, когда решила, что съела достаточно, чтобы его не обидеть. — У тебя, оказывается, есть от меня секреты. Я не подозревала, что ты прекрасный кулинар.

— Я? — Джейк слегка выгнул бровь, потом наклонился к ней и наполнил ее бокал. Клэр отвела глаза. Шелковая рубашка подчеркивала красивую форму его сильных мускулистых плеч и груди. — Я не помню, когда в последний раз готовил что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее пищу. Кажется, это было, когда я помогал матери лепить сырные палочки. Мне было лет шесть. Ну а сегодня мне захотелось тебя накормить, а если я решил что-то сделать, то берусь за это с усердием и стараюсь выполнить как можно лучше.

Клэр уткнулась носом в стакан с вином, стараясь скрыть незваный румянец. Она прекрасно знала, как он умеет посвящать всего себя тому, чем занимается. Но она сейчас почувствовала опасность, потому что его глаза сказали ей, что он не забыл — и понимает, что и она помнит, — его усердие и опытность, с которыми он начал с ней игру, решив соблазнить ее в тот незабываемый вечер.

Вот об этом она начисто отказывалась думать. Невыносимо вспоминать спокойно, как он чуть было не склонил ее к тому, чтобы сделать их брак настоящим, и как легко ему это удалось…

Так что, может быть, именно сейчас настала пора заговорить о разрыве брачного контракта, сказать, что влюбилась? В конце концов, она даже не солжет, потому что действительно влюбилась. В него.

Но момент был упущен. Ладно, не сегодня, решила Клэр и даже обрадовалась возможности отложить неприятный разговор. Джейк принялся собирать грязную посуду.

— Наша почтенная домработница может все перемыть завтра. Мне надо кое-кому позвонить, а тебе, дорогая, не пора ли пойти спать? Чтобы справиться со своей безумной усталостью, тебе определенно нужно выспаться, — с сардонической усмешкой закончил он.

Клэр покорно последовала его совету и направилась в спальню. От собственной лжи она чувствовала себя настолько разбитой морально и физически, что была совершенно не в состоянии думать связно и отвечать на его слова.

Ну и поделом тебе, устало подумала Клэр, валясь на кровать. Единственное, что можно сделать, чтобы наконец избавиться от этой пытки, — это заставить себя завтра утром попросить Джейка отпустить ее, дать свободу жить своей жизнью. А потом она постарается смириться с тем, что любимый мужчина никогда ее не полюбит, не посмотрит на нее иначе как на ближайшую помощницу, правую руку, подходящую ширму для своих похождений.

Попытается, если только это возможно, забыть его. Навсегда.

— Вставай, маленькая лентяйка! Пей чай скорее — на улице чудесный день! Солнце светит, снег сошел. Ты знаешь, что ты храпишь? Я каждый день узнаю что-нибудь новое — жизнь прекрасна!

— Я не храплю! — сонно запротестовала Клэр, накрывая подушкой голову и поуютней устраиваясь в теплой постели.

А собственно, с чего он это взял? Выдумал, конечно. И какой нормальный человек способен мириться с его ранними подъемами и бьющей через край жизненной энергией? Сама Клэр привыкала к этому целых два года, и, кажется, у нее получилось, потому что она даже не нахмурилась, когда он стащил с нее подушку, и только сонными глазами уставилась на него, когда Джейк повторил:

— Пей же чай.

С каких это пор он стал приносить ей в постель чай по уграм? Ни с каких. Ее мозг только начал просыпаться и проявлять признаки жизни. Замутненным от сна сознанием она только и смогла отметить, что одет он в черные домашние брюки и свободный свитер и выглядит куда как оживленным в эту безумную рань.

— Иди отсюда, — шутливо пробурчала она. — Отправляйся хоть выкапывать на дороге яму, хоть угоняй рейсовый автобус… что угодно делай, только меня не трогай.

Предпринимая отчаянные попытки снова закопаться в простыни, Клэр вдруг почувствовала, как он взял ее за руки и приподнял с подушек. Она замерла. Прикосновение его теплых сильных пальцев к обнаженной коже немедленно вернуло Клэр к реальности и заставило вспомнить, что все происходящее — сплошной кошмар.

Крепко закусив нижнюю губу, она взяла из его рук чашку и блюдце. Все было так чудесно! Лишь на пару минут, пока окончательно не проснулась, она словно возвратилась к их прежним спокойным и невинным отношениям… Так нет же — полюбив его, она все испортила. Его забота… бальзам, пролитый на ее душу… Все теперь стало ненужным. Господи!..