Сьюзен Фокс - В небесах принимают решение

Подперев руками голову, Лиллиан уставилась на объявление. Что ж, с трудоустройством ничего не получается. По правде говоря, ей, приезжей, молодой, никогда не работавшей, мало кто захочет предложить хорошее место.

«Однако, если Ракель разорвет помолвку и вернется в Нью-Йорк, твоя ситуация может измениться к лучшему… чем дольше она остается в Техасе, тем меньше у меня желания быть великодушной к тебе… Твой отец связался с дрянной продавщицей…»

Лиллиан потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. Евгения весьма недвусмысленно высказала свои намерения. Она не только хотела использовать Лиллиан, чтобы вернуть Ракель, но и дать выход своему гневу к внучке, которую ей пришлось терпеть все эти годы. Женщина, столько времени таившая злобу на беспомощного ребенка, не смягчится никогда.

Лиллиан перечитала объявление. Гордость существует только для богатых. Да, через два года у нее появится состояние, но сейчас в наличии меньше трехсот долларов. Лиллиан уже не верила, что Евгения пришлет ей обещанные пятьсот долларов, следовательно, она останется без денег еще до того, как получит первую зарплату.

И отчаяние вынудило ее принять решение. Она видела «Дядюшку Пеппера», огромное роскошное здание, нижний этаж которого был более старым, чем верхний. Над пристроенной частью красовался шатер в стиле Лас-Вегаса. "Смоки Роуз" выступает по пятницам и субботам». Это здание казалось одним из самых больших в городе, такой же огромной была и автомобильная стоянка близ него. Может быть, не так уж там и страшно.

Если она будет работать по ночам, то днем у нее останется время, чтобы искать себе другую работу. К тому же там наверняка богатая клиентура, щедрая на чаевые, а значит, есть надежда зарабатывать побольше.

Лиллиан снова просмотрела всю газету в надежде найти какое-нибудь другое объявление. К полудню она решила, что иного выбора у нее нет.

Рай закончил бумажную работу в шесть часов. Джои был у соседей и играл с детьми, стало быть, этот субботний вечер Рай может посвятить себе. Резкий женский голос, доносящийся из патио, вывел его из себя.

— Ты же знаешь, что я терпеть не могу эту ковбойскую манеру говорить «ага» и «не-а» вместо «да» и «нет», — возмущалась Роки.

Она вернулась на ранчо на следующий день после того, как Рай отвез Лиллиан в город, и сразу же сделала вид, что не заметила, как переехала Бастера. Когда Чад обвинил ее во лжи, она извергла фонтан слез и завопила так, что слышно было во всей округе.

С тех пор они постоянно ссорились. А когда не ссорились, Роки прямо-таки с остервенением отрывала Чада от работы и заставляла его все свое внимание исключительно ей. К счастью, Чаду все это начинало надоедать.

С каждым днем становилось все хуже. Еще немножко, и Роки исчезнет из их жизни. Рай никак не мог понять, почему эта девица до сих пор болтается здесь. Она ненавидела ранчо, ненавидела глушь, где отсутствуют «культура» и «цивилизация» — эти слова и понятия странно было слышать от Роки, которая обожала грязно ругаться и вести себя вульгарно.

Как же разительно отличались друг от друга сестры! Может, потому, что были лишь единокровными?

И, словно его эмоциям требовался небольшой отдых, Рай стал думать о Лиллиан. Он до сих пор ощущал тепло ее губ, которые на прощание поцеловал, до сих пор вспоминал робкую дрожь ее руки, которую пожимал перед отъездом.

А ее глаза! Такие огромные и… горестные.

Рай не желал гадать, почему ей так больно. Вряд ли свой отъезд она воспринимала как трагедию. Черт, ведь для нее пребывание у них на ранчо было сплошным кошмаром. И как он вел себя с ней: то говорил ей гадости, то вдруг бросался на нее с поцелуями.

В тот день, когда Рай отвозил Лиллиан в город, он понимал, конечно, что с ней что-то не так, но все равно оставил ее. Какая ерунда может показаться трагедией женщине, которую всю жизнь нянчили и баловали? И хотя Лиллиан оказалась абсолютно не такой, как он думал, она все равно пользовалась теми благами жизни, которых не было у него. Так что…

Сейчас она уже в Нью-Йорке, живет пустой веселой жизнью, занята исключительно собой. Он поступил жестоко, когда велел ей не возвращаться в Техас, но он был честен. Техас не для нее, и ему она тут не нужна.

Внезапно, почувствовав стыд, Рай вскочил из-за стола. Он так давно не был у «Дядюшки Пеппера». Ему необходимо чаще бывать на людях и давным-давно пора подумать о женитьбе.

В барах трудно найти жену, но «Дядюшка Пеппер» — совсем другое дело. Это единственное место, где можно встретить одиноких скучающих девушек и где можно послушать прекрасную музыку и потанцевать. Все ходили в этот клуб и от души веселились.

После всего происшедшего Раю требовалась разрядка. В такой чудесный вечер он вполне может там с кем-нибудь познакомиться. И если ему встретится хорошая женщина, она поможет ему забыть Лиллиан Ренард.

— Теперь твоя очередь, Лил!

Луиза Пеппер, совладелица «Дядюшки Пеппера», подмигнула Лиллиан и прищелкнула пальцами, стараясь перекричать шум оркестра.

Лиллиан улыбнулась хозяйке, но все ее внимание было приковано к подносу с напитками, который она, стараясь не уронить, несла от бара, пробираясь через шумную толпу. Стол, к которому она направлялась, казалось, находится в миле от нее.

В качестве новенькой Лиллиан приходилось обслуживать самые дальние от кухни столы и кабины. Ей помогали обслуживать эту часть клуба еще две официантки.

Лиллиан была расстроена: работает медленно, меню и цены не знает, слышит из-за грохота оркестра плохо… Луиза успокоила ее, что вскоре она научится читать по губам, а меню выучит наизусть.

Но от такого скопления народа у Лиллиан кружилась голова. Временами она с трудом пробиралась через толпу. Если бы не изучила план клуба заранее, она бы немедленно потерялась среди этого вавилонского столпотворения.

Меню она взяла домой и попыталась его запомнить. Но когда в шесть часов вечера приступила к работе, Луиза сообщила ей, что некоторые цены изменились. Она также добавила к меню три новых пункта. Лиллиан уже дважды в этот вечер взяла с посетителя меньше, чем требовалось. Недостачу придется возместить из своего собственного кармана.

Наконец Лиллиан добралась до места назначения. С вымученной улыбкой она поставила поднос на стол — и впервые не ошиблась, поставила напитки перед каждой из трех пар. Быстро взяв деньги и вручив сдачу, она поблагодарила посетителей за чаевые.

Обрадовавшись, что количество долларовых бумажек в кармане тесных джинсов, которые ей выдали, увеличилось, Лиллиан оглядела сидящих за двумя соседними столиками и побежала к бару.

Сидящий в другом конце зала Рай следил за блондинкой. Друзья сказали ему, что это новенькая. Играл оркестр «Смоки Роуз», и народу скопилось полным-полно. Девушка была очень далеко, и Рай никак не мог ее разглядеть.