Сьюзен Фокс - В небесах принимают решение

Он как раз слез с лошади и собрался вести ее в стойло, когда его позвал взволнованный голос Джои:

— Рай! Беги скорее!

Джои мчался к конюшням и лишь в нескольких метрах натянул поводья. Вспомнив, что лошадей нельзя пугать, он замер на месте, а потом поехал более спокойным шагом.

— Дови сказал, чтобы ты скорее вернулся в дом. Там такой большой грузовик приехал. Из Нью-Йорка. Дови спрашивает, что с ним делать. — Джои замолчал, конь под ним пританцовывал на месте от возбуждения.

— Из Нью-Йорка? — Рай нахмурился.

Передав свою гнедую лошадь конюху, убиравшему навоз, он пошел к дому. Джои спешился, и Рай Ласково взъерошил ему волосы.

— Откуда ты знаешь, что грузовик из Нью-Йорка, малыш?

Довольный, что оказался полезным, Джои выпалил:

— Шофер сказал. И еще сказал, что грузовик мисс Лиллиан. А что это значит, Рай?

У того почему-то похолодело в груди.

— Сейчас узнаем, — буркнул он и зашагал быстрее.

Рай подошел к дому через двор. Не выдержав, Джои побежал вперед. Увидев «большой» грузовик, который оказался длинным фургоном для перевозки мебели, Рай тихо выругался. Шофер, стоявший в тени от машины, двинулся к нему.

— У меня груз для мисс Лиллиан Ренард, — сообщил шофер.

— Ее нет сейчас, — спокойно ответил Рай. — А что за груз?

Шофер сверился с накладной.

— Здесь написано, что это все ее личные вещи, за исключением драгоценностей. По-видимому, их пришлют со специальным курьером.

Рай кивнул, будто понял, в чем дело.

— Трейлер весь заполнен?

Шофер ответил:

— Да, сэр. Некоторые большие вещи — картины, ну и так далее — запакованы, но машина забита снизу доверху.

— Может быть, вы с напарником войдете к нам? — Натянуто улыбнувшись, Рай двинулся к дому. — Мой повар угостит вас сэндвичами, отдохнете. А я тем временем подумаю, куда сложить вещи.

— Отлично, — обрадовался шофер и помахал своему напарнику, сидящему в машине. — Ужасно хочется есть. Так долго ехали.

Рай послал Джои к Дови, а гостей пригласи на кухню. Сам же прошел через столовую и вышел в патио, где загорала Роки.

При виде нее, лежащей в шезлонге в одних солнечных очках и трусиках от бикини, он пришел в ярость. Ее обнаженная грудь вызвала в нем одно отвращение. Схватив полотенце, валявшееся на стуле, он швырнул его ей на грудь.

— Прикройся, ради Бога, — протянул он. — Здесь же семилетний ребенок.

Роки улыбнулась и стянула полотенце, снова выставив грудь наружу.

— Ах, какой большой и крепкий техасец, — лениво промурлыкала она.

Он проигнорировал ее заигрывание.

— Приехал грузовик из Нью-Йорка. Шофер говорит, что в нем вещи Лиллиан.

Роки продолжала кокетливо улыбаться.

— Очень даже может быть. Евгения грозила, что лишит нас денег, если я выйду замуж за Чада. Значит, — она хихикнула, — бабуля оставила без денег эту праведницу. И прислала грузовик, набитый доверху вещами Лиллиан. У бабушки появилась тяга к драматическим жестам. — Ее улыбка сменилась самодовольной ухмылкой. — Кстати, а где же моя надоедливая единокровная сестра? Если до сих пор в том же мотельчике, то пошли грузовик туда. Я оденусь и тоже поеду. Чтобы было что рассказать Евгении во всех деталях.

Тут слева кто-то шевельнулся. Чад! Рай был так разозлен, что даже не удивился. Глаза у обоих братьев стали печальными.

— И это женщина твоей мечты, братец? — тихо бросил Рай.

Загорелое лицо Чада вспыхнуло, и он стиснул зубы.

— Сначала я так и думал. — Он перевел взгляд на Ракель, оставаясь таким же равнодушным к ее наготе, как и его старший брат. — Надежда делает мужчин глупцами. — И он посмотрел Раю прямо в глаза. — Сегодня она уедет, а ты позаботься о грузовике.

Рай кивнул. И пошел к кухне. Он с облегчением увидел, что занавески на кухонном окне опущены. Значит, посетителям не было видно голую даму.

Он приоткрыл дверь и быстро вошел. Поговорив с шоферами и Дови, он отправился принимать душ.

Лиллиан проснулась в полдень. Яркие солнечные лучи падали на кровать. Девушка попыталась передвинуться и почувствовала под собой скомканный пояс от халата. Все еще сонная, она вытащила его. От мысли, что что-то не так, она окончательно проснулась.

И тут Лиллиан вспомнила: к ней пришел Рай, чтобы подождать, пока она примет душ и переоденется. Лиллиан резко села и посмотрела на свой халат, который надела после душа. Дверь в спальню стояла открытой. Она вскочила и выбежала в другую комнату.

— Рай?

Лишь эхо ответило ей.

Она что, заснула? Кухня тоже оказалась пустой. Запертая дверь, пустая автомобильная стоянка внизу вызвали у нее жуткое ощущение одиночества.

И чтобы занять свои мысли чем-нибудь другим. Лиллиан вернулась в спальню и стала одеваться. В воскресенье «Дядюшка Пеппер» не работает, следовательно, день предстоит очень тоскливый.

Рай остановил свой пикап на стоянке у лестницы и выключил мотор. Выбравшись из машины, он вынул из нее корзину с едой, которую выдал ему Дови. Из багажника достал сумку-холодильник с напитками.

Подойдя к двери, нажал кнопку домофона. Лиллиан ответила тут же:

— Да?

— Это Рай. Я привез завтрак.

Она открыла ему дверь, и он стал подниматься к ее квартире.

Лиллиан вышла на лестницу и посмотрела на него. Создавалось впечатление, что и корзину, и сумку-холодильник он тащит с великим трудом.

— Надеюсь, ты еще не завтракала? — спросил рай, ставя корзину на стол, а напитки на пол. — Дови приготовил нам холодные закуски.

— А почему он это сделал? — Лиллиан следила за тем, как он снимает шляпу и приглаживает темные волосы.

— Потому что повар из меня никудышный и я велел Дови приготовить завтрак. — И, повесив шляпу на ближайший крючок, он стал открывать корзину.

Лиллиан с изумлением наблюдала, как он выискивает бумажные тарелки, пластиковые столовые приборы и яркие пластиковые стаканчики. За ними последовало истинное украшение «шведского стола»: три вида салата, сырые овощи, соус холодное мясное ассорти, приправы и огромная буханка хлеба, уже нарезанная. В корзине даже оказалась большая миска с шоколадным пудингом на десерт.

Затем Рай занялся своим мини-холодильником, в котором оказались фруктовые соки и газировка, обложенные льдом.

— Боже мой, настоящий праздник! — воскликнула Лиллиан и настороженно посмотрела на него.

— А ты умеешь готовить?

Этот вопрос напомнил Лиллиан, что женщины ее типа ему не нравятся. Как она поняла, он имел в виду богатых женщин, которые настолько избалованы, что не умеют практически ничего. И он был прав: она точно такая.

Лиллиан отрицательно покачала головой, чувствуя вину за то, что не знает очень многого, что знать бы следовало.

— У нас всегда были повара. Я умею немножко печь, только сомневаюсь, что можно долго питаться одними печеными изделиями.