Марина Львова - Саня или двойная свадьба

За столом собралось около двух десятков людей самого разного возраста, но, как это ни странно, всем было весело и хорошо. Мы шутили и пели, в честь меня говорили смешные тосты, время пролетело совершенно незаметно.

Когда мы с Людмилой приехали домой, то первые полчаса потратили на то, чтобы найти вазы и поставить цветы в воду. Наши кошки, не привыкшие к такому невниманию с нашей стороны, с громким мяуканьем носились за нами по квартире, только Барон, взобравшись на пианино, чуть презрительно наблюдал сверху за всей этой кутерьмой. Наконец порядок был восстановлен, цветы поставлены в три вазы, кошки накормлены; теперь мы без всяких помех смогли спокойно рассмотреть мои покупки. Людмила посоветовала мне завтра надеть на работу новый костюм с блузкой. После недолгих колебаний я согласилась.

На следующий день мы с Людмилой ехали на работу в приподнятом настроении. Мне было очень весело, а, глядя на меня, и Людмила стала улыбаться. В воздухе пахло настоящей весной, припекало солнышко, а у метро тепло закутанные женщины торговали привозными весенними фиалками. Не сговариваясь, мы с Людмилой остановились, отсчитали нужную сумму и купили нежный, чуть прохладный наощупь букетик цветов.

Цветы мы поставили на стол в нашей комнате, и все утро сотрудники нашего Центра под разными предлогами приходили полюбоваться цветами и моей новой блузкой. Такое явное внимание было для меня непривычным, но вскоре я уже перестала смущаться.

Телефон у нас с начальником параллельный, и если я не успеваю снять трубку, то ее берет Максим. В начале одиннадцатого раздался звонок. В тот момент я пыталась вытащить лист бумаги, который безжалостно зажевал наш капризный ксерокс. Максим сам взял трубку и несколько минут тихо говорил по телефону.

Было слышно, как неожиданно громко звякнула телефонная трубка, положенная на рычаг. Максим вышел из своего кабинета, осторожно закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

— Саша, нам с тобой нужно ехать.

Удивительно, но впервые мой начальник смотрел на меня со странно ласковым выражением, словно жалел.

— Я опять что-нибудь натворила?

— Нет, Саша, просто…

— Что-то случилось?

— Мне сейчас позвонил Николай Модестович. Ты помнишь его?

— Помню.

— К нему зашел Степан. Утром в гараж приходил Борис, твой знакомый.

Странно, Борьку я видела после того случая раза два. Я была зла на него за то, что он с приятелями натворили тогда в гараже. Обиднее всего было, что они подставили меня. Увидев меня в институте, он попытался подойти ко мне и извиниться, но мне было противно даже говорить с ним. Борька отстал от меня и больше ко мне не приближался. Что же он придумал на этот раз?

— Я не знаю, что он мог тебе наговорить, но я его не видела с тех пор, как начала работать у тебя. Уверяю тебя, он все врет.

— Саша, погоди… Я тебе верю. Борис разыскивал тебя потому, что три дня назад умер твой отец, сегодня похороны. Нам нужно ехать.

— Я не поеду… Нет… Я не хочу его видеть.

— Саша!

— Нет, нет, не поеду!

Я яростно замотала головой, села за стол и закрыла глаза, чтобы не видеть испуганные, широко раскрытые глаза Милы и осуждающий взгляд моего начальника. Он подошел ко мне сзади. Мне на плечи легли его большие сильные руки.

— Саша, успокойся, так нельзя! Тебе нужно поехать.

— Я его ненавижу, из-за него я ушла из дома.

— Хорошая моя, я все понимаю, но есть в жизни такие вещи, которые уже нельзя изменить. Никто не может. Если сейчас ты не поедешь, то будешь жалеть всю свою жизнь.

— Не буду… Не хочу.

— Саша, девочка моя, тебя обидели. Это бывает, но иногда приходится смирять себя. Тебе нужно поехать, чтобы выполнить свой долг. Тебе очень трудно, но ты должна это сделать, иначе ты будешь жалеть потом об этом. Чтобы забыть прошлое, нужно отдать свои долги, тогда ты сможешь все забыть и больше не мучиться. Ты сейчас нужна своей матери, ты у нее единственная дочь. Кто, как не ты, должен поддержать ее? Ты согласна со мной?

Он повернул к себе кресло, на котором я сидела, осторожно обхватил мое опущенное лицо руками и приподнял, заглядывая мне в глаза. Я молча кивнула.

— Людмила, нужно найти что-то темное. Сегодня кто-то из девчонок в отделе был в черном… Кажется, Ирина. Да, совершенно верно, на ней был черный свитер.

Мила вскочила с места и выбежала за дверь, буквально через минуту она вернулась вместе с нашей кокетливой Ирочкой, менявшей наряды чуть ли не каждый день. Сегодня на ней был одет изящный темный джемпер из пушистой, почти черной шерсти. Мы зашли в кабинет начальника, и девочки помогли мне переодеться. Осторожно постучав в дверь, к нам вошла Вера Петровна с большой теплой шалью в руках. Она стащила с моей головы кепку и укутала в свой расписной павлово-посадский платок.

— Сегодня холодно, как бы ты у нас не простудилась, Сашенька. А так тебе теплее будет, вон, ты уже дрожишь. Людочка, налей-ка воды в стакан. Я валерьянки принесла, надо дать ей выпить, а то больно она бледная. Ты не спорь со мной, Саша, я тебе плохого не посоветую. Ирина, я тебе пальто принесла. Не фасонь, на улице холодно. Накинь на плечи и проводи Сашу до машины. Максим пошел мотор прогревать. А ты, Людмила, оставайся за старшего. Вот тебе ключи, Максим передал. Тут и от сейфа, и от кабинета. Готовы? Ну, идите.

Максим подогнал машину прямо к подъезду. Перегнувшись через сидение, он открыл переднюю дверь. Ирина помогла мне сесть в машину, плотно прихлопнула дверцу. Машина плавно тронулась с места. Сколько я потом ни вспоминала, так и не могла вспомнить, по каким улицам мы ехали и о чем говорили. Сначала говорил один Максим, он что-то мне рассказывал, я кивала головой, почти не понимая смысла, но как-то незаметно для себя я стала отвечать на его вопросы. Мне трудно сказать сейчас, сколько времени мы ехали, пока я не увидела серое приземистое здание. С заднего сидения машины Максим достал букет красных гвоздик и вложил мне в руки. Обойдя машину кругом, Максим помог мне выйти из машины, крепко взял под руку и повел к зданию с вывеской «Ритуальный зал».

Утреннее известие застало меня врасплох, я не успела даже осмыслить происходящее, не успела свыкнуться с мыслью о том, что моего отца больше нет на свете.

В зале стоял закрытый гроб, вокруг него толпились люди. Стояли венки, за ними я сразу и не разглядела маленькую ссохшуюся фигурку матери, бочком сидевшую на деревянном стуле. Рядом с ней в большом кружевном платке сидела моя бабка, ее губы были сурово сжаты. Мы подошли ближе, люди расступились, пропуская нас к красному гробу. Максим что-то чуть слышно говорил, наклонившись к моей матери. Она вскинула глаза, посмотрела на меня, мне показалось, что она меня не узнала. Если бы не сильная рука Максима, крепко державшая меня под локоть, я бросилась бы прочь. Но неожиданно он подтолкнул меня вперед, и меня усадили на стул рядом с матерью. В ту же секунду ее маленькая худенькая рука вцепилась в мою ладонь. В другой руке она держала скомканный белый платочек. Я положила свою руку сверху, поглаживая и грея ее маленькую холодную руку.